Не судите леди по одежде

Но это не означало, что она этого не желает. И что Джорджиана не сделает всё возможное, чтобы подарить ей эту жизнь.

– Мама? – повторила Кэролайн, возвращая Джорджиану в настоящее. – Тебя не интересует общество?

– Нет, – сказала она, наклоняясь и целуя дочь в лоб. – Только его тайны.

Кэролайн надолго задумалась, а потом уверенно сказала:

– И меня.

Ложь. Джорджиана тоже когда-то была девочкой, полной надежд и чистых помыслов. Она знала, о чём втайне мечтает Кэролайн ночами. Знала, потому что когда-то мечтала о том же самом. О браке. О жизни, полной счастья, доброты и участия.

Полной любви.

Любовь.

Джорджиана ожесточилась.

Она бы не сказала, что в неё не верит. В конце концов, она же не дура. Любовь существовала. Джорджиана испытывала её не раз. Она любила своих партнёров. Любила брата. Любила тех женщин, которые приняли её много лет назад, защищали, даже когда она рисковала их безопасностью будучи сбежавшей сестрой герцога. Джорджиана любила Кэролайн больше жизни.

И было время, когда ей казалось будто она влюблена в мужчину. Когда верила, что то удивительное чувство, которое он в ней рождал, делало её непобедимой. Когда она думала, что сможет завоевать весь мир.

Что они вместе смогут завоевать весь мир.

Она верила в любовь. Так же, как верила мужчине, в которого была влюблена.

И осталась ни с чем.

Одна.

Да, она верила в любовь. Верила каждый раз, когда смотрела в лицо дочери. Но знала и об обратной её стороне. Что любовь может разрушить жизнь. Уничтожить человека. Она может стать источником боли и страха, превратить безграничную силу в бессилие. Превратить женщину в жеманную девчонку на балконе, которая стерпит оскорбления в крохотной надежде, что её боль спасёт любимую дочь.

Любовь - это чушь собачья.

– Спокойной ночи, мама.

Слова Кэролайн вывели Джорджиану из задумчивости.

Она посмотрела на дочь, укутанную в одеяло до подбородка, Кэролайн выглядела одновременно молодой и слишком старой.

Джорджиана наклонилась и поцеловала дочку в лоб.

– Спокойной ночи, милая.

Она вышла из комнаты, тихо прикрыв за собой дверь. Повернувшись, Джорджиана столкнулась с Темплом, который теперь стоял рядом с Азриэлом в коридоре.

– Что случилось?

– Две вещи, – ответил герцог деловым тоном. – Во-первых, здесь Галворт.

Виконт Галворт был по уши в долгу перед "Ангелом". Она взяла у Темпла досье и заглянула внутрь.

– Он готов заплатить?

– Говорит, что ему нечего предложить.

Она выгнула бровь, листая материалы.

– У него есть городской дом и участок земли в Нортумберленде, который приносит ему две тысячи в год. Не так уж и мало.

Брови Темпла поползли вверх.

– Я ничего не знал об этой земле.

– Никто не знает о земле, – сказала она. В обязанности Чейза входило знать о членах "Падшего ангела" больше, чем все остальные.

– Он предложил кое-что другое.

Джорджиана подняла голову.

– Неужели свою дочь?

– С большим удовольствием предложил её Чейзу.

Такое уже случалось и не раз. Слишком часто аристократы проявляли неуважение к своим дочерям и были готовы отдать их в руки незнакомцев с опасной репутацией. Что касается Чейза, он не принимал таких подношений.

– Скажи ему, что Чейза не интересует его дочь.

– Мне бы хотелось ему сказать, чтобы он сбросился с чёртового моста, – сказал бывший боксёр.

– Ради бога. Но сначала отбери землю.

– Что если он не согласится?

Она встретилась с ним взглядом.

– Тогда он должен нам семь тысяч фунтов. И Бруно может забрать их любым понравившимся ему способом. – Здоровенный охранник любил наказывать тех, кто этого заслуживал. А большинство членов "Ангела" заслуживали наказания.

Большинство представителей аристократического общества заслуживали наказания.

– Также стоит напомнить виконту: если мы узнаем, что он не собирается выдать девушку замуж за порядочного человека, то обнародуем информацию о скачках. Передай ему.

Чёрные брови Темпла приподнялись.

– Меня не перестаёт удивлять, насколько безжалостной ты можешь быть.

Она улыбнулась ему своей самой милой улыбкой.

– Никогда не доверяй женщине.

Он рассмеялся.

– По крайней мере, точно не тебе.

– Если он не хотел, чтобы об этом кто-нибудь узнал, не следовало использовать информацию для получения членства в клубе. – Она собралась уйти, но обернулась. – Ты сказал две вещи.

Он кивнул.

– У тебя посетитель.

– Меня он не интересует. Прими его сам. – Не впервой владельцам казино встречаться с посетителями Чейза.

Темпл покачал головой.

– Он хочет увидеть не Чейза, а Анну.

И опять уже не первый раз посетитель клуба выпивал лишнего и звал Анну.

– Кто он?

– Дункан Уэст.

Она затаила дыхание, разозлившись на то, что его имя произвело на неё такое сильное впечатление, будто Джорджиана была совсем молоденькой девушкой.

– Что он здесь делает?

– Говорит, что пришёл с тобой повидаться, – сказал Темпл с явным любопытством.

– Зачем? – не менее заинтересованно спросила Джорджиана.

– Уэст не сказал, – ответил герцог так, будто Джорджиана была слабоумной. – Он просто спросил тебя.

Возможно, вследствие грусти, которая нахлынула на неё в комнате Кэролайн. Или может быть, потому, что Дункан Уэст накануне вечером застал её в момент слабости и тем не менее согласился помочь вернуться в общество. А, возможно, потому что Джорджиану, не смотря ни на что, сильно к нему тянуло.

Какова бы ни была причина, Джорджиана с удивлением для себя проговорила:

– Скажи ему, что я скоро буду.

Она подождала с четверть часа, проверив, что макияж лежит идеально. Довольная своим внешним видом Джорджиана проскользнула по паутине коридоров, соединявших её покои с главным залом клуба, отпирая и запирая двери, чтобы никто случайно не смог добраться до Кэролайн.

Открыв последнюю дверь и попав в зал, она глубоко вздохнула. Играя роль куртизанки, Джорджиана чувствовала невероятную свободу, хотя "играя" не совсем подходящий глагол, которым она бы описала свой маскарад. В конце концов, когда много лет носишь шёлковые и атласные платья знаменитой проститутки, то начинаешь свыкаться с ролью.