(не) избранная для султана

— Да, конечно, — отозвалась Мехтаб, намереваясь пойти совсем в другую сторону, но Стас удержал её, направляя в другую.

— Ты тоже это видишь? — поинтересовалась Лена, смотря на поднимающихся по лестнице людей.

— Да, — скривился световик, чувствуя, как свербит в носу.

— Она же собиралась разводиться?

— Я тоже на это рассчитывал.

— Ой, — цокнула языком Лена. — Тебе ничего не светит, Анька уже несколько раз об этом говорила. Забудь.

— Ничего ты не понимаешь, Леночка. Женское «нет» — это «да».

— Я бы тебе тоже сказала «нет», — рассмеялась девушка, усаживаясь на место.

Мехтаб и Стас поднялись в операторскую, расположенную под балконом так, чтобы зал был, как на ладони.

— Ты здесь был? — шепнула Мехтаб.

— Один раз, когда мы, — он замолчал, — неважно.

«Ну не станет же он рассказывать Мехтаб об их кризисе с Аней. О том, что они часто ругались, даже в этой самой операторской.

— В другом театре, где работала Аня, всё проще.

Мужчина толкнул дверь, и они оказались в комнате с большим панорамным окном на всю стену, которое с обратной стороны было покрыто тёмным зеркальным напылением. На двух столах стояло какое-то оборудование, и Мехтаб предстояло разобраться в нём.

Кот мгновенно переместился на стол, разваливаясь между пультов.

— Дружочек! — ахнула Мехтаб, боясь, что он повредит что-нибудь. Она осторожно подняла кота и прижала к себе. — Стас, я не знаю, что со всем этим делать, — в её голосе звучала растерянность. — Как пользоваться механизмами! Если бы мне хоть кто-нибудь помог. — Она дотронулась до одного из пультов, и он загорелся. – Ой, — отдёрнула руку испуганно. – Включился. Это я сделала?

Но мужчина лишь пожал плечами, подходя ближе. Переноску поставил около кресла, рассматривая вместе с Мехтаб экран.

Кот отчего-то нагрелся, словно температура тела повысилась, но, казалось, Мехтаб этого не замечает, поглощённая пультом. Кот переместился ей на шею, обвиваясь воротником, и замер.

— А что такое люки-провалы? — спросила Мехтаб, смотря на буквы.

— Это такая конструкция, которая помогает актёрам внезапно появляться и исчезать под сцену.

— А фермы для софитов?

— Это наверху, вот смотри. — Он указал на сцену, намереваясь показать софиты. – Эй, — внезапно до него дошло, что Мехтаб спрашивает о таких вещах, — откуда ты вообще знаешь названия? Аня? — сдвинул брови, заглядывая в лицо. — Боже, мой, Аня, — схватил он её за плечи, — ты вернулась?

— Это всё ещё я, — грустно отвела глаза Мехтаб, и мужчина отстранился.

— Но откуда ты знаешь, как что называется?

— Прочитала, — указала на экран.

— Но ты же не умеешь читать!

Мехтаб удивлённо округлила глаза, смотря на буквы, и понимая, что здесь написано. Шее, на которой разместился кот, было жарко.

— Наверное, это он, — указала пальцем на животное Мехтаб.

— Ты показываешь заднюю часть кота, если что, — уточнил Стас.

— Он, — поменяла руку девушка.

— Хоть что-то полезное от твоего земноводного, а не просто устраивать погром в квартире и перемещаться.

— Дружочек, помоги разобраться со всем, — попросила она хамелеона, будто он мог понимать хоть что-то. Но попробовать стоило.

— Слушай, — Стас достал вибрирующий телефон. — Бежать надо, я просил набрать, если начальник искать станет. Рад, что ты нашла кнопку включения своего волшебного помощника. Позвонишь, как закончишь, я тебя заберу.

— Спасибо, Стас, — она улыбнулась мужчине.

— Пусть Аня вернётся, — шепнул тот коту на ухо, и вышел за дверь.

Глава 25

Чувство тревоги, смутное и необъяснимое, преследовало Майсура несколько дней. Казалось, что в этом мире, появилось что-то новое: неуловимая чужеземная энергия, которую колдун иногда ощущал.

Майсур многократно обращался к ритуальному танцу аркан, вызывая своих слуг-ифритов, чтобы обратиться к их мудрости. Но даже огненный ифрит — Салият, самый могущественный из всех, не мог дать ответа. Он лишь вздыхал, а его пламя трепетало, как отражение беспокойства Майсура.

— Что же происходит? — спрашивал колдун у звёзд, но они молчаливо сверкали в ответ.

Всё стало ясно, когда наутро Майсуру прислали мягкую полумаску, отмеченную серебряными колдовскими символами. Она была сделана из тонкого шёлка. Чёрная, как ночь, а её поверхность отражала блики, создавая игру света и тени. Это был знак — призыв от его настоящего господина, не Саттара, а другой могущественной фигуры, держащей нити судьбы империи в своих руках.

— Я так и знал, — шептал Майсур. — Что-то случилось… Неужели появилась чужеродная энергия? И господин призывает, чтобы я её нашёл?

— Ну, появилась и появилась, — вздыхал ифрит. — Снова начнётся: пойди на север иль восток и поищи…

— Прекрати, Салият. — Взяв маску, Майсур почувствовал холод на своих руках. Магия господина обжигала, и колдун не смел пренебрегать зовом. С одной стороны, эта ситуация вызвала возбуждение, но с другой стороны, чувство беспокойства стало ещё сильнее. — Разве тебе не нравится осматривать иные миры, мой друг? — Он повязал маску, скрывая лицо.

— Да-да. Нравится. — Облетев вокруг колдуна, ифрит растворился, оставляя кровавую пыль, которая поспешила осыпаться на мраморный пол.

Теперь его путь ясен. Он должен был явиться в дом Луны. Окутанный мерцающими потоками магии Салията, колдун летел через пустыню, направляясь в самый её центр, туда, где скрывался таинственный дворец.

Пески простирались до горизонта. Ветра не было, лишь палящее солнце и магические всполохи магии в небе. Когда Майсур приземлился, вокруг вспыхнуло кровавое пламя Салията. Колдун вскинул руки, и ладони окутали потоки света, которые, переплетаясь с чарами ифрита, устремились в песок.

Земля дрожала. Крупинки подпрыгивали, а из барханов вдруг вырвались острые шпили башен и устремились вверх. Песок осыпался, а свет отражался от полированных каменных поверхностей. С каждым мгновением поднимались новые стены, башни и парапеты.

Ифриты, заключённые в грозовых вихрях, вглядываясь в дальние песчаные просторы, несли службу на башнях. Огненный ифрит стоял на страже у врат: его могучая фигура и пылающие глаза были готовы отразить любую угрозу.

Перед колдуном возвышался дворец Луны.

— Чему ты радуешься, о мой повелитель? — нашёптывал ему Салият, обнаружив на лице Майсура улыбку. — Снова нам идти неизвестно куда.

— Ах, мой друг, — усмехнулся колдун. — Сердце жаждет приключений, каждый раз, когда я возвращаюсь домой.