Не самый плохой человек

– А теперь главный вопрос: откуда дровишки? Ты мне сам только что сказал, что на зарплату кочегара особо не разгуляешься. Так откуда у тебя видеомагнитофон?

Юра отвернулся.

– Впрочем, можешь и не говорить – мы сами узнаем. Но если выяснится, что вещь в розыске, то, как говорится, получишь по всей строгости советского закона.

Юра капитулирующее поднял руки.

– Ладно, все скажу.

– Давно бы так.

– У меня еще видеокассеты есть.

– Где?

– В нычке за трубами. Вон, за вентилем.

Лейтенант сделал знак сержанту, стоявшему у выхода. Тот подошел к сплетению труб и заглянул за вентиль.

– Нет никакой нычки. Тут стена сплошняком.

Юра оттолкнул лейтенанта и побежал по ступеням на выход. Кинувшийся за ним старшина получил пинок в грудь и, уронив фонарь и фуражку, скатился в объятия лейтенанта. Подхватив валявшийся у порога навесной замок, Юра захлопнул дверь и быстро сунул в проушины стальную дужку. С той стороны забарабанили.

Он пробежал вдоль кирпичной стены ткацкой фабрики и замер – под густой липой стоял канареечного цвета милицейский УАЗик. Водитель коротко посигналил и высунулся из кабины:

– Гражданин, сюда подойдите!

– Зачем?

– Вы из котельной?! Сюда подойдите! Документы ваши!

Юра прыгнул в палисадник и побежал. Бежать было неудобно: ботинки, тяжелые и негнущиеся, больно отбивали пятки, а распахнутый рабочий халат цеплялся за кусты. Перескочив через низкую ограду, он столкнулся с тележкой с макулатурой, управляемой тремя мальчишками школьного возраста.

– С дороги, пионеры! – заорал Юра, потер отбитое колено и побежал по оживленной улице, пугая прохожих.

Сзади раздались вой сирены и требовательный голос, усиленный матюгальником:

– Гражданин в синем халате, остановитесь! Гражданин в синем халате, приказываю остановиться!

– Бабе своей приказывать будешь! – прохрипел Юра и свернул в переулок, в конце которого стоял дощатый забор. Несмотря на боль в ушибленном колене, он разогнался и вцепился в край забора, но тот вдруг заскрипел и рухнул. Юра потряс отбитыми пальцами, затем выдернул из доски длинный ржавый гвоздь и забежал за угол трансформаторной будки. Немного отдышавшись, он осторожно высунулся и увидел подъехавшую к упавшему забору «канарейку». Выскочивший из кабины милиционер осмотрелся в поисках беглеца, затем залез обратно и схватился за рацию.

Юра сунул гвоздь в карман халата и помчался к проезжей части.

***

По пешеходному переходу проковыляла старушка, пронеслась стайка девчонок, развязной походкой прошли два панка с фиолетовыми ирокезами. Саша постукивал по рулю в ожидании разрешающего сигнала светофора.

Задняя дверь внезапно открылась. Лариса сорвала наушники и отодвинулась, но усевшийся рядом с ней незнакомый мужчина миролюбиво поднял руки. Саша и Капа обернулись.

– Товарищи, не пугайтесь!

– Мы не такси! – сказал Саша.

Пассажир широко улыбнулся. Ничего необычного или подозрительного в его облике не было, разве что запыленный халат и порванные на коленке синие тренировочные штаны давали повод для размышлений и вопросов.

– Вы на мой внешний вид внимания не обращайте – переодеться забыл от счастья. Понимаете, позвонил в роддом и узнал, что жена родила. Ну и побежал, а на остановке вспомнил, что деньги – в сменной одежде.

– Вам на проезд дать? – спросила Капа и раскрыла сумку.

Попутчик приподнял ногу, демонстрируя ободранное колено.

– Понимаю, что звучит нагло, но не могли бы вы меня довезти? Нога болит сильно. Так бежал, что аж упал. Да и наследника охота увидеть побыстрее. Пожалуйста!

Сзади засигналили. Саша взглянул на зеленый свет светофора.

– Ладно, – сказал он, трогаясь с места. – Роддом какой?

– Роддом? Ну, который возле вокзала!

– Ясно.

Саша щелкнул поворотниками и перестроился во второй ряд.

– Спасибо! А вас как зовут?

– Александр.

– Отлично! Похоже, теперь я знаю, как назвать сына. Александр Васильевич! Звучит?!

Он подмигнул Ларисе. Та пожала плечами.

– Звучит. Как Суворова.

Попутчик засмеялся.

– Точно! Как полководца! Молодец, пионерка!

– Комсомолка, вообще-то.

– Ух ты! Как там в песне поется? Запомните их имена: Любовь, Комсомол и Весна-а-а?!

Напряженная обстановка немного разрядилась. Мимо, истошно провыв сиреной, промчался милицейский «бобик». Попутчик проводил его взглядом и погрустнел:

– На вызов поехали, наверное. Преступность не дремлет.

И, снова улыбнувшись, повернулся к Ларисе.

– Каникулы?

– Ну да.

– И как отдыхается? Куда ездила? В Гурзуф? Или, может, в Сочи? Что-то ты бледная.

– В Ленинград ездила.

– Ну да, там не позагораешь. И как, понравилось?

– Понравилось. А вы там были?

Он довольно хмыкнул и развалился на спинке сиденья.

– Служил в Ленобласти, в артиллеристской части. Как сейчас помню: двинул я в увольнение в Ленинград, иду – пуговицы в ряд, сапоги начищены, пилоточка выглаженная, подворотничок подшит – образцовый воин. Девушки заглядываются. Вижу, две скучают: одна – высокая и белокурая, другая – пониже и приятная. Пилотку на глаза сдвигаю, подхожу и предлагаю: «А не пойти ли нам, барышни, по Таврическому саду прогуляться? Пломбир, газ-вода, анекдоты обеспечены!». И под ручки обеих беру.

– Какой вы бравый! – съехидничала Лариса.

– А то! Идем, значит, я им анекдоты рассказываю, а они хохочут. Навстречу морячки Балтийского флота выплывают в количестве трех штук. Гордые такие вышагивают, в этих своих гюйсах и бескозырках. Опа, говорят, не иначе к берегам нашей славной Невы сапог прибило? Ты, спрашивают, мазута сухопутная, что тут делаешь? И дальше, в том же духе. Я, понятное дело, терпеть не стал и в драку полез.

– Зачем?

– А ты как хотела, комсомолка?! Они дедушку советской армии перед дамами унизили! В общем, деремся мы самозабвенно, никому не мешаем, а дамочки, которые со мной были, убежали. Зато патруль откуда-то прискакал. Морячки – врассыпную, а меня в комендатуру. Ну, думаю, Юрец, куковать тебе до самого дембеля на губе, и поедешь ты домой в новогоднюю ночь без пяти двенадцать…

– Юрец? – не поняла Лариса. – Вы же Василий!

Попутчик, поняв свою оплошность, с досадой мотнул головой и сконфуженно засмеялся.

– Василий, Юрий – какая разница?!

– Большая. И зачем надо было имя выдумывать? – допытывалась Лариса. – Может, про роддом – тоже неправда?

Саша пристально посмотрел в зеркало и сбросил скорость. Обернувшаяся Капа увидела, как правая рука попутчика медленно опустилась в карман халата. Раздумывать не было времени – Капа дернулась к нему через спинку сиденья, но он оказался проворнее: схватил Ларису за шею и показал гвоздь.