(Не) мой ребенок

— Дай помогу…

Снимаю с Миры пальто, вешаю на вешалку, что стоит возле столика. Хочу, чтобы она оценила, как я с ней вежливо обращаюсь. Оборачиваюсь к ней и в буквальном смысле охреневаю.

Она стоит передо мной скукожившись и обнимает обтянутый синим свитером живот, а грудь аж выскакивает из выреза, такая она стала большая.

Смотрю то на ее бледное лицо, то на грудь, то на торчащий живот. Он недвусмысленно торчит, очень сильно намекает на ее интересное положение.

— Ты беременна… — говорю на выдохе. — Мой?

В моей голове со скоростью кометы происходит калькуляция. Она ушла от меня в октябре. Но перед этим у нас пару-тройку недель не было секса, так что если ребенок мой, то она должна была бы забеременеть в сентябре. Сейчас середина апреля, а значит, что-то не сходится. Если бы он был мой, жена должна была быть на седьмом месяце беременности. Но живот все же не такой большой. Не то чтобы я разбирался в размерах животов, но…

— Не мой? — вопросительно на нее смотрю.

Она качает головой и вжимает голову в плечи.

В этот момент мне хочется ее прибить. Подойти, взять обеими руками за голову и крутануть в сторону.

Мало того что легла под какого-то московского Выхухоля, так еще и умудрилась от него залететь. Зато теперь понятно, почему на ней дорогие шмотки. Видно, взял к себе жить, после того как залетела. Вот почему она была такая борзая по телефону.

Но кольца нет…

Он на ней не женился.

— Садись, — рявкаю на нее.

И Мирослава послушно опускается на стул, что ближе к выходу.

Казалось бы, тот факт, что она позволила какому-то кретину себя обрюхатить, должен все поменять. На хрена она мне с нагулянным ребенком? Но вот что самое удивительное: даже беременная, даже только что из-под другого мужика, но она нужна мне. Она и только она.

Сколько я с ней нахожусь? Несколько минут? Но за эти несколько минут я испытываю больше, чем за последние месяцы, когда усиленно старался наладить свою интимную жизнь. Именно ее эмоции мне вкусны, и никакая другая девка мне ее не заменит.

А то, что ноги перед кем-то раздвинула… Так она пожалеет. Я заставлю ее пожалеть. А потом мы с ней заживем как раньше, и все у нас будет тип-топ. Сейчас главное — преодолеть кризис.

Сажусь напротив, очень стараюсь убрать с лица злобное выражение, вижу, как оно ее пугает. А мне сейчас не страх ее нужен.

— Ты голодная? — спрашиваю ее почти спокойным тоном. — Угощайся, ты же любишь шоколад…

Пододвигаю к ней тарелку с лакомством.

Мира громко сглатывает, смотрит то на меня, то на кусок шоколадного торта и качает головой:

— Нет, спасибо.

Вижу, как хочет сбежать. Это без труда читается по ее лицу.

Наконец не выдерживаю, выплевываю недовольным голосом:

— Слушай, ну, может, я не догоняю чего… Что ты от меня так шарахаешься? Я не плешивый, не заразный… Почему ты от меня сбежала? У нас же был нормальный брак!

Четко улавливаю изменение в ее поведении.

Она будто перевоплощается.

Вот сидела моя обычная Мира, послушная забитая мышь, какой я привык ее видеть. Даже более испуганная, чем обычно.

Щелчок — и передо мной фурия.

— Что ты считаешь нормальным браком? — цедит она, буравя меня ненавидящим взглядом. — Моральное уничтожение другого человека? Физическое насилие?

— Ну брось. — Очень стараюсь, чтобы мои слова звучали не слишком грубо. — Не так уж часто я тебя и бил… Я с миром приехал, пойми. Вернись ко мне, слышишь? Что мне сказать или сделать, чтобы ты вернулась?

После такого любая нормальная девка растеклась бы лужей, а Мира, наоборот, превращается в кобру и орет:

— В мире нет таких слов или действий, которые заставят меня к тебе вернуться! Я тебя ненавижу, Горцев! Ненавижу! Ненавижу!

В этот момент в нашу кабину заглядывает охранник, которого я приметил еще на входе. Плечистый детина с меня ростом.

— У вас все в порядке? — интересуется он с прищуром.

— Нет, не порядке! — шипит Мира и резко подскакивает с места. — Если ты еще хоть раз ко мне приблизишься, Горцев, я напишу заявление в полицию, что ты меня преследуешь! Не смей ко мне подходить!

С этими словами она хватает свое пальто и уносится прочь.

Охранник мерит меня недоуменным взглядом и тоже выходит.

Сижу как оплеванный олень, только не понимаю, за что меня оплевали. Я ж не сделал ничего плохого! Я пытался ухаживать, хотел угостить ее шоколадным тортом. Дорогим, между прочим! Даже не наорал за то, что она залетела от какого-то хмыря. Зачем она так со мной? Это несправедливо…

Очень хочу броситься следом за Мирой, но понимаю, что ни к чему хорошему это не приведет.

В окно наблюдаю, как она садится в одно из такси, которые стоят рядком сбоку от кафе.

Белый фольксваген с наклейкой на заднем стекле «Не би-би мозги».

Шикует, мелкая дрянь. На такси разъезжает, деньгами разбрасывается. По ходу дела, московский Выхухоль неплохо ее содержит. Сто пудов он за свою щедрость наяривает ее в постели каждый день. У меня аж капилляры в мозгу лопаются, когда представляю, как чужой мужик имеет мою жену…

Ну ничего, недолго он будет наслаждаться моей собственностью. Я верну ее себе…

Глава 39. Почти смелая

Мира

Я не могу найти себе места. Сто пятьдесят раз смерила гостиную шагами, но легче не стало.

Жду Глеба.

Сегодня признаюсь ему во всем. Скажу как на духу, что собой представляет мой бывший, чего от него можно ждать, а главное, что он сегодня подловил меня возле школы. Как нашел, непонятно. Но нашел же! Слава богу, что не домой явился. Наверное, адреса все же не знает, иначе непременно приперся бы именно сюда.