(Не) мой ребенок

И этим своим утверждением будто наотмашь меня бьет. Не привык я от нее слышать ни подобного тона, ни подобных слов. К тому же это неправда, я не ею шантажировал, а тем, что побеседую по душам с тестем. Разные вещи же!

— А ну быстро прикусила язык! — рявкаю в привычной манере.

И тут же осекаюсь. Мне не надо, чтобы она бросила трубку. Все-таки зря я ляпнул про тещу…

— Мира, я ничего не делал с твоей матерью и делать не собираюсь. Успокойся, слышишь?

— Тогда почему я не могу до нее дозвониться? — стонет жена.

И как-то совсем жалобно стонет. Бесит, ёклмн! Она что, правда обо мне такого низкого мнения? Еле сдерживаюсь, чтобы не взорваться. Вместо этого пытаюсь ее как-то успокоить:

— Может быть, у нее села батарейка… Успокойся, милая, с твоей мамой все нормально, она в церкви.

— Правда? — спрашивает она.

И столько надежды в голосе, столько эмоций… Я впитываю их как губка, мне их катастрофически не хватало.

— Конечно правда! Когда я тебе врал?

Тут я слышу отчетливый всхлип. Сразу вспоминается лицо Миры, когда она плачет. Ее глаза, огромные, влажные… В такие моменты они кажутся даже не карими, а какими-то янтарными.

Ее всегда было вкусно доводить до слез. Она ранимая — просто жуть. Ну девочка-девочка, по-другому не скажешь. Я бы многое отдал, чтобы увидеть ее слезы вживую, здесь и сейчас.

— Мира, не плачь, пожалуйста… — тяну приторно-нежным голосом.

— Я не плачу, — говорит она с новым всхлипом.

Ее расстроенный голос пробирается мне под кожу. Он пьянит и дурманит, как добрая доза алкоголя. В груди поселяется приятное, ни на что не похожее чувство. Мне хорошо, как давно уже не было.

Мы почти воркуем? Прямо как два голубка. Или это мне кажется? Я уже готов лужей перед этой девкой растечься — вот как она на меня действует.

— Любимая, как ты там поживаешь? — этот вопрос выпрыгивает из меня так естественно, будто каждый день его задавал.

— Любимая? — переспрашивает она. — Ты только что шантажировал меня собственной матерью и после этого называешь любимой? Ты нормальный вообще?

— Да брось, я это сказал только для того, чтобы ты позвонила. Ты ведь на самом деле не подумала, что я сделаю плохо твоей маме, правда? Кстати, для справки, я тебя никогда любить не переставал, несмотря на ту клоунаду, которую ты устроила. Мира, я думаю, нам пора встретиться и как следует поговорить. Ты как? Согласна?

И тут из трубки раздается визг:

— Раньше рак на горе запарится свистеть, чем я с тобой встречусь! И хватит врать! Никогда ты меня не любил! Ты издевался надо мной каждый день, ты мне жизни не давал, ты меня в забитую мышь превратил! Я вздохнула с облегчением, когда от тебя ушла… Я тебя ненавижу, Горцев! Только попробуй пристать ко мне или моей матери, я сразу в полицию позвоню, слышал? Я публичный скандал организую, и тогда твой папаша взбесится. У него ведь скоро выборы, так? Я в курсе, что он баллотируется в мэры. Не смей больше подходить к моей матери, а про меня вообще забудь!

И мобильный начинает трещать короткими гудками.

Она, мать ее так, бросила трубку! Никогда себе раньше подобного не позволяла… Расслабилась, забылась. Ничего, я ей напомню, как надо со мной себя вести.

Игнорирую ее пустые угрозы, не верю, что она и вправду что-то сделает. Это же Мира. Что она может? Ничего. И никогда не могла.

Но какие яркие эмоции выползли наружу во время разговора. Вкуснотища! Еще некоторое время сижу в машине, смакую пережитые чувства. Ну не бывает таких эмоций у тех, кто равнодушен.

Эх, так и знал, что она меня до сих пор любит!

***

Мира

Я бросаю трубку, кладу телефон на стол, подальше от себя. Меня трясет, будто я и правда встретилась с этим психом вживую. Но чувства какие-то другие, не как обычно. Раньше я бы испугалась гораздо сильнее, а сейчас чувствую в себе скорее жуткую злость, а не страх.

Немножко даже собой горжусь — я впервые открыто кричала на бывшего мужа. О, сколько раз я мечтала все ему высказать, сколько репетировала долгие речи! Но все это в мечтах. А вот сейчас по телефону взяла и выдала. Хоть что-то, хоть малую часть.

Любимая… фу! Да этот псих не знает, что такое любовь…

Телефон снова оживает. Я вздрагиваю и немного выдыхаю, видя, что звонит не Горцев, а мама. Или это снова он с ее телефона?

— Да? — отвечаю нервно.

— Доченька, с тобой все в порядке? — голос мамы звенит беспокойством.

— Мам, ты что, давала телефон Антону? Он звонил мне недавно…

— Я не давала ему телефон! — тут же начинает оправдываться она. — Я думаю, он его спер…

И мама принимается вводить меня в курс дела. Рассказывает, как встретила моего бывшего в церкви, как обнаружила пропажу телефона. Слава богу, вернули!

— Доченька, прости меня, пожалуйста… Надо было догадаться, что этот гад способен на любую гнусность. А я еще с ним вежливо разговаривала. Представляешь, он хотел поставить свечку за упокой твоей души! Совсем с ума сошел…

— Он угрожал, что расскажет папе про то, что ты помогала мне с побегом…

— Что?! — заохала мама. — Так невелика была помощь, всего-то купила тебе сим-карту…

— Думаешь, скажет папе? — спрашиваю, а сама дико напрягаюсь. — Что тогда будет?

— А ничего не будет, — говорит мама со вздохом. — Отец уже устроился на новую работу в банк. Оклад, конечно, не прям чтобы большой, но неплохой. Он доволен, даже как-то ласковей стал в последнее время, поуспокоился… А если ругает, то только за дело.

Всегда она так, при любом удобном случае принимается оправдывать отца. Ненавижу это ее качество, никогда его не понимала.

— Ты за меня не переживай, — продолжает мама. — Даже если он что-то брякнет отцу, как-нибудь выкручусь. А сама с этим иродом не вздумай встречаться! Ни за какие коврижки! Ишь чего удумал? Мало твоей крови выпил, что ли? Вампир энергетический!

— Вот уж точно… — говорю и вытираю пот со лба. — Минуту с ним поговорила, а такое ощущение, будто во всем доме полы по два раза перемыла вместо горничной. Чувствую себя как выжатый лимон.

— Успокойся, доченька, — пытается подбодрить меня мама. — Он от тебя за тысячу километров. Ну вот никак при всем желании он тебя в Москве не достанет. Адреса твоего он не знает, сделать ничего не может. Подловил меня, да, вызнал твой номер, хитрый лис… Но ты его просто заблокируй, если вдруг начнет названивать. Не общайся, не позволяй себя доводить, шантажировать.

— И то верно… Скоро придет Глеб, а я вся на нервах… Может, сказать ему про Антона, как думаешь? Хотя мне так не хочется… Как представлю себе этот разговор, аж передергивает всю.