Не тайная связь

Ответа не последовало, но вместо этого я услышала медленные до боли знакомые шаги.

– Это не Камаль.

Глава 8

– Это не Камаль.

Распахнув глаза, я в изумлении встречаюсь с темным, полыхающим взглядом Эльмана. Я была обнажена перед ним, а он даже не отвел своих глаз. Напротив, его взгляд был тяжелым, полным гнева и чего-то еще, от чего у меня сжались внутренности.

Эльман был словно призраком прошлого, который ворвался в мой нынешний мир, чтобы разрушить то хрупкое спокойствие. Спокойствие, что я выстраивала годами. Тихая гавань, штиль, безветрие – так бы я описала свой брак с Камалем, и сейчас все это давало трещину.

– Выйди! Выйди немедленно, слышишь? – повторяю несколько раз, но ему словно все равно. Он не слышит меня. Он одурманен, а его взгляд расфокусирован.

– Ты думала, что можешь рыться в моих вещах и остаться безнаказанной? – его голос прорезает воздух, словно сталь, режущая кожу. Я сжимаюсь, прикрываясь рукой, пытаясь скрыться от его взгляда, но это было невозможно.

Он видел меня обнаженной.

Он пробовал меня в разных позах.

Секс с ним был сладким и запретным, от которого остались лишь мучительные воспоминания, только и всего. Больше он не может смотреть на меня и больше не может трогать. Между нами – пропасть из времени, тайн и ненависти.

– Я не собиралась… – пытаюсь оправдаться, но слова тонут в грохоте воды. Я вижу, как его челюсти сжимаются, а взгляд темнеет еще сильнее. Эльман шагает ближе, отрезая меня от выхода, и я чувствую, как жар от воды сменяется холодом его гнева.

– Закрой рот, Ясмин, – он приближается ко мне так близко, что я ощущаю тепло его дыхания на себе.

Боже.

В доме мы были совсем одни. Что, если он захочет завершить зверство, начатое несколько лет тому назад? Я не понимала: осталось ли это в прошлом или мне грозила опасность?

Два года назад он тушил сигареты об мои губы, он был разгневан моим предательством и обещал, что я не достанусь больше никому. Как показало время – досталась…

Когда Эльман дотрагивается до меня, я отшатываюсь. От воспоминаний былой летней страсти меня прошибает пот, а в низу живота ударяет током. Я упираюсь мокрыми ладонями в каменную сильную грудь и на секунду я ощущаю, как бьется его сердце.

Бешено, люто, раздирающе бьется.

Кажется, что оно не билось уже долгие годы, а теперь забилось с удвоенной силой. Из-за меня.

– Не смей касаться меня. У тебя есть жена.

– Вот, как ты заговорила? – на его губах заиграла ненавистная усмешка. – Строишь из себя моралистку после того, как прыгнула на другой хуй?

– Ты не имеешь права так говорить со мной! Пусти меня!

Собравшись с силами, я отталкиваю Эльмана в надежде, что мне удастся проскочить мимо него, но взамен я резко оказываюсь прижатой к плитке и единственное, что мне удается – это вскрикнуть.

Перехватив мои запястья, Эльман толкает меня в глубь душевой, отрезая все пути к отступлению.

– Я задал тебе вопрос: какого хуя ты рылась в моих вещах?

– Рылась и рылась! И что же было такого ценного в твоих вещах?! Всего-то записка от девчонки, в которую ты влюбился как мальчишка!.. – взрываюсь в ответ.

Чуть позже понимаю – я зря это сказала.

Зря надавила на боль зверя.

«Ясмин, я люблю тебя. Пиздец как люблю. Тебя одну».

Тогда он признался мне в чувствах, а я сказала, что между нами нет будущего, потому что он Шах. Я напомнила ему об условиях тайной связи: он дает мне свое покровительство от итальянской мафии, а я отдаю ему свое тело. Нам было классно вместе, но в итоге за тайную связь мы оба поплатились.

– Влюбился. Безответной. Любовью, – выплевываю с болью, добивая его окончательно.

В следующую секунду я вскрикиваю.

Развернув меня к себе как куклу, Эльман прижимает мое тело лопатками к холодной стене. Напряжение набирает пиковые границы, когда сквозь его мокрую одежду я чувствую его желание. Такое же твердое и прямолинейное, как тем летом, когда мы трахались сутками напролет.

Он протягивает руку, и его пальцы касаются моей шеи – жадно и немного больно. В этот момент я чувствую, как напряжение переходит все границы. Наши глаза встречаются, и я вижу в его взгляде смесь ненависти, боли и желания.

Уверена, в моих этого всего не меньше…

– Хочешь ответить за свой острый язык, Ясмин?

– Не смей…

– Я недостаточно воспитал тебя тем летом, и ты так и не стала покладистой.

Его широкая ладонь жадно накрывает грудь и до боли сжимает ее, заставляя меня сгорать от стыда за все происходящее. Когда его тоскующие губы впиваются в мои, то я понимаю только одно.

Камаль не простит меня.

Не простит.

На глаза накатываются слезы, грудь захватывают рыдания, а его жестокий поцелуй кажется мне соленым и вожделенным одновременно. Я приоткрываю губы, и его язык резко толкается внутрь, прошибая тело током – от макушки до кончиков пальцев на ногах.

Я думала, что от тоски давно позабыла его поцелуи, но нет – тело помнит. Оно, кажется, Эльмана навечно запомнило, и эта память, увы, не стирается.

Эльман толкает меня вглубь душевой и заставляет прогнуться в пояснице, вжимая щекой в плитку. Его длинные пальцы впиваются в мою ягодицы и раздвигают бедра, а твердый член даже сквозь мокрую одежду настойчиво упирается мне в промежность. Опустив ладонь между ног, он входит в меня пальцем.

Резко и грубо.

Я издаю жалкий всхлипывающий звук, от шока мое тело деревенеет, а сердце выпрыгивает из груди.

Он хочет взять меня. В душевой. Прямо сейчас.

Развернув к себе, хрипло просит:

– Опустись на колени. Отсоси как ты умеешь.

– Не буду…

– Что так? Раньше ты с радостью опускалась на мой член, Ясмин.

– Раньше ты был не таким мудаком, поэтому опускалась, – мой голос задрожал, я знала, что прошу впустую. Мои слова были лишь слабым эхом среди его гнева и решимости, а мои попытки освободиться для него были не более, чем забавной игрой.

– Раньше я был полным идиотом, раз верил в твою верность. Поэтому хватит строить из себя принцессу. Опускайся.

Я хочу проснуться из этого страшного кошмара, но его прикосновения были самыми что ни на есть реальными. Его пальцы, хоть больше и не трахают меня, все равно въедаются в память раскаленным металом. Я стою перед ним ни жива ни мертва, а вода, что льется на нас сверху, больше не кажется такой теплой. Меня всю трясет.

Я ненавижу его за то, что он все еще имеет власть надо мной, но я не могу допустить этого – не сейчас, не когда в соседней комнате спит наша дочь, о которой он ничего не знает.