Не подарочки для полковника. Воронцовы

От бессилия. Заламываю руки. Прикусываю губы в кровь. По ним текут соленые слезы

Мое маленькое бедное раненное сердечко вздрагивает.

Понимаю, что муж меня сломал. И сделал он это давно! Он разучил меня жить своим умом, бороться за себя, отстаивать собственные позиции. Поставил на позицию ниже — сначала лишил возможности работать, затем дружить с близкими мне по духу людьми, с сестрой. Теперь хочет лишить дочери. Он постоянно выбивал из-под меня почву, чтобы я всегда держалась за него! Вот в чем состоял его план.

Ну, уж нет! Дочь я ему не отдам. В этой беспощадной гонке за любовь единственного ребенка Петров не станет победителем.

* * *

Настоящее

Петров тянет с разводом. Хотя я уже давно согласилась переписать на него дом. Но ему этого оказалось мало.

— Ты у меня отняла десять лет жизни. Надо платить!

— Что ты хочешь?..

— Деньги, которые лежат на твоем счету. Ты должна алименты на дочь.

— Отдай мне дочь, я буду содержать ее сама.

— Ты же знаешь, что этот вопрос не обсуждается.

Перевожу Петрову деньги, подписываю документы на дом. Но бывший всё тянет время, не отдает дочь.

Преодолевая гордость, бегаю за бывшим, как собачонка, не понимая, что еще хочет от меня. Он забрал всё, что было.

У меня осталась только я.

Понимание приходит во время суда, когда Стефании дают самой выбрать место проживания.

Ну конечно! Иван ждал, пока дочери исполнится десять. Он сразу планировал использовать Стешку, определил ей роль палача.

Подлец!

Он не собирался отпускать меня! Не хотел развода.

Всё рассчитал так, чтобы я осталась ни с чем, и прибежала к нему на задних лапках. Считал, что я буду жить дальше на его условиях. Намеревался сделать меня своей безмолвной рабыней, зависящей от него во всём!

О боги! Как же я просмотрела, что живу с монстром? Он оказался тем типажом мужчины, который утверждается за счет женщины.

Бедное влюбленное сердечко меня подвело. Я ошиблась в выборе возлюбленного.

Ничего. В будущем буду умнее, — клянусь себе.

Вот и сейчас я хочу помочь Михаилу Воронцову, он мне нравится. Большой сильный и одновременно такой растерянный, что становится не по себе, хочется сыграть роль матери, взяв опеку над ним. Но я знаю из опыта, что так делать нельзя. Ни все мужчины ценят такую заботу.

Вспоминаю синие глаза с хитрецой, решаю, стоит ли довериться полковнику.

Глава 11

Полина

Поднимаюсь на лифте в квартиру Михаила. Собираюсь с мыслями, чтобы дать нужные ответы на непростые вопросы чужих любопытных людей.

— Полина, веди себя естественно, — приказываю сама себе. — Выхожу из лифта на площадку, прихожу в шок.

Мальчишка сидит на корточках около моей квартиры, играет с собственными пальцами.

— Ты чего? Тебя выгнали?

Кивает русой головой.

— Вот, кобель! — гневно трясу блондинистой шевелюрой и подхожу к двери полковника, намереваюсь позвонить.

— Папа уехал, — грустно докладывает ребенок, опережая меня.

— Куда?..

— Срочно вызвали на службу. Какое-то ЧП, и он нужен в штабе.

— Его семья уехала? Почему не забрали тебя с собой? — недоумеваю.

— Забыла? Ты моя мама. Кто же меня заберет от родительницы!

— Господи! И что мне с тобой делать? — пробираюсь бочком к своим дверям, открываю квартиру.

— Было бы неплохо уложить меня спать, время недетское.

— Что я буду делать с тобой завтра? У меня планы, и тебя в них нет.

— Если у тебя есть компьютер с играми, тогда проблема решена.

— Надо же, как легко ты рассуждаешь, — пытаюсь сконцентрироваться на проблеме, но ничего не выходит. — Мысли перебегают с мальчика не его отца. — Полковник сказал, когда вернется?

— Он улетел.

— В смысле улетел?..

— Вызвал такси, сказал «в аэропорт Внуково».

— Без комментариев! — злая, очень злая толкаю дверь в квартиру, — заходи, — зову с собой непрошенного гостя.

— У тебя здорово. Люблю, когда пусто, есть где мяч погонять. Одна живешь? — интересуется чужой ребенок, расхаживая по моей квартире как у себя дома. Берет своими наглыми ручонками фотографию моей дочери, вертит в руках.

— Ничего так малышка, годная!

— Годная?! Она у меня лучше всех! Самая красивая, талантливая, умная и не бездельница как ты!

— Так-то я тоже не дурак, и делом занят. Ищу брата, если ты не забыла, — малец встряхивает копной густых волос, сбрасывает с себя джинсовую куртку.

— «Ты»? Я тебя старше на… — замолкаю, высчитываю, — на миллион лет. Обращайся ко мне на «вы».

— Хорошо мама. Вы где мне постелите?

— Издеваешься? — гляжу в дымчато-синие глаза. Они у мальца очень добрые и какие-то родные что ли. — Не называй меня мамой, когда мы один на один.

— Не нравится или раздражает? — Лёша заглядывает мне в душу.

— Не лезь ты ко мне под кожу! Оставь меня в покое, — неожиданно взрываюсь я и убегаю в ванную.

Возвращаюсь через тридцать минут в зал — пацана нет. Ищу на кухне, в гостевой — нигде нет.

Шагаю к себе в спальную. Единственная уютная комната в этой квартире. Я собственноручно покупала будуар из крашенного в розовые тона ореха.

Мальчишка улегся поверх светлого одеяла прямо в кроссовках и одежде, свернулся калачиком и мирно посапывает.

— Еще полковник усомнился в родстве с пацаном. Лёшка один в один с родителем! Такой же наглый, бесцеремонный! — бурчу себе под нос, стаскивая с мальчишки кроссовки.

Накрываю ребенка одеялом, ухожу в зал.

Странный день! Еще утром я не знала, как мне жить дальше без дочери. А сейчас у меня проблем полный дом, и времени на горести не осталось. Надо поскорее найти мать ребенка.

Выкатываю спальное место дивана, стелю себе постель. Надеваю фланелевую пижаму с сиреневыми слониками, такую же, как у дочери, забираюсь на диван. Укрывшись и выключив свет засыпаю.

Обычно мне снится дочь или ничего. Но сегодняшний сон превзошел мои ожидания.

* * *

Стою у трапа самолета, жду. Кого, не знаю. Спускается сосед. Высокая широкоплечая фигура мужчины упакована в темно-синий парадный китель. Ворот белой рубашки расстегнут, и я вижу здоровенную шею. Галстук Миша держит в руках и машет им лично мне.