Не тайная связь

Рядом с Мурадом стоял Эльман. Его фигура была неподвижной, а взгляд…

Взгляд был прикован ко мне даже несмотря на то, что рядом с ним стояла его жена.

– С днем рождения, Мурад, – произношу, натянув на себя улыбку.

– Ясмин, Камаль, – приветствует нас виновник торжества, и мы сухо вручаем свой подарок. Это были дорогие часы, привезенные из Лондона. Камаль не поскупился на подарок своему племяннику. – О, я как раз ждал тебя, Ясмин. Сыграешь для нас на рояле? Я слышал, ты основала музыкальную школу в Англии, у тебя выпускаются молодые таланты.

– Да, – соглашаюсь. – Одна из моих учениц через неделю выступает в центре вашего города.

– Кажется, ее зовут Джулия?

Я не удивляюсь, когда Мурад называет имя моей ученицы и точное время выступления. Этому человеку известно все, что происходит в этом городе, и происходит это не без его ведома.

– Именно.

В зале стихают звуки.

Тяжелой поступью и иду к инструменту и уже заведомо знаю, что буду исполнять.

Эльман, я чувствую, догадывается тоже.

Когда-то я играла ему Ромео и Джульетту сутками напролет. Я играла, а после – мы занимались любовью, правда тогда я считала, что любовью там и не пахнет.

Эльман стоит неподалеку, и его взгляд тяжелым грузом давит на меня, когда мои пальцы начинают утопать в белоснежных клавишах. Мелодия начинается с тяжелых, угрожающих аккордов, напоминающих о вражде двух домов, как в знаменитой увертюре-фантазии Чайковского. Как иронично и, наверное, тривиально – исполнять именно эту композицию…

Звуки, то мягкие и нежные, то резкие и пронзительные, льются по залу, словно обнажая все чувства, которые я старалась скрыть. Каждая нота бьет точно в цель, передавая то, что невозможно сказать словами, а макушку непрерывно обжигает тяжелый взгляд.

Эльман помнит.

Он ничего не забыл.

Надеюсь, что мелодия пробирается прямо к его сердцу, оставляя за собой следы воспоминаний, потому что в моем сердце уже не просто склад, а целый космос воспоминаний.

Финальные ноты медленно угасают, погружая всех в звенящую тишину, пока гости не взрываются аплодисментами, но я слышу только молчание между мной и Эльманом – молчание, в котором все еще пылает наша неразрывная, хоть и болезненная связь.

Мы не говорим друг другу ни слова, но это молчание громче любого звука.

– Ромео и Джульетта? – Мурад поднимает брови, когда я возвращаюсь к ним, а потом переводит взгляд на Камаля. – У твоей жены талант. Кстати, надеюсь, сегодня без выходок?

– Если ты помнишь, прошлая потасовка началась не только по моей вине.

Мурад ухмыляется, и меня передергивает от его хищного выражения лица. Эльман же, в чей огород был брошен камень, прищуривается с тем же оскалом, а в его локоть крепко-накрепко вцепляется Лиана, словно напоминая ему о своем присутствии.

Жалкое зрелище.

– Камаль, тебя здесь никто не трогает. Не стоит портить праздник и давать СМИ повод для обсуждений. Дурные слухи нам не нужны, поэтому держи себя в руках, дядя.

– Держать себя в руках? – выплевывает Камаль. – Это ты мне говоришь, Эльман?

– Камаль, хватит, – прошу, схватив мужа за локоть. – Давай просто уйдем?

– Уходить поздно, мы отплыли от берега, – огорошил Мурад. – Просто не забывай, кто здесь хозяин. В Лондоне ты будешь бить морду кому пожелаешь, а здесь ты и твоя итальянка подчиняетесь нашим законам.

– Следи за своим языком в отношении моей жены, – предупреждает Камаль.

Шутливо подняв руки, Мурад широко улыбается, а после – провожает нас задумчивым взглядом.

Утянув мужа за собой, я пытаюсь его успокоить:

– Зачем ты нарываешься, я не понимаю? Ты ведешь себя так, словно нам нечего скрывать!

Я спешу отойти в сторону и забираю у мимо проходящего официанта бокал с шампанским. В горле резко пересыхает.

Они делают все, чтобы показать, кто здесь хозяин. Они хотят раздавить нас, но если мне все равно на происходящее, то у Камаля прямо срывает крышу. Если сорвет и здесь, то Мурад точно не спустит это дяде на тормозах. Хорошо, что хотя бы следы от прошлой потасовки на нем уже зажили благодаря мазям, которые я привезла из Италии.

Сделав пару глотков, я слышу гул двигателей. Яхта медленно отплывает от берега. Сердце начинает биться чаще, а пальцы, сжимающие ножку хрусталя, холодеют. Все вокруг кажется нереальным, словно я стою на грани пропасти.

Мурад и его гости, не замечая ни времени, ни места, погружаются в веселье. Звуки смеха и звон бокалов усиливаются, музыка становится громче, шампанское льется рекой. Гости начинают танцевать, их смех заполняет зал, но я чувствую себя оторванной от этого праздника, словно стою на расстоянии.

– Он просто охуел!

Голос мужа, как и его хватка, резко возвращают меня в реальность.

– Мурад?

– Мне плевать на Мурада. Сукин сын, ты слышала Эльмана?

– Эльман тебе особо ничего не сказал. Тебя просто злит тот факт, что мы спали.

Камаль обхватывает мой подбородок и заставляет посмотреть на него. Я знакома с его выходками и импульсивностью, поэтому поднимаю голову почти равнодушно.

– Хватит напоминать мне об этом! – цедит он.

– Тебе не нужно напоминать, ты сгораешь от ревности всякий раз, когда он смотрит на меня. И даже сейчас, – я перевожу взгляд на Эльмана и встречаюсь с ним глазами.

Притянув меня за талию, Камаль резко вжимает меня в свои объятия, но самое ужасное в том, что я так и не отвожу свой взгляд от Эльмана, а он – от меня. Сердце делает кульбит, а щеки заливает краской, когда я продолжаю смотреть на Эльмана пока меня обнимает и целует собственный муж.

Отвернувшись, я прячу лицо на груди Камаля.

– Хватит. Довольно. Меня раздражает твоя импульсивность, ты должен быть хладнокровнее…

Ты должен быть как он.

Я едва не произношу это вслух, но вовремя прикусываю себе язык.

– Поддержки от своей жены, я так понимаю, мне не ждать? – тихо взрывается.

– Я смотрю на ситуацию объективно. Ты психуешь.

– Ясно. Пожалуй, мне надо остудиться, – на эмоциях бросает Камаль, отпустив меня.

– Куда ты? Камаль!

Сделав еще несколько глотков шампанского, ставлю бокал на фуршетный стол и направляюсь следом за Камалем. Он даже не оделся, зато вылетел из фойе как ошпаренный, а там, между прочим, минусовая температура!

Выбежав следом за ним, я моментально теряюсь. На открытой палубе очень холодно, а порывы ветра едва не сносят меня с ног. Я решаю вернуться за верхней одеждой, а затем поискать Камаля на верхних палубах.