Не судите леди по одежде

Он встретился с ней взглядом и наклонил голову.

– Миледи. – Он сделал длинную паузу, наслаждаясь тем, как по-собственнически прозвучал почётный титул. Наслаждаясь тем, как в ответ её глаза широко распахнулись. – Вот мы и снова встретились, – повторил Уэст.

Она таинственно улыбнулась, доставив ему этим невероятное удовольствие. Он мгновенно взял себя в руки. У них с ней исключительно деловые отношения.

Она подошла и встала рядом с ним на верхней ступеньке, глядя на собравшиеся внизу экипажи.

Вечер только начался, поэтому за исключением её горничной и нескольких ливрейных лакеев, которым щедро платили за то, чтобы они сливались с окружающей средой, никого не было.

– После того, как мы расстались, я поняла, что мне не стоило с вами разговаривать, – сказала она, не отрывая взгляда от лакея, спешившего в соседние конюшни, чтобы отыскать её экипаж. – Нас не представили друг другу.

Он посмотрел на скопление чёрных экипажей.

– Вы правы.

– А вы холостой мужчина без титула.

Он улыбнулся.

– Причём здесь титул?

В ответ она тоже улыбнулась.

– Если бы вы обладали титулом, я бы меньше волновалась.

– Думаете титул вас обезопасит?

– Нет, – серьёзно ответила она. – Но, как мы уже выяснили, титул сделал бы из вас превосходного мужа.

Он рассмеялся её дерзости.

– Из меня вышел бы ужасный муж, миледи. Могу вас заверить.

Она с любопытством на него посмотрела.

– Почему?

– Потому что у меня есть недостатки и похуже, чем статус холостяка и отсутствие титула.

Что было чистой правдой.

– Вы имеете в виду наличие профессии.

"Нет, я имею в виду отсутствие будущего".

Ответом ей послужило молчание.

– Так глупо, что нас учат смотреть свысока на работающих людей.

– Глупо, но так оно и есть.

Они долго стояли, и, казалось, каждый хотел, чтобы другой заговорил первым.

– И всё же без вас мне не обойтись.

Он бросил на неё быстрый взгляд. Ему не должны нравиться эти слова. Он не должен хотеть быть нужным. Хотеть ей помочь.

Не должен считать её столь неотразимой.

Не должен напоминать себе не думать о ней.

– Ещё рано, – проговорил он, желая сменить тему. – А вы уже собрались домой?

Она закуталась в массивную шёлковую накидку, защищаясь от прохладного ночного воздуха.

– Верите или нет, – сухо проговорила леди Джорджиана, – но я неплохо провела время. И чувствую себя совершенно без сил.

Он ухмыльнулся.

– Я заметил, что вы нашли в себе силы потанцевать с Лэнгли.

Она замешкалась.

– Вы бы поверили, если бы я сказала, что его пришлось заставить?

Ни в коей мере.

– Уверен, это не такая уж и пытка.

– Не могу сказать точно, – сказала она, глядя ему прямо в глаза. – Но моё приданое явно её облегчило.

Уэст не имел в виду приданое. Он имел в виду её саму: складную, стройную и прекрасную. Нелепый головной убор не в счёт, но даже с торчащими перьями из волос она выглядела красивой женщиной.

Чересчур красивой.

Он не стал объяснять, что она неправильно истолковала его слова.

– Сильно облегчило.

На долгое время воцарилась тишина, которую нарушили лишь звуки приближающегося экипажа и стук копыт. Карета подъехала, и Джорджиана собралась уходить. Он не хотел её отпускать. Уэст вспомнил о пёрышке в кармане пиджака у сердца, и на короткое безумное мгновение ему захотелось также близко прижать к себе Джорджиану. Он отогнал мысль.

– У вас нет компаньонки?

Она оглянулась на маленькую невзрачную служанку в нескольких футах от них.

– Я отправляюсь домой, сэр. Наш разговор станет самым непристойным занятием за весь вечер.

Он мог придумать множество непристойных занятий, которыми с радостью бы с ней занялся, но, к счастью, в этот момент подъехала его двуколка и спасла от безумных размышлений. Посмотрев на Уэста, леди Джорджиана выгнула бровь.

– Двуколка? Вечером?

– Мне необходимо быстро передвигаться по городу в погоне за новостями, – ответил он, когда его конюх спрыгнул на землю. – Двуколка для этого очень подходит.

– А заодно для того, чтобы сбегать с балов.

Он склонил голову.

– И для этого тоже.

– Возможно, мне тоже стоит обзавестись двуколкой.

Он улыбнулся.

– Сомневаюсь, что дамы из высшего общества одобрят.

Она вздохнула.

– Не думаю, что мне следует так говорить, но пошли эти дамы к чёрту.

Этим остроумным высказыванием, произнесённым слегка скучным тоном, леди Джорджиана собиралась позабавить Уэста, и менее проницательный человек обязательно бы усмехнулся, не заметив скрытых ноток.

Ноток грусти. Утраты. Разочарования.

– Ведь вам же ничего из этого не нужно?

Она удивилась, но не стала притворяться, будто не поняла. Ему нравилась её прямолинейность.

– Я сама заварила эту кашу, мистер Уэст. Самой мне её и расхлёбывать.

Она не хотела возвращаться. Не хотела себе такой жизни. Это было совершенно очевидно.

– Леди Джорджиана, – начал он, не зная как закончить предложение.

– Доброй ночи, мистер Уэст.

Она начала спускаться по ступенькам в сопровождении своей неприметной горничной, направляясь к карете, которая умчит её подальше от этого места, от этой ночи.

Подальше от Уэста.

Она соберётся с силами. Залечит раны. И выйдет на сцену завтра.

А он сделает всё возможное, чтобы уберечь её от стаи стервятников.

Уэст редко интересовался высшим обществом и ещё реже благородными дамами, которые доставляли больше хлопот, чем приносили удовольствие, чересчур драматизируя события. Но в леди Джорджиане было что-то такое до боли знакомое. Что отзывалось в его душе. Возможно, обречённость. Досада. Жажда чего-то ему непонятного, но от того более интригующая.