Не мой подарок

— Ричмонд, слушай, только Ксюше ничего не говори, ладно?

Слабо киваю, прищурившись.

— Ты правда собираешься сбежать?

Ян шумно выдыхает, закрывая голову руками.

— Я не знаю. Чёрт, Ричи, не знаю… Я не хочу, но и… ей восемнадцать, Ричи-Тики-Тави.

— И это что-то меняет?

— Хоть ты мне не выноси мозг, ага? — Ян поднимает отцовские глаза. — Я пытаюсь собраться, просто дайте мне время.

— Сколько!? Девять месяцев, да? — Он молчит, поэтому не сдерживаюсь дальше. — А потом ещё восемнадцать лет?

В зал вдруг входит Андрей, а следом появляется его жена, да, бывшая.

— Нисколько, Маш, — Говорит он вдруг, — но через четыре месяца Ян отчисляется и шурует в армию.

Мы оба ошалело переспрашиваем.

— Что? Куда?

— В армию!? Пап!? Ты свихнулся?

Кидается к своей маме, но та сцепляет руки на груди и с ненавистью смотрит в сторону А.К. Нет, похоже, зря я не слушаю чужие разговоры…

— Папа!? Мама!? — Чуть ли не срывается на крик Ян, наворачивая круги по дому.

Я снова приближаюсь к ёлке, не зная уже, зачем и правда здесь нахожусь. Это всё походит на мелодраму по первому каналу, которые вечерами иногда смотрела мама. Касаюсь шеи, провожу линию по следу от кулона.

— Может, начнёшь брать за всё ответственность, раз мы к этому не приучили.

— Да чёрт! Если дело в Ксюшке, я женюсь, честно!

Юлия Сергеевна вспыхивает и громко выкрикивает:

— Только через мой труп, поняли!? Я не отдам своего сына за какую-то мелкую девку! — Бросает последние слова в меня, но тут же замолкает, встречая взгляд Андрея.

Все сошли с ума… И хочется поскорее уйти.

— Знаете, — тихо говорю, но этот тон заставляет всех развернуться. — сегодня годовщина смерти наших с Ксюшей родителей, и вы тут ссоритесь, но… впервые за много лет я бы хотела… встретить новый год.

Куратор цокает, закатывая глаза. Андрей продолжает молчать, сцепляя руки на груди и будто решая для себя, что ему делать дальше. Ян хватается за призрачную соломинку и вдруг поддакивает мне.

— Да! Новый год, мам! Really, давайте все эти тёрки оставим до лучших времён, ага!?

Андрей бросает на него едва заметный взгляд и жестом указывает мне на кухню. Что? Ещё со мной воспитательной беседы не было, да?

Выдыхаю, всё же последовав за ним. Снова закрываю за собой дверь и жду чего угодно, любых упрёков и обвинений, но вместо этого он молча берет мою руку, ведет к столу, усаживает за него и тихонько наклоняется ко мне, смотря за тем, как я не отвожу взгляд. Тихонько целует губы, заставляя сердце дернуться, и только после этого говорит:

— Спасибо, что не ушла.

Пожимаю плечами, не найдя слов для ответа.

— Извини за всё, что слышала. И не обращай внимания на Юлю, у нас такое раньше было почти постоянно.

— Как ты в этом живёшь? — Пробормотала, не отрываясь.

— Никак. — Укутал лёгкой улыбкой. — Просто много лет назад понял, что жил не по своему сценарию, потеряв жену, сына, второго ребенка и прочее-прочее. Ян сейчас повторяет наши ошибки, и дело даже не в беременности Ксюши. А тогда я просто решил, что стоит начать быть самодостаточным, перестать изводить друг друга. Юле эта точка зрения особо не приглянулась.

— Почему? Вот, не поверю, что она сама хочет устраивать тебе скандал за скандалом.

— Ммм, Ричи. — Слегка отдалился, посмотрев на потолок. — Она хочет не этого.

— Чего?

— Донести до меня мысль, что я был всю свою жизнь не прав. Что не оправдал надежд… и просто виноват в том, что всё так вышло.

Тихо прошептала:

— А ты?

Пожал плечами.

— Я давно ничего не требую от неё, ни честности, ни уважения, Маш.

И это так странно… мне кажется, я не понимаю их. Совершенно не понимаю, будто в моей вселенной не справляются серваки, на которые вдруг полились тысячи зараженных компьютеров, пытаясь ддосить* меня другим виденьем мира… мира, где может закончиться Любовь… очень хрупкий цветок, вздрагивающий от его прикосновений.

____

* DDoS-атака (от англ. distributed denial of service — «распределённый отказ в обслуживании») — это целенаправленный поток трафика на тот или иной онлайн-ресурс, чтобы он перестал работать и пользователи не могли получить к нему доступ.

Глава 40 — будь ближе и поцелуй

Вижу, что Андрей хочет ещё что-то сказать, но вместо того оба замолкаем, смотря как в двери вновь вторгается Юлия Сергеевна.

— Блин, Юль! — Выдыхает он.

Она кидает взгляд полный презрения в меня, хмыкает и быстро чеканит:

— Что!? Я вообще зашла водички попить!

Подходит к раковине, берёт кружку с полки, очевидно зная, где здесь что лежит, наливает воды, немного отпивает, остатки слив в раковину. Ополаскивает тот и оборачивается к нам.

— Так что, — снова смотрит на меня, — вы типа вместе?

На периферии замечаю, как подобрался Андрей, сцепив руки на груди, но даже на сантиметр не отошел от меня.

— Мы вместе. — Отвечает сам. — Диалог окончен. Можешь ехать к себе.

Ухмыльнулась.

— Что ж ты так сразу? — Взглянула на него. — Столько времени не говорили так с тобой, могу же я знать, кто — снова посмотрела в мою сторону, — станет мамочкой моему сыну.

Я не сдержала эмоций, рассмеявшись этому бреду.

— Знаете, я Вас не узнаю сейчас…

— Ой, девочка. — Обрывает она.

— Нет, правда, Вы мне казались очень крутым человеком, как и Андрей… — Закрываю глаза, чтобы поймать себя и не добавить отчество. Выдыхаю. — Но сейчас это просто низко.

— А что ты хотела, Маришечка? Букет и поздравления?

Он похоже устал слушать, вмешавшись, но Юлия Сергеевна его опять перебила.

— Что ты хочешь? Узнать правду, какой он? Ну, вы друг другу подходите, конечно.

— Так если подходим, Юль, благослови и иди себе дальше, раз тебе это так нужно. — Указал в сторону выхода. — Дверь знаешь где, не провожаю.

— Это мне нужно!? — Вспыхивает она, сделав пару шагов к нам и вцепившись руками в столешницу.

Андрей вместо реакции поворачивается ко мне и произносит: