Не покидай

С тем она и убежала.

…Задумчиво возвращался Патрик к своей лестнице. Чье-то громкое "а-а-апчхи!!!" заставило его вздрогнуть. И по узкому проходу покатился персик. Кто уронил его? Кто чихал?
– так и осталось неясно…

7.

Назвать атмосферу королевского завтрака теплой и дружественной было бы натяжкой. Семейство уселось за стол без принцессы Альбины, которую задержали ее библиотечные изыскания. К завтраку приступали король Крадус, королева Флора и сестра ее Оттилия. Два стула были пусты. С самого начала Крадус уткнулся в газету. Жевали какое-то время молча.

–  Доброе утро, пардон за опоздание, - это впорхнула Альбина. Чмокнула в щеку отца, бросила: - Привет, тетя. А с мамахен мы виделись.
– И потянулась к салату.
– А Канцлер что же?
– спросила она.
– Не завтракает сегодня?

–  У него насморк, - мрачно объяснил, не отрываясь от газеты, отец.
– Сложный какой-то: алгебраический!

–  Полно вам, - попрекнула его Оттилия.
– Аллергический насморк. От персиков. Они с детства ему вредны, а он забыл и скушал целое блюдо, представляете? Автоматически.

Лысый лакей, хорошо вышколенный и с постоянной кисло-сладкой улыбкой, поставил перед королем два яйца. Предупредил:

–  Всмятку, Ваше Величество.

–  Да?
– Крадус отшвырнул газету.
– Тогда приземляйся.

Странную эту команду (уже, впрочем, привычную для ушей присутствующих) лакей выполнил, встав на одно колено перед монархом. И склонил голову. Об его безупречную лысину Крадус разбил яичко. И там же намусорил кусочками скорлупы. Это испытание ни на миг не отменило кисло-сладкую улыбку.

–  Ох, Крадус-Крадус… - воздела глаза к потолку королева Флора.

–  Да, девочки, я шалун, - честно отрекомендовался Его Величество.
– Радоваться надо, что я у вас такой непосредственный. А вы рожи строите… Ступай, - отпустил он лакея. Тот стряхнул скорлупу на поднос и удалился неслышно.

–  Моя беда, наоборот, в том, что я мало шалю… несмело, - продолжал Крадус.
– Разве такого озорства требует моя натура?

Он вдруг оскалился по-сатанински и схватил большую фарфоровую салатницу, еще не зная, что он с ней сделает, но уже наведя на дам визгливый ужас. Их будто ветром сдуло под стол! А монарху только этого и надо было. Он взял себе порцию и мирно поставил блюдо на место.

–  Скука у нас, девочки, - печально произнес он, доставая из кармана инкрустированную коробочку, а из нее - крупного черного жука, тоже поскучневшего от несвободы и удушья.
– Да… А во мне кровь играет.

Дамы еще не решались вылезти, когда жук был заботливо помещен в чашку Оттилии и накрыт розеточкой для варенья.

Раньше других над столом показалась голова Альбины; она подлизалась к отцу осторожно:

–  Папа, я тебя лучше всех понимаю… Но в обществе принца Пенапью ты ведь не будешь так… шалить?

–  А пусть он продаст мне своего фантастического жеребца. Уговори его - я сразу помягчаю!

Несколько отвлеченный вопрос предложила королева:

–  А как он пишется этот принц: "Пинапью" или "Пенапью"?

–  Зачем тебе, сестричка?
– улыбнулась Оттилия ядовито.
– ты же в слове "еще" делаешь четыре ошибки.

–  Неправда, я сроду не писала тебе писем! Я хочу только знать, в каком смысле так назвали принца…

–  Ты лучше взглянула бы на его портрет в ихней энциклопедии, - с мечтательным вздохом сказала принцесса.
– Отец, можно я его оттуда вырежу?

–  Племянница, - опять вклинилась Оттилия, - чуть меньше пылкости, чуть больше скромности! Я допускаю охотно, что он окажется милым, этот гость… неотразимым даже. Но ведь не раньше, чем приедет? Не заочно же?!

–  А я, тетя, уже и до этого дошла!
– вспылила Альбина.
– От нашей скучищи! Отец вон - и тот в свои пятьдесят лет на стенку лезет! А все ваш супруг… те "милые" его законы, на которые мы все не нарадуемся!

–  Альбина!!!

–  Я уже 23 года Альбина! А у меня здесь единственный кавалер - и тот немой! Конечно, этот гость будет неотразим для меня. Даже если у него копыто на одной ноге!

Крадус живо подхватил:

–  А тем более - если на всех четырех! И если принадлежат они их коню бесподобному! Тогда и рассуждать нечего…

–  Крадус, ну при чем тут кони?!
– взмолилась королева, сжимая свои виски.

В этот момент Оттилия пожелала налить себе соку из графина и обнаружила в своей чашке живой гостинец. С пронзительным визгом выскочила она из-за стола, роняя стул. Сок залил половину скатерти.

Король искусственно закашлялся, чтобы погасить в себе смех, и стал увещевать ее:

–  Тихо, тихо… Ну что такое? Свояченица, да ты у нас паникерша… Ну да, постороннее насекомое, вижу. Но ведь не скорпион же, не тарантул…

–  Благодарствуйте, Ваши Величества, - сорванным от визга голосом сказала Оттилия.
– Я уже вполне сыта! Более чем!
– и она выскочила за дверь.

–  Крадус, - остолбенело смотрела на монарха его жена, - неужели это ты?

–  Что ты, матушка. Я как-никак полковником был до коронации. А это шутка - фельдфебельская, не выше… Ты лучше скажи: готова ли ваша сбруя к таким ответственным скачкам, что у нас впереди?

–  Что? Я не поняла…

–  Имеются в виду наши туалеты, - уточнила Альбина.

–  Ох, эти твои лошадиные сравнения…

8.

В этот самый час будущий королевский гость спал в фургоне бродячих артистов, устроив голову на ящике с куклами. А новые его друзья сидели оба на козлах и бесшабашно пели на два голоса, чтобы прогнать сонливость:

Человеку нужен дом,

Словно камень, прочный,

А меня судьба несла,

Что ручей проточный…

Влек меня бродяжий дух,

Вольный дух порочный,

Гнал, как гонит ураган

Листик одиночный…

Сидя в кресле, на заду

Натирать мозоли?!
–

О, избавь меня, Господь

От подобной роли!

( Стихи немецких вагантов XI-XII веков в переводах Льва Гинзбурга )

–  Слушай-ка, Марта, я все перезабыл… не знаю, где мы… Да и то сказать: когда нас с отцом упекли в изгнание, мне еще не было и девяти!

–  Ну так спроси дорогу - чего проще? Хотя… Желтоплюш, тебе не кажется, что на нас как-то странно смотрят… дичатся, вроде?