Не созревшая рябина

– Что она тебе сказала?

– Ничего такого. Кажется, я далеко не первый, кто подходит к ней из-за того, что творили в городе ее муж и его люди.

– И кем они были?

Даня протяжно выдохнул, не способный подобрать слов. Сухие губы саднили от каждого движения, но парень не обращал на это внимание, все еще потерянный после разговора с Катериной.

– Да никем, в общем-то. Если хорошо подумать.

С одной стороны красноречивый взгляд женщины говорил, насколько ей плевать на все, с другой она подбирала слова слишком долго, чтобы винить её в бездушности.

– Простые люди с пушками не ходят. Много мы встречали людей, бросающихся друг на друга с пистолетами? У нас даже военные пришли и ушли, а тут целая вооруженная группа.

– Вот в этой ОПГ и собрались, видимо, все местные бандиты. Сказала, что не знает. Что это были друзья ее мужа по молодости. Мол, сейчас он работал учителем в школе, а раньше занимался чем-то нехорошим и сохранил себе запас оружия. Вот к нему за ним в поселок и приехали.

– Ясно, – Чиж откинул ногой мусор на дороге.

– А она извинилась, – внезапно заговорил Даня, пройдя несколько метров в тишине. – Сказала, что ей жаль, что так вышло с моими родителями. И с другими людьми. Только я не думаю, что это плохо. Как бы… если бы мои родители были бы живы, конец света все равно бы пришел. Они хоть зомби не видели. Это же здорово?

– Ага. Это и впрямь очень здорово.

Глава 17. Без названия

Весна пришла слишком рано, а с собой она принесла только чёрные дожди. Летом же, в невыносимой жаре не росло ничего. Изредка проходили зомби, похожие на скелеты, но если зимой они были в порядке и были повсюду, то летом мертвая плоть начала активно гнить и покрываться насекомыми. На мертвых лицах всегда было полно личинок и опарышей, поэтому парни старались уводить их как можно дальше. А потом, гнилая плоть начала отпадать, трупы разваливались на ходу и больше не шевелились. Как раньше можно было встретить на улице тушки случайно сбитых автомобилем животных, так теперь Даня с Чижом натыкались на останки зомби. Смрад в городе стоял страшный. Парни больше не могли выносить этого даже в масках и респираторах – они снова собрались вернуться в поселок.

Падающая с неба тяжелая маслянистая жидкость пахла кисло, как испорченные продукты, и после часа непрерывного неправильного дождя все вокруг источало зловоние. С опасением Даня смотрел на утолщающийся слой мерзости, боясь, что эта ядовитая пленка покроет всю Землю и останется навсегда, а они останутся биться как застрявшая в нефти рыба. Не прошло и часа, как жидкость начинала испаряться, словно демоническая роса, поднимаясь в воздух черным туманом.

Дане не терпелось вновь убраться из города и спуститься к прохладному колодцу дяди Егора. Он торопливо шел, поднимая ботинками облако черной липкой пыли. Она оседала на штанах, и Мухин знал, что сожжет их, стоит ему переодеться.

Чиж послушно шел за ним, не способный отвести взгляд от почерневшего мира. Ему казалось, будто вся планета превратилась в огромного зомби, испускавшего ядовитое дыхание и оставляющее после себя мокрые противные следы.

Новый дождь нес в себе отвратительное зловоние, от которого скрыться оказалось невозможно. Весь воздух пропитался запахом гнили, парни думали, что рано или поздно смогут привыкнуть, но приливы тошноты мучили их с каждым вздохом.

– Давай вернемся, – однажды летом сказал Даня, в глубине души считая свои слова абсурдом. – Вырастить ничего не получится, но, может, яблок соберем. Рябина у дяди Егора должна поспеть к началу осени.

– Да, давай, – ответил Чиж, не услышав ни единого слова.

И парни вернулись в поселок.

До дома так и не дошли. Остановились около кургана и застыли там на несколько часов. Чиж не знал, где похоронили его мать и похоронили ли вообще, но перед крестом у чужих могил он мог представить, что он молится своей матери и говорит с ней.

В респираторах дышать было невозможно, но без них становилось еще хуже. Легкие обжигало болью при каждом вдохе. Не сдержавшись, Чиж закашлялся. Дане пришлось придержать друга, когда тот покачнулся, задыхаясь.

Слетевший респиратор валялся на земле, пока Ваня подрагивающими руками пытался стереть с лица отхаркивающуюся черную массу. Вдохнуть не получалось, уткнув голову в изгиб локтя, он почувствовав себя спокойнее. Голова поплыла, ноги подкосились.

Пришлось приложить немало усилий для изможденного тела Дани, чтобы дотащить друга до ближайшего дома. Место, где жил дядя Егор за лето ощутимо состарилось без хозяина. Не дом, а сарай, покрытый пылью и черными налетами. Только ветви рябины с редкими ягодами тихо продолжали качаться на слабом ветру.

Глядя на суетящегося Даню, Чиж вспоминал время, когда боялся, что тот может покончить с собой. Сейчас это казалось ему таким далеким и смешным. Ваня снова закашлялся, сидя на старенькой кровати. Каждый резкий выдох сопровождался тучкой пыли, поднимающейся от покрывала.

Отдав должное предусмотрительности дяди Егора, насильно приучившего их закрывать колодец, как и положено, крышкой, Даня набрал воды и вернулся к Чижу. Жадно глотая, Ваня наслаждался противным землистым привкусом во рту. Давно он не пил свежую воду без фильтрации или раздражающих поисков по городу.

Забрав у друга кружку, Даня зачерпнул из принесенного ведра воды для себя. Напившись и выдохнув с облегчением, он сел рядом с Ваней.

Какое-то время парни в молчании разглядывали руки Чижа. Пожелтевшая иссохшая кожа. Веер тонких морщинок. Давно не стриженые ногти с чернотой у самого основания.

Даня громко вздохнул, скинул с себя всю защитную одежду, оставаясь только в футболке. Чиж вздрогнул и повернулся в сторону, наблюдая за ним.

– Дай рюкзак, у тебя должен был остаться керосин.

Сбросив одежду в небольшую кучку у кровати, Даня повернулся к Чижу, тот замер, тупо уставившись на друга.

– Холодно. Вечер же, – объяснил Мухин, садясь на кровать позади Чижа и залезая рукой в его рюкзак. Искать маленькую баночку было неудобно, но Ваня все еще не шевелился.

Дрова у дяди Егора парни забрали уже давно, поэтому Даня нашел топор и порубил табуретки. Каждое движение давалось с трудом: в ослабевшем теле сил не осталось. Футболка, и без того молящая об отставке, быстро покрылась мокрыми пятнами пота.

Чиж уставился сквозь стекло на куст черноплодной рябины. В сумраке все, вне зависимости от действительности, казалось серым и блеклым, но в ореоле света заходящего солнца Ваня видел, как с некоторых гроздей гнилостная ягода, отрываясь от ветки, беззвучно падала на землю.

– Эй, а ты знаешь, – внезапно заговорил Даня, собирая одежду, деревяшки, найденный сухой мусор в одну кучу и поливая ее керосином. – Я ведь до сих пор ни одного зомби не убил.

– Поэтому мне и приходится со всеми разбираться, – заплетающимся языком пробормотал Чиж, саркастично фыркнул и рассмеялся.