Не слушай море

Крис смотрела недоверчиво – и на бокалы, и на Мишеля с Алисой.

– Разве это возможно?

– Проверяй, чтобы все были целые, – проигнорировав Кристину, кивнул мне на бокалы Мишель. Подойдя к ним, я пристально осмотрел каждый на отсутствие трещин и одобрительно махнул рукой, мол, целые.

Алиса по велению взгляда Мишель подошла и взяла два. Было решено поставить их по одному на парту, где сегодня на занятиях заполнял документы педагог.

– Суть проста, – начал Мишель, – тот, кто разобьет голосом все три бокала – победил. В случае, если мы оба разбиваем, то четвертый станет решающим.

– А если и четвертый разобьете? – опять встряла Крис, усевшаяся на сцену и теперь болтающая ногами. То и дело тяжелая подошва ее берцев билась о деревянные подмостки.

– Такого не будет, – отмахнулся Мишель. Алиса поставила первый бокал, и он вальяжным жестом руки, облаченной в черный кашемир лонгслива, пригласил меня к парте.

Как только я приблизился на нужное расстояние, то понял, что дыхание по-обидному сперло, по закону подлости. Словно забыв, как правильно брать ноту, я закрыл глаза и попытался настроиться, прокручивая в голове тысячи уроков в московской консерватории – нас же учили всему. Я занимался музыкой с трех лет, а вокалом – с пяти, и взять ноту ре второй октавы также просто, как наиграть детскую песенку на фортепиано. Но звук застрял в грудной клетке.

Я смотрел на бокал и понимал: все, что от меня нужно – его разбить. Поэтому все-таки глотнув воздуха, я медленно, на выдохе начал с соль первой октавы, постепенно повышая голос и задерживая дыхание на ре второй октавы. Голос отзывался эхом от высоких потолочных сводов репетиционного зала, но не хватало его силы, поэтому я попробовал взять ноту ми. И тянул все громче, выше, пока бокал не треснул. И дыхание кончилось.

– Засчитано, – улыбнулся Мишель. – Но считай, тебе повезло. Ты даже не выяснил, какая у бокала частота.

Он достал из сумки бутылку с водой и вымочил руку, а потом, взяв нетронутый бокал за ножку, бережно скользнул влажным пальцем по ободку. Звук, исходивший от этого трения, был еле различимый, и частоту я распознать не мог.

– Неужели ты слышишь?..

– А ты нет? – с усмешкой спросил он, поставив бокал на парту и встав туда же, где недавно стоял я. Эйдлену стоило только рот открыть, как звук уже полился из него, и я завороженно смотрел. Пение Мишеля гипнотизировало – даже Кристина перестала стучать пятками по сцене. Судя по звучанию, он взял ноту гораздо выше той, которая поддалась мне. И если мой бокал просто треснул, то стекло Мишеля разлетелось на куски, осыпаясь на деревянный пол.

– Еще раунд?

– Не надо, – хрипло отмахнулся я, опустив взгляд. – Бессмысленно.

Мне не хотелось кормить его самодовольство, но и позориться – тоже, поэтому я и принял решение отступить. Это как в шахматах – нужно уметь сдаваться за несколько ходов до мата. Мишель даже не стал смеяться: он молчаливо составил оставшиеся бокалы обратно в коробку. Алиса же собирала осколки, когда мы услышали топот за дверью и грузное «кто здесь шляется?» от охранника.

– Валим, – принял решение Мишель и первым ринулся к окну. Я только сейчас заметил, что оно было открыто. Видать, так они сюда и попали. – Вам особое приглашение надо?!

Алиса вылезла первая. Крис, зацепившись за руку Мишеля – следом. Я выползал предпоследний, как самый габаритный. С ростом в метр восемьдесят пять в маленькое окно протиснуться было сложно, но мне удалось. Эйдлен выпрыгнул за мной, и мы вчетвером оказались на небольшом балкончике, почти вплотную друг к другу.

– Что дальше? – прошептал я, пока Алиса горячо дышала мне в шею.

– Там, – Мишель махнул рукой за спину Кристины, – там пожарная лестница. Спустимся по ней и спокойно выберемся. Давай, лезь.

– А охранник?

– Я захлопнул окно и держу раму отсюда, – недовольно от нашей медлительности цыкнул Мишель. – Оттуда нас не видно. Утром просто обнаружат незакрытое с вечера окошко.

Крис обезьянкой зацепилась за грязные металлические прутья и перемахнула через балконные перила. Встав устойчивее, она быстро полезла вниз, словно рожденная для таких приключений – слишком уж ловко у нее получалось. Как только Крис оказалась внизу, следом полезла Алиса. Я галантно подал ей руку, но младшая Эйдлен ее проигнорировала. Неловко засунув ладонь в карман куртки, я пожал плечами, глядя на то, как Алиса изящными пальцами цепляется за ржавый металл. Даже на скрипящей пожарной лестнице консерватории она выглядела произведением искусства – такая тонкая, светлая. Ей не шли эти декорации – на Алису хотелось повесить бриллианты и повести под венец. И смотря на ее длинные волосы, я жалел, что денег на бриллианты мне б не хватило, а жениться я не собирался.

– Нравится? – усмехнулся Мишель, боднув мой бок локтем. Шаги охранника в репетиционном зале стихли. Будучи глуховатым, он, должно быть, и не услышал наш шепот на маленьком балкончике.

– Отвали, – буркнул я и без труда перекинул ногу через перила. Мне помощь была не нужна, я оказался на асфальте очень быстро. Мишель спускался последним, и держался за лестницу не менее изящно, чем сестра.

Ладони испачкались в ржавчине и грязи от старого металла, и я быстро обтер их о брюки. На джинсах Крис тоже виднелись следы от ладоней. Она закурила, а Мишель сразу сморщил нос от табака. Только сейчас я заметил, что на его шее висит тонкая нитка морского жемчуга. У Алисы была такая же, но с жемчужинами покрупнее. Они так поблескивали в лунном свете, что я не мог отвести взгляд.

– Семейное? – усмехнулся я, протянув было руку, чтоб коснуться украшения на шее Эйдлена, но он шлепнул меня по ладони.

– Не трогай, – рыкнул он, но добродушно улыбнулся. – Подарок. Не люблю, когда прикасаются к моим вещам. Спасибо за пари. Было забавно.

– Миш, – шепнула Алиса, дернув брата за рукав. Она впервые подала голос с того момента, как мы застали ее за игрой на фортепиано. – Мы бокалы забыли. У меня кровь, Миш…

Она показала ему ладони. На них виднелись глубокие порезы от осколков. Должно быть, Алиса испугалась, когда послышались шаги охранника, и стиснула стекло разбитого бокала.

– Черт, – выдохнул Мишель, но Крис его опередила.

– У меня есть влажные салфетки, – она достала из рюкзака небольшую пачку и вручила Алисе. – На, останавливай. Аккуратнее только.

Белая тонкая материя тут же пропиталась ярко-алым цветом.

– Мы домой, – бросил Мишель. – Мне даже жаль, что с Орфеем ты пролетел. Но я попрошу педагога поставить тебя во второй состав.

Они пошли прочь, и Кристина тоже потянула меня за рукав. Не знал, что было унизительнее – второй состав в студенческой опере или то, что Алиса в целом смотрела на меня, как на второсоставного.

Глава 4

Проводив Крис до подъезда, я наконец посмотрел на экран телефона, до этого валявшегося на дне потасканного рюкзака. Отец звонил мне пять раз, но гаджет стоял на режиме «не беспокоить». Увидев такое количество пропущенных, я даже занервничал, но перезванивать не стал: до дома оставалось недалеко. Поэтому отцу улетело сообщение о том, что скоро буду – и возле него сразу появились две галочки о прочтении.