Не тот год

Кроме жертвы память выдала целый список нужных ингредиентов и даже дни с особым расположением звёзд и солнца. Но это требовалось для идеального волшебного предмета. Мне же будет достаточно жертвы и тех перьев с сердцем, которые я забрал с птичьей тушки. Если амулет проработает пару дней, это уже будет отлично.

С обитательницей мелкого заболоченного пруда, на свою беду не вовремя выползшую на берег, я вернулся в лес к большому муравейнику под елью. На него я кинул голову ворона перед тем, как отправиться на охоту к пруду. За пару часов, которые отсутствовал, муравьи даже близко не успели очистить её. Мне же требовалась чистенькая кость. Жечь в костре птичий череп было нельзя, это превратило бы его в бесполезный мусор. Пришлось набраться терпенья и ждать.

Только на следующий день ближе к вечеру я получил то, что хотел. Крупные чёрно-рыжие муравьи прекрасно справились с возложенной на них задачей. От крупной оперенной головы ворона остался чистенький белый череп.

Новый заговор также обращался к Велесу. Так посмотреть, а этот дядька у волхвов был тем ещё многостаночником. И здоровья прибавит, и магию усилит, и за животных в ответе. Заговор, точнее ритуал, занял у меня четверть часа. Один раз я сбился на пятой или шестой минуте и пришлось начинать всё сначала. Повезло, что у меня оставались ещё вороньи перья и птичий череп не разрушился.

Сильно чесались руки проверить созданный амулет в работе. Да вот беда — не было в поле зрения ни одного ворона. А без зрительно контакта было сложно влезть птице в голову. Я всё же попробовал испытать зачарованный черепок. И даже почувствовал что-то далеко от меня. Но связывающая ниточка мгновенно порвалась, когда я пошёл сознанием по ней. В итоге заработал сильную головную боль, которую пришлось убирать исцеляющим простеньким заговором. Расстроило ли это меня? Ничуть. Так я точно убедился, что амулет работает.

Двигаться я решил в сторону фронта, но не переходить его, а найти способ связаться с советским командованием и послать о себе весточку. Если они заинтересованы во мне, а Иванов успел передать информацию и вещи, то пусть шлют группу с рацией. Место можно будет выбрать попозже. Где-нибудь в лесу недалеко от какого-нибудь хутора. В зависимости от отношения бойцов заброшенной группы смогу оценить отношение к себе правительства. И опять же, в зависимости от оного решу показывать им свои способности или нет.

«С другой стороны, — вдруг пришла мне в голову идея, — я могу и пройти туда-сюда. Оставить информацию какому-нибудь из командиров и вернуться обратно на оккупированную территорию. Заодно стоит подкинуть ему какой-нибудь полезный материал — немецкие документы, например, карты, или что-то ещё, чтобы он принял меня всерьёз».

Глава 23

ГЛАВА 23

Через два дня после разгрома мной немецких велосипедистов я вышел к месту крупного сражения. Недалеко впереди ещё дымились руины деревни, раскинувшейся на небольшой вершинке и плавно спускающейся к мелкой речке. На противоположном берегу и по околице виднелись кривые линии окопов, отдельные стрелковые ячейки и воронки от разрывов снарядов. Среди домов и окопов стояли несколько советских танков. Поле и луг на другом берегу выглядели не лучше. Тут и там чернели пятна воронок и проплешин от взрывов небольших снарядов и мин, пожарища от вспыхнувшей травы.

Дорога к деревне шла через речку. Моста не имелось. В одном месте река разлилась очень широко, отчего глубина сильно упала. Каменистое дно прекрасно держало грузовики и тем более телеги. А для перехода людей деревенские соорудили мосток из жердей и досок немного в стороне.

На лугу недалеко от мелкой рощицы торчали бородавками несколько десятков свежих могил с крестами из тонких березок. Всё, как по классике из фотографий. Только касок на них нет. Где-то должна быть и общая могила с красноармейцами. Мёртвых тел я не вижу, а их тоже должно быть немало. Значит, тела похоронили. Или пленные, или деревенские.

Рядом с дорогой и в разрушенной деревне бродили немцы. Кажется, часть из них занималась разминированием. Хм, не разминированием, а обнаружением мин. Каждую обнаруженную они помечали тонким колышком с тряпкой.

Сапёры?

«Вот вы-то мне и нужны», — почувствовал я азарт при виде них. Где сапёры там и взрывчатка. Она, а лучше мины, станут прекрасным дополнением к моему плану. Велосипед легко может увезти ещё килограмм тридцать груза. А если самому не садиться на него, то и все сто.

Из-за мин план действий пришлось изменить. Накинув заговор невнимания, я вывел из леса велосипед на дорогу, забрался на него и закрутил педалями. Незамеченным проскользнул мимо сапёров перед бродом. Через речку на другую сторону перешёл по мостику. Несмотря на неказистый вид он даже не скрипнул подо мной.

Деревня оказалась намного больше, чем я видел издалека. Десятка три домов с сараями расположились на обратном склоне. А чуть в стороне вытянулись три больших бревенчатых коровника с низкими двускатными крышами из дранки или досок. Самих коров не увидел. Только внушительные кучи навоза с соломой или сеном неподалёку от них. По ним я и определил характер построек. Животных либо угнали сами жители перед приходом немцев, если это колхозное стадо, либо увели немецкие фуражиры.

Рядом с уцелевшими домами я увидел полтора десятка необычных больших телег с низким тентом. Или маленьких фургонов. Деревянные колеса примерно мне по грудь. На них стоит ящик шириной чуть больше метра и в длину около трёх. На заднем борте у половины прикреплено запасное колесо. Если судить по оглоблям, то в каждую повозку впрягалась пара лошадей. Кстати, а вон и они пасутся на просторном лугу рядом с деревней. Он был огорожен почерневшими от времени горизонтальными жердями в два ряда на высоту полутора метра. Загон явно деревенский, его не немцы построили. Может быть, его даже использовали под табун. Сейчас эпоха такая, что гужевая тяга местами единственная, что таскает транспорт на местности.

— Сначала велосипедисты, теперь кавалеристы, — вслух хмыкнул я, рассматривая врагов и их гужевой транспорт. — Кто будет следующий? Полк аэростатов и воздушных шаров?

Велосипед с вещами я спрятал в один из полуразрушенных домов, сохранивший стены, и там же обустроил себе уголок, чтобы переждать откат и восстановить энергию. На повторную более тщательную разведку выбрался около девяти вечера. Немцы закончили со всеми работами, сменили посты, поужинали и занялись личными делами. Несколько солдат забрали из стада с десяток лошадей и повели тех к речке.

Все гружённые повозки были закрыты и тенты завязаны. Несколько пустых повозок стояли возле вросшей в землю избе с крышей из потемней соломы. Рядом с дверью сидел солдат с карабином на лавочке, сделанной из половинки бревна, закреплённой на двух чурбаках. Склад с чем-то ценным, что нельзя хранить на улице? Очень даже может быть. Кроме этой избушки были и ещё с караульными, но осмотр я начну с неё. Не найду здесь ничего полезного, тогда полезу в другие.

Дверь была закрыта на навесной тяжеленный как гиря замок. Ключ мог быть у охранника, но это вряд ли. Обычно он у разводящего или офицера. Но искать кого-то из них у меня не было никакого желания.