Не судьба

– Я уверена. Мой праправнук не отступил пред чудовищем бездны…

…три месяца тихой спокойной жизни в Мёртвом городе.

– …и одолел Сашинский ужас.

…ещё столько же на побережье. Лето. Море. А что до ужаса… с ним Раймонд справился довольно быстро. Но не признаваться же бабушке, что он просто не хотел возвращаться домой.

Она бы не поняла.

– И с мамой будущей невесты тоже как-нибудь справиться.

В глазах гостей читалось некоторое сомнение.

– Боюсь, Ольга не поймёт, если ваш внук убьёт её маму… – заметила Елена.

– На месте разберетесь… Раймонд! Ланс должен был собрать вещи. Ящики с дарами в том числе. Будь вежлив, обходителен и не забывай, что ты последний представитель славного рода Нарров…

Как будто ему когда-то позволяли это забыть.

С другой стороны…

Невеста – это даже лучше, чем чудовище. За ней ведь ухаживать надо… недели три? Четыре? Может, даже несколько месяцев. Несколько месяцев свободы – это… это то, ради чего стоит прогуляться в другой мир, тем паче прежде бабушка была категорически против подобных прогулок. Только сперва надо со шкурами решить.

Но у него целая ночь впереди.

И…

– Раймонд! – рявкнула бабушка. – Ты меня слышишь?

– Конечно, – соврал он, раздумывая, стоит ли рисковать ускоренной выделкой или просто поместить шкуры в стазис до возвращения.

Часть 2 Невеста

– Ну не знаю… – воздушного вида девица крутанулась перед зеркалом, затем отставила ногу, выгнула спинку и игриво поинтересовалась: – Как я тебе?

– Ты и в дерюге хороша… – сказал Валентин, кинув быстрый взгляд на Ольгу, слышит ли.

Слышит.

В салоне было пусто.

Тихо.

А бас Валентина имел обыкновение заполнять всё-то свободное пространство. Впрочем, как и сам Валентин, который за последний год изменился мало. Разве что лоску прибавилось.

– Да, но шубка… или длинновата? Девушка, а у вас есть что-то покороче? И посветлее… не знаю.

– Есть, – Ольга вымучила улыбку и, подхватив шубу, которую красавица небрежно скинула с плеч, унесла. – Сейчас… есть голубая норка, чернобурка… есть щипаные, вязаные…

– Не знаю… какое-то оно всё… обычное, что ли? Ты обещал, что мы выберем что-то… такое… ну такое! – девица махнула рукой, и золотые браслетики на запястье зазвенели. – Особенное…

Она закатила глаза и носик сморщила.

– А тут всё как везде!

– Мы постараемся… девушка ведь постарается, так?

– Так, – Ольга подавила в себе желание взять бывшего за горло и сдавить, чтоб исчезло это вот, снисходительно-надменное выражение лица. – Обязательно. Но если бы вы сказали конкретней, что хотите…

– Шубу! – раздраженно произнесла девица. – Я хочу шубу! Что тут непонятного?!

– Какую?

– Красивую! – она топнула ножкой. – Всё, Валечка, мне тут надоело! Она меня не понимает!

– Короткую, – продолжила Ольга. – Средней длины. Или длинную. Распашную или на пуговицах. Рукав…

– Дура! – девица рявкнула это громко и ангельский голосок пробило хрипловатым баском. Отчего она сама и удивилась, и осеклась. А потом подхватила куртейку и бросила: – Заплати ей… чаевые там… я буду ждать на улице.

Чаевых Валентин точно не оставит.

Не с его патологической жадностью.

Вот только и уходить не спешил. Даже шубу, одну из брошенных новою подружкой, подал любезно, чем неимоверно насторожил. Валентин никогда и ничего не делал по велению души.

Это Ольга теперь поняла.

А раньше…

– А у тебя, смотрю, все по-старому, – промурлыкал он, и от низкого голоса по спине побежали мурашки. – Но это даже хорошо… иногда нужно понимать, что где-то что-то да стабильно.

– Валька, чего тебе надо?

Шубы предстояло развесить.

А ещё осмотреть. Потому что с таких вот капризных дурочек случались сюрпризы вроде жевательной резинки, выплюнутой в мех. В лучшем случае выплюнутой, а то ведь и втирали, и мех выдёргивали, и заливали лаком.

– Так… соскучился? – Валентин попытался приобнять. – Может, встретимся? Поужинаем.

– Серьёзно? – от такой наглости даже дыхание перехватило. – А как же твоя… девица к этому отнесётся?

– А мы ей не скажем.

– Валь, а Валь… – Ольга с лёгкостью вывернулась из объятий бывшего. Он, конечно, та ещё тварь, повышенной цепкости, но опыт у неё имеется.

А ещё рост и масса, по мнению Валентина избыточная, но вот в иных случаях весьма даже полезная.

– Чего? – игриво спросил бывший и бровями пошевелил.

Когда и где он вычитал, что шевеление бровями сексуально, Ольга не знала. Но вот вычитал же и, главное, уверился.

– А не пойти бы тебе…

– Куда?

– К твоей красавице. А то ведь вдруг да вернётся… неудобненько выйдет. Кто она там? Лапочка? Заюшка? Рыбонька?

– Невеста.

– Даже так?

Сердце болезненно кольнуло. Сколько он с этой девицей встречается? С Ольгой полгода как расстался, а до этого четыре года прожил, и она всё надеялась.

Надеялась, надеялась… вынадеялась вся.

– Предложение я сделал. Она приняла. Готовимся вот к свадьбе.

– И зачем тебе я?

– По старой памяти.

– Для памяти фотку сохрани. Могу скинуть.

– Ты становишься похожа на свою мамашу, – Валентин и не думал уходить. – Не дуйся, Олюнчик…

Как же бесило это вот его «Олюнчик», снисходительное, и насмешливое, и вообще такое, дающее понять, что она ни умом, ни красотой до Ольги не доросла.

– …Машка – это хороший вариант. При квартире. Машине… нормальной.

Ольгина машина тоже была вполне нормальной. Пусть и не пафосной и не сказать, чтобы новой. Но ведь ездила же. Не разваливалась.

– А главное, при родственниках, которые готовы принять меня в семью.

Наверное, просто отчаялись свою стервозную Машку с рук сбыть.

– Вот и принимался бы себе. Чего ко мне лезешь?

– Да баба ты хорошая…

И снова бровями шевелит. Они у него чёрные, густые, но теперь вот стриженые. И если раньше походили на две мохнатые гусеницы, то теперь гусениц причесали и облагородили. Впрочем, как и самого Валентина.