Не устоять!

– Конечно, я все понимаю. Эти рабочие… Он что, собирается восстановить западное крыло?

– Да. Брат помог ему оплатить ремонтные работы. Думаю, они оба рассчитывают получить от продажи хорошие деньги.

– Я уже сделал более чем щедрое предложение!

– Джеймс, пожалуйста… выпейте еще чаю. Граф покачал головой:

– Нет. Я не смогу сейчас остаться. Я… мне до завтрашнего дня нужно еще кое-что сделать. Я заеду за вами с Мэй в девять.

– Будем ждать.

Быстрым шагом Дирхерст вышел из гостиной, и минуту спустя громко хлопнула входная дверь. Он даже не стал ждать, чтобы Бикс провел его к выходу. Фелисити допила остывший чай. Восторг Дирхерста после ее ответа на его предложение, похоже, слишком быстро сменило равнодушие. Мужчины порой оказываются самыми настоящими глупцами, когда изо всех сил оспаривают нечто – девушку или кусок земли – никому не нужное лишь потому, что другой мужчина этого никоим образом не может получить. Какое наступит облегчение, когда вся эта кутерьма закончится, вздохнула Фелисити. Если, конечно, это не будет означать, что она потеряет и Фортон-Холл, и Рейфела Бэнкрофта.

Вот, значит, как! Дирхерст оглядел строительную суматоху, царившую вокруг дома, и презрительно фыркнул. Он хранил ангельское терпение целых пять лет, ухаживал за Фелисити, наблюдал, как ветшает поместье, и ждал, когда же семейство Харрингтон додумается обратиться за помощью к их самому близкому, самому надежному другу. И что же? Вместо этого откуда ни возьмись вынырнул великолепный сын герцога Хайброу и вмиг все прибрал к рукам! Дирхерст медленно взобрался на высокое сиденье своего фаэтона. Раз Бэнкрофт отказался мирно продать Фортон-Холл, оставалось одно. Если верить словам миссис Денуорт, сам герцог Хайброу направляется сюда с визитом. Подложный документ не укроется от взора этого прожженного старого дельца, собаку съевшего на земельных сделках. Поэтому любыми способами нужно отвлечь его внимание. Самый простой и надежный – Рейфел Микеланджело Бэнкрофт должен умереть. Вот тогда Джеймс сможет обратиться к герцогу со смиренным предложением быстро и мирно продать Фортон-Холл, а вместе с поместьем и тягостные воспоминания о покойном сыне.

Граф улыбнулся и чмокнул, трогая с места жеребца. Оставалось решить, как все это исполнить. Может быть, несчастный случай? В Честере можно найти помощников для любого дела. Бэнкрофт оказался трижды дураком: у него не будет Фелисити, он расстанется с поместьем Фортон-Холл, а заодно и со своей жизнью.

Если женщина – лучшее творение Господа Бога, то ревность – дело рук самого Люцифера. Рейф, опершись о рукоятку лопаты, мрачно наблюдал, как Дирхерст подсадил Фелисити и Мэй в свой экипаж. Кони тронулись, Мэй весело помахала ему на прощание, а Фелисити даже головы не повернула.

Ругнувшись сквозь зубы, Рейф ожесточенно поддел лопатой дерн, покрывавший лужайку, выбранную под строительство новой конюшни. Фелисити весьма скупо поделилась ним впечатлениями о вчерашнем посещении Дирхерста, а сам граф выглядел еще более самодовольным, чем обычно, – то ли от радости, то ли от злости, что нисколько не проясняло, чем они с Фелисити толковали вчера между собой.

От попыток убедить себя, что все это не его дело, Рейфу стало только хуже. Он любил Фелисити и понимал, будет ее любить, несмотря ни на что. Влюбленность в женщину не стала бы для него такой катастрофой, прояви она хотя бы малейший интерес к путешествиям в другие страны. Угораздило же его влюбиться в женщину, которая настолько сроднилась со своим поместьем, что не мыслит себя без Фортон-Холла даже тогда, когда утратила на него все права!

Приблизился Бикс с бокалом лимонада в руке. Следом тщился Рональд, нагруженный подносом с громадным кувшином и стаканами для рабочих.

– Спасибо, Бикс.

– Мое почтение, сэр.

Дворецкий терпеливо стоял рядом с Рейфом, дожидаясь, когда тот выпьет лимонад. Напиток был холодным и вкусным, но Рейф все же отдавал предпочтение тому, что готовила Мэй, – с кусочками лимонной мякоти и косточками.

– Бикс, – спросил он, протягивая дворецкому пустой бокал, – как тебе здесь нравится?

– Моя должность, мастер Рейфел, не дозволяет мне высказывать критические суждения о деревенском поместье. Как вам известно, я служу в лондонском доме Бэнкрофтов с тех самых пор, как заключил договор о найме с его светлостью.

– И знаешь меня с двухлетнего возраста, – равнодушно добавил Рейф, на которого слова Бикса не произвели никакого впечатления. – Так как тебе усадьба Фортон-Холл?

Дворецкий смотрел на него молча, потом, в свою очередь, задал вопрос:

– Я могу говорить откровенно?

– Будь добр.

Рейф приготовился к бесконечному монологу о жалком состоянии, в котором находится Фортон-Холл. Именно это он и надеялся услышать: в таком случае только безмозглый идиот будет стремиться задержаться здесь пусть хотя бы даже па время. Проклятие, от одной мысли о слове «постоянно» его мороз пробирал по коже!

– Место очень запущенное, – начал дворецкий.

– Да, хуже некуда. Бикс откашлялся.

– Рискуя подвергнуть опасности собственное будущее, мастер Рейфел, я все же осмелюсь заявить, что мне здесь нравится.

У Рейфа отвисла челюсть.

– Прошу прощения?

Бикс, хотя и обеспокоенный тем, как были восприняты его слова, под скептическим взглядом Рейфа тем не менее продолжал:

– Здесь ужасный беспорядок, на зеленые шторы в столовой нельзя смотреть без боли в сердце, но – еще раз прошу прощения, сэр, – это место обладает восхитительной, если даже не весьма возвышенной, прелестью.

– Прелестью, – тупо повторил Рейф.

– Да, сэр.

– Но все эти постройки, сад… – Он замолчал, потому что на перечисление всех недостатков Фортон-Холла ушел бы целый день.

– Как я уже сказал, запущено все ужасно.

– И что же? – поинтересовался Рейф. От отчаяния у него даже сорвался голос.

– Я, конечно, не архитектор, сэр, но то, что сохранилось от усадьбы, мне представляется весьма солидным. Буквально из каждого окна открывается прекрасный вид, комнаты большие и удобные, до них легко добираться как от кухни, так и от помещений для прислуги… и по сравнению с Лондоном воздух здесь удивительно свеж.

Ошеломленный Рейф буквально вытаращился на дворецкого.

– Богом клянусь, Бикс, ты меня поразил.

– Простите, сэр. Если вы желаете, чтобы я отказался от своего мнения, я с удовольствием это сделаю.

– Ни в коем случае! – замахал руками Рейф. – Я же просил тебя говорить откровенно. Просто я не ожидал, что твое мнение будет до такой степени положительным.

– Еще раз приношу свои извинения. – Дворецкий склонил голову в коротком вежливом поклоне и повернулся, чтобы уйти.

– Бикс, подожди. А как бы ты посмотрел на то, чтобы… э-э-э… задержаться здесь на неопределенно долгое время?

Бикс не спеша обернулся:

– Вы имеете в виду – служить у вас, сэр? Рейф откашлялся.

– Ну… да.

На мгновение во взгляде дворецкого промелькнуло нечто, весьма похожее на иронию. – Я бы не согласился, сэр.

– Вот как… Спасибо.

Рейф стоял и смотрел, как дворецкий и лакей возвращаются в дом, на кухню. Да, так просто откровения Бикса ему не переварить. Подбоченившись. Рейф повернулся спиной к усадьбе. Два десятка рабочих, полторы тонны кирпичей, штабеля досок, повозки, лошади и мулы заполонили весь двор. И все потому, что он так и не сумел смириться с мыслью о том, чтобы оставить Фелисити и Мэй.