Не оставляй меня
Шрифт:
— Кто она вам?
Принц уже открыл рот, чтобы сказать правду, но не решился:
— Знакомая.
— В таком случае, вы должны знать её имя.
— У неё документы с собой.
Медсестра тут же расстегнула «молнию» на поясной сумке девушки.
— Да, во они, — квадратик полупрозрачного пластика перекочевал в руки врача, который заполнял документы.
— Ого! Курсант Королевской Академии! — восхитился тот.
— Курсант, курсант, — не выдержал принц, — Вы её в больницу везти собираетесь?
— Уже! Вы с нами?
— Конечно!
Кровь окрашивала
Каждый поворот, каждый толчок автомобиля болью отзывался в израненном теле. Но принц думал не о себе. Он прислонился лбом к пальцам сестры и тихо молился.
— Очнись, маленькая... Умоляю... Очнись...
— Больно... отпусти!
Принц не сразу услышал. И вздрогнул когда понял, что этот полухрип принадлежит сестре.
— Она очнулась! Ей больно!
— Руку... отпусти...
Только теперь принц заметил, как сильно сдавил пальцы. Они побелели и девушка с трудом смогла согнуть и разогнуть их.
— Почему ты здесь? Придурок...
— Не разговаривай! — и, наклонившись к самому уху, прошептал: — Они не знают. Я ничего не сказал..
— Убирайся!
— Что?
— Говорю, убирайся! — девушка закашляла, — Не порти мне все!
Вместо ответа принц повернулся к врачу:
— В какую больницу её везут?
— Ближайшая — «Рассвет». Или у вас есть другие предпочтения?
— Нет-нет, «Рассвет» вполне подойдет.
Эта клиника славилась хорошим оборудованием, и, хотя и держала цены на высоком уровне, от отсутствия пациентов не страдала. Да и хирурги считались опытными.
— Можете остановить?
— Что? — врач непонимающе уставился на странного сопровождающего.
— Остановите. Иначе она сейчас вскочит и начнет меня бить. Сами же видите, в каком она состоянии.
Врач усмехнулся и дал знак водителю. Автомобиль притормозил на обочине.
— Не беспокойтесь, все счета будут оплачены, — успокоил медиков принц и повернулся к сестре: — А в Академию я сообщу, так что лечись спокойно.
— Не смей, — что еще рычала принцесс, он не услышал — дверь отсекла все звуки.
В приемном покое девушка провела довольно долго. Врачи приходили по очереди, мяли живот, проверяли рефлексы. Потом назначили кучу обследований: ультразвуковое, МРТ, анализы крови... А когда все было готово, осмотри пошел на второй круг.
Наконец, когда у принцесса готова была вспылить, консилиум вынес вердикт: травм, несовместимых с жизнью, нет. Положить в отделение невропатологии и наблюдать.
Каталку вывезли из малой операционной, а вернее — процедурного кабинета, в котором перевязывали раны и накладывали под местным наркозом швы. Девушка лежала спокойно, пока её не развернули в сторону коридора. На дверями висели часы, и стрелки неумолимо приближались к половине седьмого.
— О Боже!
— Не вставайте! — попыталась удержать принцессу медсестра, но трубка капельницы закачалась, и из иголки потекла жидкость. Шейный корсет упал на каталку, а девушка
торопилась к выходу:— Лейтенант с меня три шкуры сдерет, если на построение не успею!
— Госпожа Хань, — медсестра успела взглянуть в карточку больной, — в Академию уже доложили о происшествии.
— Ну спасибо! Теперь мне точно конец!
Скрежет тормозов резанул по ушам. Таксист выругался,и зло обернулся на хлопнувшую дверцей девушку:
— С ума сошла — под колеса кидаться... Ох! — он заметил повязки, — Вам плохо?
— Мне будет плохо, если я опоздаю. Скорее! — и Кара продиктовала адрес.
Ровно без пяти восемь она стояла в шеренге. Лу, видевшая бинты и ссадины, тревожно косилась на подругу:
— С тобой точно все в порядке будет?
— Не сахарная, не растаю...
— Но и не железная, — бормотание Лу прервал лейтенант.
В этот раз он не стал устраивать перекличку. Обежал взглядом строй и велел:
— Курсант-рядовой Кара Хань, выйти из строя!
Она сделала шаг. Качнулась влево, но тут же выровнялась, вытянувшись по стойке «смирно».
— Вижу, у вас не все так плохо, как мне врачи сказали, — голос лейтенанта дрожал от едва сдерживаемой ярости, — сил еще достаточно. Позвольте напомнить, вы являетесь курсантом Высшей Королевской Академии. А значит все, что вы делаете, отражается на ней! Все! Хорошее или плохое. Что у вас произошла? Что за авария?
— Собака на дорогу выскочила, господин лейтенант. А за ней — ребенок.
— Собака, говорите? А мне кажется, там что-то другое. И если это «другое» подтвердится...
Голос лейтенанта то приближался, гремя в ушах набатом, то отдалялся, почти затихая. Кара не могла понять, почему командир вдруг изменил привычке говорить четко и ясно, почему бубнит что-то себе под нос? И окружающий мир с ума сошел — окружающее словно выцвело, потеряло яркость, а после и вовсе пустилось в пляс.
— Кара Хань! — лейтенант в два прыжка оказался возле упавшей девушки. Похлопал по щекам, прислушался к дыханию.
— Разойдись. До отбоя — свободное время. Из казарм — ни ногой. Ты, — кивнул Лу, — за мной.
Он почти бежал, торопясь в лазарет. Уложил девушку в полевой форме прямо поверх простыней, не думая о чистоте. И ужаснулся: их белизна страшно перекликалась с бледностью Кары.
Врач проверил зрачки, дыхание, расстегнул верхнюю пуговицу куртки и прослушал сердце:
— Что с ней? — спросил, не оглядываясь.
— Она сегодня попала в аварию. Сбежала из больницы. Я сейчас принесу документы, которые мне передали.
— Поскорее, пожалуйста. И разуйте её. На кровати, в ботинках...
Лу кинулась распутывать шнуровку. Потом сняла с подруги куртку, кепи, укрыла простыней.
Лейтенант вернулся быстро. Врач просмотрел документы и нахмурился:
— Вы свободны, лейтенант. Вы тоже, курсант-рядовой.
— Что с ней? — не удержалась от вопроса Лу. Лейтенант нахмурился, но не одернул и вопросительно уставился на врача.
— Судя по документам, последствия сотрясения. Возможно, придется переводить в госпиталь. Точнее будет ясно завтра. Всего хорошего, господа.