(не) твой ребёнок

Я все-таки отстраняюсь:

— То есть, лучше мне страдать в непонимании и незнании правды? Или страдать, но зная всё!

— Да. Я думал, ненавидя меня, тебе будет легче пережить разрыв в отношениях, чем любить и знать, что мы никогда не будем вместе.

— Ты животное! — хочу плюнуть синеглазому чудовищу в лицо.

— Это было тогда. Сейчас я мечтаю всё исправить.

Я замахиваюсь, желая врезать Олегу пощечину, но он руку мою перехватывает, над головой забрасывает, прижимая к стене, и впивается в мои губы резким и жадным поцелуем.

Бах!

Грохот в ушах.

Это моё проклятое сердце в очередной раз рассыпалось на осколки.

— Я люблю тебя, девочка моя, люблю как проклятый. Только тебя всю жизнь любил. Постоянно вспоминал. — Шепчет лихорадочно целую. Прости меня. Прости. Прости. Прости… Только сейчас, урод я конченный, понял насколько сильно ты мне нужна.

Я мычу что-то в ответ.

Вырываюсь, брыкаюсь.

Губы его кусаю до крови!

Но даже это его не останавливает.

Он всё также голодно и дико терзает меня настойчивыми поцелуями.

— Катя, я совершил ужасную, непростительную ошибку. Я выбрал не тот путь… Я не знал, что мне делать.

Моё тело предательски слабеет.

Я слабею…

Его слова звучат слишком искренне и жалко, чтобы им не поверить.

— Я не хотел разбивать тебе сердце, прости. Я страдал не меньше. Но я испугался за тебя, что отец причинит тебе боль. Идиотом был! Поэтому подчинился старику. Теперь жалею. Можно было найти выход… Я не знал как правильно решить проблему. Ведь Жанна была беременна.

Я не помню, что начало происходить дальше. Я утонула в сладком дурмане. Потерялась в прострации. Ведь ласки Олега и его мольбы о прощении стали просто невыносимыми, чтобы с ними бороться.

Он целовал моё лицо, слизывал мои горькие слёзы и прижимал к горячему, сильному тело. Он всего за пару секунд избавил нас обоих от одежды. Подхватив меня на руки, положил на кровать и вновь принялся осыпать хрупкое тело бесконечной чередой жарких поцелуев.

Я так устала… Жить без любви и без мужчины, что вот так вот глупо сорвалась. Мы оба были на эмоциях. Оба рухнули в аффект.

А очнулась я уже ближе к рассвету, лёжа в кровати. В обнимку с ним. Полностью обнаженная и разомлённая блаженной сладостью после нашего с ним спонтанного безумия.

Это был срыв.

Дикий прыжок с утеса в бездну без страховки!

Когда я пришла в себя, возненавидела и себя и Олега еще больше.

Потому что поняла, случилось то, чего я так боялась.

Мы переспали.

Глава 28

Я вскакиваю на ноги, быстро одеваюсь.

Дура я! Ой дура…

Что я же натворила?

Мы переспали.

Господи!

Только сейчас я это поняла на трезвую голову.

Я не пила, но просто Волков подействовал на меня как дурман.

— Катюш… — Олег, полностью обнаженный, как сытый, наевшийся до отвала хищник, довольно потягивается на кровати. — Это был примирительный секс?

Застываю.

В груди происходит взрыв ярости.

Ох, как же меня бомбит!

— Как ты мог, Олег?! — с яростью швыряю в него его же штаны. — Ненавижу тебя! Ты хоть понимаешь, что мы натворили? Ты жене своей изменил. А я… я… Неважно!

Отмахиваюсь, быстро начинаю одеваться, повернувшись к нему спиной. Хотела добавить, что я изменила своему якобы парню, но к горлу подступили слёзы. Я поняла, что сейчас расплачусь.

— У тебя семья. Дети. Мне они чужие…

— Прошу, Катя, не надо.

— Катерина. Екатерина Сергеевна, — холодно поправляю, застегивая блузку трясущимися пальцами. — Прошу, выйдите из комнаты.

Намеренно перехожу с ним на “вы”.

Тёплые ладони ложатся на плечи.

Сладкий шепот щекочет ушко…

Он как дьявол, который шепчет мне и шепчет, овладевая и совращая чистую, невинную душу…

— Давай начнём все с чистого листа. Я разведусь с Жанной…

Звучит как коронный выстрел.

На поражение и моё полное подчинение ему.

Большой соблазн… Для меня.

Но нет!

— Нет!

Вырываюсь и отскакиваю на два шага назад.

— Какой развод? А как же дети? Как же твой золотой бизнес, Волков? — часто-часто дышу. Боль от волнения разрывает лёгкие.

— Найдём выход. Жанне дети не нужны.

— Супер. То есть ты сейчас хочешь своих детишек на меня повесить? Здорово получается!

— Ты ведь так прекрасно с ними ладишь. Денис мне признался по секрету, что он бы очень хотел, чтобы его мамой была ты, а не Жанна.

Господи…

Я панически хватаюсь за голову, едва держусь на ногах, чтобы не рухнуть в обморок.

Держись, Катя.

Держись!

Он ещё больший гад, чем я думала.

Набрав в легкие побольше воздуха, решительно заявляю:

— Довольно! Я завтра же уеду обратно в Россию. Надеюсь, ты поступишь как человек, а не как свинья, и не предъявишь мне штраф из-за расторжения контракта.

Выкрикнув это, я вылетаю прочь из комнаты. Бегу в уборную на первом этаже, запираюсь там, и реву в кулак.

Дура я глупая. Где мой мозг был в тот момент, когда я отдала ему свою невинность? Когда делила с ним постель и упивалась его страстью семь лет назад?

Я не знаю…

Я просто очень сильно влюбилась.

Я ослепла. Забыла обо всём.

Он стал моим идеалом, а потом стал моим горем.

Я не могла остановиться. Я понимала, чем это может кончится, но я стала наркоманом. Не могла себя заставить не встречаться с ним.

Он был моим спасением. Лучиком света во тьме. Он был для меня настоящим подарком судьбы. Чем-то таким светлым и воистину прекрасным. Для меня, простой небогатой девчонке, которая ничего кроме работы и учебы не видела. Глотком свободы, океаном любви.

Как жаль, что всё закончилось именно так. Как в каком-то кошмарном сне. Слова Волкова о том, что он хочет развестись и начать всё заново с чистого листа вновь полоснули ножом по сердцу.

Захотел — женился. Захотел — развёлся.

Захотел — заново предложил встречаться.