(не)хорошая девочка

И все-таки, нет, это было не по настоящему. Это была ни разу не Тематичная игра, и Соня не была Тематичной.

Хотел ли Вадим довести зайку до конца? О да. Осквернить, погрузить в собственную греховную тьму, присвоить, чтобы девчонка запомнила навсегда его, как своего первого Хозяина. И не смела никогда называть его никак иначе. Чтобы всем смыслом своего существования считала удовлетворение его, Дягилева, прихотей. По крайней мере то время, пока ему не наскучит.

К исполнению этого желания были все предпосылки. Вадим же явственно ощущал, как дурела девчонка от его прикосновений, и казалось что добиться от неё того, что нужно будет совсем просто. И все шло к тому, что девочка с легкостью поддастся Вадиму, и он вылепит из неё именно то, что ему нужно.

Но мышка ускользнула из лап кота, а он даже облизать её не успел, только-только принюхался. И куда это годилось?

А так забавно было наблюдать, как забывается Соня — от жесткого командного голоса, от того, как Вадим без особых церемоний делал с ней то, что хотелось ему. Особенно до той поры, пока она еще не знала, кто ей помогает. Да и после, после она будто пьянела от прикосновений, и Вадиму ужасно понравилось с ней играть. Хотелось прощупать предел её гибкости, того насколько много может ему позволить. Зная, что он вообще-то враг её отца. Это, кстати, было самое вкусное в происходящем. Её влекло к Вадиму вопреки тому, кем он был.

Но все-таки она сбежала…

Наверное, Вадим поторопился, обрисовывая перед зайкой свои планы по одеванию ошейника на её красивую шейку. Нужно было чуть потерпеть, дождаться до дома, и уж тут взяться за девчонку всерьез. Попробовала бы она побегать по его дому — Вадим с удовольствием поиграл бы с ней в салочки. Правда салил бы совсем не ладонью! И потом, после того как “осалил” бы зайку хорошенько, выпустил бы её, дал секунд тридцать форы, и снова бы бросился “водить”. И так пока она сама не будет умолять о пощаде.

В восемь Вадиму приходится окончательно принять как факт — разочарованное побегом зайки либидо принципиально намерено не дать ему уснуть. Оно будто пришептывало насмешливо: “Упустил, но все-равно по плану отбоя не было. И не будет!”

Дягилев титаническим усилием воли вылезает из-под одеяла, шагает до кухни, где становится причиной и свидетелем потрясения поварихи, которая вообще не привыкла, что после оргий хозяин поднимается так рано, взял завтрак. Есть правда не очень хотелось, но иногда желания возможностям не соответствовали. Вадим, конечно, к этому не очень-то привык, но нельзя сказать что это ощущение было ему в новинку..

Гипнотизируя взглядом расположившийся на круглой белой тарелке завтрак Вадим набирает начальника службы охраны. Просто потому что утренняя вздрючка — она Дягилеву необходима, как зарядка. И если нельзя вздрючить зайку — надо сделать это с чьим-нибудь мозгом, глядишь тогда через пару вечером и сама зайка образуется в спальне Вадима, уже вставшая в нужную позу. Вот тут кстати Вадим ступорится в фантазиях, пытаясь определить какая поза по его мнению самая аппетитная. Ладно, на коленях, с оттопыренной попкой — самое оно. В самый раз для того, чтобы воздать ей за её побег.

Наконец-то Николай отзывается, не прошло и пяти гудков. А меж тем — ему-то давно пора быть на ногах, потому что он должен вставать раньше, чем “тело”, за которое он отвечает. По договору — так вообще в шесть рабочий день начинается.

— Ну что, пробили адрес? — Мрачно интересуется Вадим, тоном обещая все муки ада, если подчиненный намерен его разочаровать.

Бросаться вслед за Соней Дягилев не стал, хотя зря наверное. Нужно было проследить, как она доберется, не влипнет ли по дороге в неприятности, но Вадим отдавал себе отчет — прикажи он Борису ехать следом за зайкой, в машине усидеть не сможет.

Догонит, поймает, зажмет в первый попавшийся угол и все-таки поимеет. А так не интересно, ведь девочка дала понять, что нет — она сейчас его не хочет. Это было оскорбительно вообще-то, как она смела не хотеть? Как она смела ему отказывать? При том, как она на него реагировала — это не лезло совершенно ни в какие рамки.

Вадим не стал бросаться за ней, запомнил номер серого ведра, порожденного отечественным автопромом, на котором укатила зайка, поднял своего начбезопасности и велел каким угодно способом достать информацию о месте жительства “Маринки”.

— Пробили, Вадим Несторович. — Откликается Николай. — Наблюдателей выставили у подъезда. Машина у подъезда, значит доехали.

Хорошо. Значит, если что зайку прикроют. Вадим сомневался, что так сложно будет её выследить через друзей. Если они с той розовой Мальвиной еще и подруги, тогда Афоня найдет свою дочь довольно быстро. Найдет и Баринов. Это зайка мнит сейчас Вадима главной своей угрозой, Дягилев же смотрит шире. У него Соне грозила разве что насыщенная интимная жизнь, а вот попадись она Баринову… Вряд ли щенок так легко спустит жене побег, вряд ли откажется от идеи групповичка с друзьями.

И все-таки Вадим не мог не охреневать.

У Афанасьева что, две дочери было, чтобы одну он легко отдавал ублюдку, которому приспичило девчонку изнасиловать толпой? Или что, его дела были настолько плохи, что без финансовых вливаний Марго Афоня скончается? По общим представлениям Дягилева — его конкурент был очень далек от такого положения.

Тогда какого хрена?

Почему девчонку из её задницы выручать довелось именно Дягилеву? Нет, Вадим против не был, ему было совершенно на руку, девочка была аппетитная. Но все-равно невозможно не угорать на то, как Старик сам подбросил Вадиму свою дочь, и вот только попробуй не воспользуйся, если ты не лох.

А ведь когда узнает — наверняка возненавидит Вадима еще сильнее, чем до этого. Вот только до этого Вадим успеет куда больше, успеет научить зайку не убегать, стоять на коленях, подставлять горло ошейнику.

Короче говоря, если Старик не словит инфаркт от бешенства — будет удивительно. Но выйти из зоны комфорта Афанасьеву было полезно, он совершенно попутал берега, прибрав к рукам чужую Эльзу.

Слушает отчет начальника охраны Вадим, разглядывая яйцо пашот на свой тарелке и пытаясь уклониться от эротических ассоциаций. И все-таки недотрах негативно отражался на забитости извилин. И сбегающие зайки — тоже.

Воскресенье катастрофически не задается, и Дягилев уже смотрит на предстоящий ему день с недовольством. Нет, у Вадима сегодня была какая-то встреча, но зная себя, особенно себя после оргий — он мудро назначил её почти на вечер. И вот сейчас ощущал, что ему совершенно нечем занять целых десять часов. Нет, если постараться — можно было занять работой. Работа была всегда. Но Вадим был бы хреновым управленцем, если бы позволял себе перерабатывать. Воскресенье числилось его выходным, и работал он по выходным не больше двух часов. Выходные предназначились для удовольствия, да. Но с этим сегодня имеются определенные проблемы.