Не теряя времени. Книжник
Шрифт:
Мысль позабавила Книжника. Ему живо представились стихи соловья и трактаты гориллы.
Но вскоре та же мысль его встревожила.
Что будет, если еще и животные (притом не из самых приятных) возьмутся писать книги?
Уж, кажется, и без того…
И Книжнику привиделось…
— Добрый день, у вас есть учебник брачных игр, написанный бобром?
— Нет.
— А можно заказать?
— Нет.
— Но почему?
— Я таких книг не продаю.
— Но почему?
— Не желаю и все.
— Возмутительно! Вы
— Не в этом дело.
— То есть как?
— Я не продаю учебников брачных игр.
— А-а…
— Да.
— Но это тоже возмутительно!
— Пускай.
— Я этого так не оставлю!
— Ладно.
— Возмутительно!
— Всего хорошего.
Пудупудупуду.
Книжник тряхнул головой и заметил, что весь взмок.
Он поставил книгу о дельфинах на полку, потом вдруг вспомнил какое-то место из нее, вытащил опять, нашел страницу, вырвал и положил в конверт.
Хоть у Книжника не было больше друзей, зато было пять братьев и пять сестер.
Для них он не был темой разговоров.
А был им братом.
Братья и сестры были раскиданы по всему миру, жили каждый сам по себе за тридевять земель от города, где Книжник держал свою лавку, и время от времени получали странички, вырванные из книг.
Без комментариев.
Для каждого брата и каждой сестры странички всегда были разные, и каждый брат или сестра по-разному с ними поступали.
Но все читали.
Читали все.
И Книжник знал, что все прочтут.
Поэтому когда, прочтя какую-нибудь страничку, он думал о ком-нибудь из братьев и сестер и хотел повидать их, то вырывал ее из книги и посылал им.
Без комментариев.
А книгу относил в ту комнату без стеллажей, куда вела винтовая лестница.
Когда у братьев и сестер пошли дети, Книжник стал выдирать странички и для них, для всех своих племянниц и племянников.
Так что на данный момент в верхней комнате скопилась гора самых разных испорченных книжек.
Книжник часто думал, что вот он умрет, а братья и сестры со всеми своими детьми соберутся в какой-нибудь точке земного шара, помянут его с печалью и весельем, а потом соберут все свои странички, и получится Книга Книжника.
Приятная мысль.
Откуда Книжник знал, что умрет раньше всех?
Знал и все.
Даром, что ли, он прочел целую книжную лавку книг! Знал.
И удивлялся иногда, что до сих пор не умер.
Книжник прошелся по книжным аллеям своей книжной лавки.
Взял с полки книгу наугад.
Открыл на первой странице, стал читать, улыбнулся.
Перевернул страницу, прислонился, читая дальше, к стеллажу. Скользя спиною, опустился и уселся на пол. Улыбка стала шире.
Не то чтоб эта книга была смешной — ничуть! — так действовали на Книжника все книги, потому-то он и завел свою
книжную лавку.Как только Книжник открывал книгу, он чувствовал себя счастливым.
Или, по меньшей мере, ему было хорошо.
Он радовался, как ребенок.
Питал такую слабость.
Ему казалось, что кто-то думает, заботится о нем.
Словом, читая книгу, Книжник чувствовал себя любимым.
Книжник был довольно полным, довольно высоким, но вообще-то он терпеть не мог читать описания внешности, его интересовали только волосы героев.
А потому скажем только, что он, как большинство людей, носил ботинки, брюки, рубашку и пиджак.
Была у него также шляпа, обычно он держал ее на вешалке, а изредка надевал на голову.
Самым же интересным в Книжнике было то, что сам он походил на книгу. Казалось, у него была картонная обложка и множество страниц, на которых скрупулезно записывалась его жизнь, все крупные и мелкие события, не исключая средних. Вот только неизвестно было, сколько там уже исписано страниц и сколько оставалось исписать. Сам Книжник тоже этого не знал. Да и какая разница.
Еще в одном он был похож на книгу: все его чувства легко читались на лице. Не то он не умел скрывать их, не то не собирался.
И, наконец, последнее, что роднило его с книгами: он тоже никогда не покидал лавку.
Книжник никогда не покидал лавку, потому что лавка никогда не закрывалась, или наоборот: лавка никогда не закрывалась, потому что Книжник никогда ее не покидал.
Лавка Книжника была открыта день и ночь, круглый год, семь дней в неделю, двадцать четыре часа в сутки, без выходных и перерывов и так далее.
Об этом лаконично сообщала надпись на дверях, которую он сделал прочной краской: «Открыто».
Такой он видел свою лавку — всегда открыто.
А вдруг кому-нибудь срочно понадобится книга и он окажется перед закрытой лавкой — такого Книжник допустить не мог.
Он отличался обостренным чувством ответственности.
И это была одна из причин, побудивших его открыть лавку.
Первое время он запирал лавку вечером, а сам сидел внутри и ждал, чтобы кому-нибудь срочно понадобилась книга. Тогда он распахнул бы дверь — вот получился бы сюрприз!
Но этот кто-нибудь никак не приходил. Что ж, Книжник взял краску и кисть, и лавка стала навсегда открытой.
Но несмотря на это Книжник все же спал. И спал довольно крепко — ведь сон необходим для человека, проводящего весь день за чтением. К тому же, как еще увидишь сны?
Почти что половину всего времени он спал — ночную половину. С последним посетителем он засыпал и с первым просыпался.
Когда в лавке никого не было и у Книжника оставались силы читать, он читал, уткнувшись в книгу. И так зачитывался, что иногда не слышал пудупудупуду над дверью.
— Добрый день… — произнесла молодая женщина. Она робко вошла в море книг и побрела, ища хозяина.