Не остановишь силой дождь

Все молчали. Шимонт тяжело уронил:

– Кто?

– Не знаю. Ещё не решено.

Шимонт оскалил зубы в улыбке.

– Хорошо, что не решено.

У меня в глазах потемнело,и я откинулась на спинку стула, опасаясь иначе упасть.

– Фрэкки, дай дарите что-нибудь укрепляющего, - приказал Шимонт.
– Видишь, как побледнела.

– Нет, не надо, - я вспомнила крепкое пойло, что дал глотнуть рыжий.

Фрэкки налил в бокал из кувшину пахнущую травами густую тёмную жидкость.

– Надо, дарита, надо подкрепить силы. Расход магии забирает много. Это специальный отвар, - пояснил он, видя мои сомнения.

Я осторожно сделала глоток. Терпкий, густой вкус напомнил об уроках зельеварения, когда мы варили укрепляющие силы магов зелья. Уже спокойней я выпила всё до капли. В глазах прояснилось.

Дождавшись, когда я поставлю бокал, Шимонт сказал:

– Дарита Кридис, я хочу, чтобы вы работали на меня.

– Нет.

Он улыбнулся добродушной улыбкой крокодила:

– Не торопитесь отвечать. Будем считать, что я не слышал. Подумайте над моим предложением, над тем, что вы хотели бы получить за службу, и потом, позже, мы вернёмся к этому разговору.

ГЛ?ВА 36. Долгая ночь

Я боялась, что он будет настаивать, запугивать меня, но этого не случилось. Совершенно неожиданно для меня дор Шимонт обратился к стоявшему у дверей оборотню:

– Павел, отвези дариту Кридис домой. Рад был познакомиться с вами, дарита. Надеюсь, на продолжение столь интересного знакомства.

Было так странно слышать обычные вежливые фразы из уст этого страшного человека. Павел помог мне встать и взял под руку, провожая к двери. Я никак не могла поверить, что меня действительно отпускают. Боялась, что Шимонт окликнет, засмеётся и скажет:

– Поверила? А я пошутил!

Но ничего похожего не прозвучало. Под руку с оборотнем мы вышли в соседнюю комнату, где резалась в карты охрана Шимонта. Оборотень помог мне надеть капор и остальные тёплые вещи, потому что руки у меня дрожали так сильно, что никак не получалось ни застегнуть пуговицы, ни завязать ленты.

Я продолжала бояться, что всё переменится и меня вернут, пока мы не сели в карету и она не тронулась. Вначале, как тoлько застучали копыта, говоря о том, что мы удаляемся от мрачного особняка, на меня нахлынула страшная слабость от облегчения. Но мы ехали и ехали. Задёрнутые шторы не позволяли видеть, где едем,и меня вдруг поразила страшная мысль: «? если это всё же игра? Карета едет по кругу и путешествие ко?чится снoва у серого особняка?»

Сидевший напротив меня оборотень пытался завязать какой-то пустой, вежливый разговор, но я не могла делать вид, будто возвращаюсь из поездки в магазин или с вечеринки. Я боялась, что если открою рот, то сорвусь в истерику, поэтому молчала, крепко сжав кулаки.

Мне уже начинало казаться, что этот вечер, ночь, поездка будут длиться вечно, и рассвет никогда не наступит, когда карета остановилась. Оборотень вышел первым, подал мне руку. В распахнутую дверь я увидела, что мой страх не сбылся. Карета стоит у моего дома. Я торопливо выбралась из экипажа и обратилась к оборотню:

– Верните мои вещи.

– Простите, чуть не забыл, – и он, не споря, достал из кармана и вложил мне в руку отобранные раньше артефакты.

Он отворил калитку,и я попыталась остановить оборотня:

– Спасибо, я дальше сама.

– Нет, дарита,так не пойдёт. Я должен убедиться, что всё в порядке и вы благополучно дошли до дома.

Он пошёл впереди, внимательно осматриваясь и прислушиваясь. Дорожка от калитки до порoга была недлинной и вот мы уже у крыльца. Не могу поверить, что этот кошмарный вечер закончится. У крыльца оборотень неожиданно сказал:

– Дарита Кридис, вы можете не спешить с ответом дору Шимонту. У вас такие серьёзные друзья, что он не рискнёт причинить вам настоящий вред. Разве что попугает или устроит мелкие неприятности. А это правда, что граф Вартис не знает о вашем даре?

– Да. Я ему не говорила.

– Если позволите дать совет, то и не торопитесь. Те прорицатели, что служат на корону, живут как в тюрьме. Всё время на казарменном положении. Но они взрослые мужчины, а вы молодая девушка. Не уверен, что такая жизнь вам подходит.

– Почему вы мне это говорите?
– я уже держалась за ручку входной двери и это внушалo немного уверенности.

– Вы единственная заступились за оборотней. Сказали, что стреляли не мы.

– Только это не помогло. Никто не услышал.

– Я услышал. Да, за подругу тоже не бойтесь. Её жизни ничего не грозит.

– Асиль отпустят?

– В ближайшее время вряд ли. Но мучить её никто не станет. Вряд ли ей у Шимы будет хуже, чем у Жюли.

Мне было тяжело говорить об Асиль. Я не знала, что чувствую сейчас по отношению к ней. И разбираться в этом сил не было. Хотелось скорее спрятаться в домике.

– Но с этими убийцами важно разобраться. ?ни опасны, как бешенные псы. Если вы что-то еще узнаете, сообщите хоть Асиль, хоть мне.

Оборотень протянул мне замaгиченный листок и сбежал с крыльца. Я повертела листок в руках и решилась:

– Подождите! ?сли буду писать, то как к вам обращаться?

В темноте светлым прoблеском мелькнула улыбка.

– Павел Вольфгрант.

Он коротко кивнул и щёлкнул каблуками. Мне захотелось сделать книксен.

– Как меня зовут вы и так знаете.

– Знаю.

Павел улыбнулся. На миг глаза его засветились, напомнив о волчьей ипостаси и о том, что он следил за мной. Стало неприятно и я, не говоря ничего, поспешила скрыться в доме.

Войдя, я сразу закрыла дверь на все запоры и сползла по ней на пол. Сидела и без сил смотрела на дольку луны в синем проёме окна. Было ужасно холодно и пусто. Страх, что весь вечер я старательно сдерживала, сейчас нахлынул ледяным океаном и накрыл с головой. Мне казалось, я лежу где-то на песчаном дне и сквозь ледяную толщу смотрю, как где-то там, далеко вверху плывёт сияющий огнями корабль. На палубе танцуют и веселятся люди. Я не слышу их. Они не видят и не слышат меня. Впрочем, я и ничего не говорю. Ледяная тяжесть давит на грудь, лишает голоса, не даёт позвать на помощь.