Не могу больше

*

Запахи обрушились и на мгновенье согнули плечи.

Джон впитывал кожей привычные, неистребимые ароматы: свежей выпечки, доносящийся из кухни домовладелицы, её любимых духов, теплой пыли, прочно въевшейся в потертый ворс ковровой дорожки, убегающей вверх по лестнице - туда, где его ждало ещё более тяжкое испытание: снова вдохнуть воздух их прежнего обиталища, навсегда, как бы ни было беспощадно время, сохранившего и его собственный запах. Сегодня это сделать было особенно нелегко.

«Это становится неуправляемым».

Надо было незамедлительно приступить к обыкновенным, элементарным действиям: поздороваться с миссис Хадсон, если, конечно, она дома, подняться наверх, умыться с дороги, приготовить чай и… чего там в холодильнике завалялось… Иначе исчезнет трепетная радость, вызванная первой предрождественской вьюгой.

— Миссис Хадсон, мы дома, — зычно выкрикнул Шерлок, медленно поднимаясь по лестнице.

Ответом была тишина, но Джон на всякий случай стукнул костяшками пальцев в закрытую дверь. Никого.

— Неужели она решила прогуляться в такую погоду? — крикнул он Шерлоку вслед.

— Почему бы нет? — раздался сверху насмешливый голос. — Ты непременно сделал бы то же самое. — И добавил ворчливо: — И меня бы за собой потащил.

Джон усмехнулся — Шерлок слишком хорошо его знал.

Поднявшись на второй этаж, он застал Шерлока в гостиной внимательно читающим оставленную миссис Хадсон записку.

— Ну и где она?

— Уехала. Какая-то давняя подруга пригласила её вместе отпраздновать Рождество.

— До Рождества ещё целая неделя.

— Как раз хватит времени наговориться. Если, конечно, хватит.

Джон натянуто улыбнулся. Тишина опустевшей квартиры внезапно стала давящей и угнетающей.

— Так, — бодро встряхнулся он. — Раздевайся. И даже не вздумай сразу же открыть ноутбук!

Он настойчиво дернул Шерлока за рукав. Почему-то по странной и давно укоренившейся прихоти тот редко оставлял верхнюю одежду в прихожей, и если куртки Джона скромно висели внизу на стойке, пальто и плащ Шерлока неизменно отправлялись в платяной шкаф.

Шерлок послушно стянул отяжелевшее от впитавшейся влаги пальто и опустился в кресло, вытянув ноги к неприветливо темнеющему камину.

— Так… — повторил Джон и присел перед камином на корточки. — Сначала — тепло и свет.

Через пять минут слабые язычки пламени осветили лицо Шерлока, оживив его и придав недостающих красок.

— Угля вполне достаточно. — Джон вопросительно на него взглянул. — Не хочешь переодеться? — И для чего-то уточнил: — Так мне будет сподручнее осмотреть твою ногу

Шерлок поднялся с кресла и молча прошел к себе.

Джон смотрел в удаляющуюся спину, испытывая странную неловкость. Что-то в одно мгновение нарушилось, что-то сместилось. Мир не перевернулся, нет, но очертания его дрогнули и потеряли четкость. Предстоящая процедура осмотра в стенах затихшей квартиры неожиданно стала смущать. Да и слова Стенли Гроу, ни на минуту не выходившие из головы, зазвучали теперь ещё более четко. Как ни старался Джон всё это время придать им менее волнующее значение, это срабатывало слабо. «Этот человек любит вас, и любит уже давно» было произнесено так, что никакое иное значение сказанному придать было нельзя.

Джон честно пытался о них забыть, но, напряженно вцепившись в непривычно ускользающий руль (отвык, отвык…), а потом так же напряженно вглядываясь в лицо крепко спящего Шерлока, он снова и снова смаковал эти слова, наслаждаясь их пряным, пьянящим привкусом.

Что особенного увидел Стенли в глазах его друга, по каким неуловимым признакам пришел к столь необычайному выводу, анализировать Джон не собирался. Ни сейчас, ни потом. Ему было вполне достаточно один раз, один-единственный раз услышать, что невероятный, потрясающий Шерлок Холмс его любит. Даже если это и являлось (а по-другому и быть не могло) ошибкой одурманенного незатихающей скорбью безумца.

Джон резко поднялся, поморщившись от неприятного хруста в коленях, и растеряно оглянулся по сторонам — откуда эти замешательство и стесненность?! Почему вдруг сбилось дыхание, и грудь сковала тревога?

И внезапно понял причину собственного смятения: обстановка на Бейкер-стрит показалась ему слишком… интимной? Да, так и есть. Исчезнувший в снежном мареве мир, мерцающее пламя камина, отбрасывающее на стены гостиной красновато-золотистые блики…

Джон тряхнул головой.

Дьявол! Своими подозрениями и намеками Мэри совсем сбила его с толку.

— Шерлок! — крикнул он громко, лишь бы разорвать волнительное безмолвие. — Ты скоро?

Звук собственного голоса немного разрушил морок, и Джон облегченно вздохнул.

«Какая глупость. Ничего этого нет, и не может быть. Шерлок и себя-то не каждый день любит».

И голову охватило жаром — собственные мысли вызвали совсем уже неуместные ассоциации: Шерлок и его одинокие ночи, темная спальня, в которой он, молодой и сильный мужчина, предоставлен себе самому…

«С ума я сошел?!» — Джон очумело шарахнулся от камина, у которого всё это время продолжал неподвижно стоять, словно это он был единственным источником неправильных и горячих фантазий.

— Шерлок! — отчаянно крикнул он снова и тихо добавил: — Я в кухне.

«Всё, забыли», — приказал он себе и заглянул в холодильник.

Консервированная ветчина… Сыр… Кажется, вполне свежий… Хлеб для тостов… Хорошо, что он догадался убрать его в холодильник, всё равно жарить… Он… В его жизни был… есть… секс? Черт возьми! Черт! Черт!

Джон обреченно уткнулся пылающим лбом в морозильную камеру.

«Какого дьявола со мной происходит?! И какое мне до этого дело?»

— Джон, что до такой степени интересного ты нашел в холодильнике?

Джон так сильно дернулся, что на пару секунд повис на открытой дверце, враз обессилев от пронесшейся по телу колючей волны.

— Только не говори, что ты впал в транс, созерцая пакет молока.

— Что?
– Приступ нервного хохота согнул Джона напополам. Он продолжал безвольно висеть на дверце, послушно раскачивающейся в такт его содроганиям, и подвывал от нескончаемого потока смеха. — Мать твою, Шерлок… О, Боже!

Несколько минут Шерлок терпеливо ждал, удивленно его рассматривая, а потом подошел и мягко отцепил побелевшие пальцы от холодного пластика. — Оторвешь. Что с тобой?