Не плачь, орчанка!

Собрание зашумело. Стать лавочником или владельцем харчевни мечтали многие. Но мечта требовала денег, больших. Охранником не выслужить. А тут пять золотых! В каждом двенадцать полновесных серебряков. В серебряке - десять чешуек. Наемнику платят семь в месяц. За сезон набегает четыре с половиной, в лучшем случае - пять серебряков. Вроде немало, но... К весне кошельки кажут дно. Есть-пить надо, одежонку какую-никакую справить. Военная добыча? Какая она с разбойников? Нищеброды в лохмотьях. Из ценного только оружие, да и то дрянное. Меч - редкость. Обычно дубины и луки с костяными стрелами. Вместо копий - заостренные колья. Ножи и те кремневые.

– Лоф поедет с большой ватагой, - не угомонился Иворк.
– Шесть десятков новобранцев, селяне и два мага: он и девка из иль. Нам и одного мага хватит. Размажет Кулаком.

– Если успеет запустить, - возразил Диборк.
– Мы такой возможности не дадим. У нас отличные лучники. Магов застрелим из засады. А новобранцы...
– Диборк сплюнул.
– Они разбегутся, едва выйдем из леса. Стадо...

Наемники загомонили, и спустя короткое время решение было принято. Диборк радовался. В этот миг он не подозревал, что его предприятие приведет к долговременным последствиям. Но не в отношении его самого и наемников. Для них понятие "долго" перестало существовать...

***

Караван вышел с рассветом. Процессия выглядела солидной. Топали новобранцы, кое-как выстроенные в колонну по четыре. Лошади тащили повозки, груженные фуражом, семенами и железом. Мыча и блея, шли коровы и семенили овцы. Взбрыкивали молодые жеребчики. Антон сдержал слово и купил приютившей его деревне племенной скот. У старосты руки дрожали, когда он грузил в повозку плуги. В Гаци их не имелось - ковыряли землю сошками. Теперь деревня заживет сытно. Добрый скот на племя - тоже богатство. Будет оркам мясо!

Люсиль с лофом возглавляли колонну. Оглядываясь на обоз, девушка улыбалась. С тех пор как ей восстановили лицо, Люсиль почти постоянно пребывала в приподнятом настроении. Она будто родилась вновь. Ей было интересно все - даже набор навобранцев и их последующее обучение. Прежде она сочла бы это скучным. Она даже уговорила Иль-Ина набрать воинов больше. Три десятка Гонсею мало. Земли лофства обширные. Нужно высылать дозоры, для этого тридцать конных - в обрез. А кто будет охранять замок? Расходы? Гонсей и сотню прокормит. Зато у них будет пехота и конница, как в нормальном войске.

Куворк согласился, скрепя сердце, лоф только кивнул. В военных делах он не смыслил совсем. Люсиль это изумляло. Как хумми могли утвердить лофом? За красивые глаза, что ли? Подумав об этом, Люсиль вздохнула. Глаза у лофа и вправду были красивые. Очень притягательные, если честно. Но доверять неумехе править землями? Что из того, что он маг? Наместник из ума выжил?

В других обстоятельствах Люсиль высказала бы это вслух, но теперь смолчала. Во-первых, она дала слово. Во-вторых, случившаяся с ней беда и последовавшее исцеление многое в ней изменили. И еще... Лоф нес в себе какую-то загадку, а Люсиль была девушкой любопытной. Расспросить его в Оули не представлялось возможным - слишком много хлопот. Зато в пути времени много.

Люсиль послала жеребца вперед и поравнялась с лофом.

– Могу я спросить, высокородный?

– Можешь, - кивнул хумми.
– Только брось эти титулы. Мое имя Антон.

– А как же Иль-Ин?
– удивилась Люсиль.

– Это фамилия. У людей в моем мире три имени. Личное, имя отца и родовая фамилия. Я Антон Игоревич Ильин. Но так пишут в бумагах. Молодые люди в общении используют личное имя. Обращаясь к пожилым, добавляют отчество. В войске приняты звания. В переводе на ваши - воин, десятник, сотник. В определенных случаях к званию добавляется фамилия. Например, старшина Ильин.

– И как мне обращаться к тебе?
– спросила Люсиль, поразившись вываленным на нее сведениям. Надо же, как сложно!

– По имени, - улыбнулся Иль-Ин.
– Мы, вроде, молодые.

– Хорошо, - кивнула Люсиль. Если он так хочет...
– Но только с глазу на глаз. При слугах и воинах я буду звать тебя "господин лоф".

– А я тебя: "госпожа сотница".

В глазах лофа прыгали смешинки. Люсиль хотела обидеться, но смогла - настроение не позволило. Пусть будет "сотница". Ее нынешнему положению соответствует. А что звание "сотник" не имеет женского рода, она объяснит.

– Хорошо, Энтон, - Люсиль сделала ударение на первом слоге - ей так больше нравилось.
– Чем ты занимался в своем мире?

– Проходил срочную службу.

– Что значит, "срочную"?

– Молодых мужчин в нашем государстве призывают в войско на два года. Затем отпускают домой.

– Это не выгодно!
– удивилась Люсиль.
– Обучить воинов и отпустить?

– Зато в случае войны их можно призвать, получив миллионы бойцов.

– Так много?

– В моем государстве живет свыше двухсот миллионов жителей.

– Сколько?!

– СССР - большая страна. У нас много земель - больше чем у кого бы ни было. Это многим не нравится. Поэтому мы вынуждены содержать большое войско. Нам приходилось воевать - и не раз. Мы всегда побеждали.

Люсиль кивнула. С таким войском и не победить? Да будь в Руме хотя бы в сто раз меньше... От зургов ошметки бы полетели! А также от иль с хумми.

– Чем ты собирался заняться потом?

– Закончить учебу в институте. Я будущий переводчик, знаю несколько языков.

Люсиль только головой покачала. Высокородный - толмач? В Руме они слуги. Или в их мире высокородных много?

– Кто твои родители?

– Отец - полковник запаса, мать была врачом. Лекарем, по-вашему, - Энтон вздохнул.

– Что значит "полковник"?

– Командир полка, - ответил Энтон после заминки.
– Тысячи, по-вашему.

"Его отец тысяцкий!
– обрадовалась Люсиль.
– Мы ровня".

– А почему "запаса"?

– Ему пятьдесят шесть лет, более не служит. Государство платит ему пенсию. Это такое жалованье за прошлые заслуги.

"Надо же!
– удивилась Люсиль.
– У нас удалившимся со службы ничего не платят. Зато дают земли".

– Почему мать "была"?

– Умерла два года назад. Перед этим болела. В последнюю войну она была моложе тебя. Жила в Сталинграде, это такой город. Его пытались захватить враги, много бомбили. Говоря по-вашему, били Кулаками. Только эти кулаки много мощней. Мать с жителями пряталась в подвале. Рядом упала бомба. От сильного сотрясения у нее в сердце что-то оборвалось. После войны она стала врачом, лечила людей. Но сердце болело. Она лечилась, но не помогло...