Не устоять!

– Спасибо, миледи, – в глубоком поклоне склонился Рейф.

Он начал привыкать к мысли о своей женитьбе, особенно после того, как Фелисити позапрошлой ночью ворвалась к нему в спальню. Лис принадлежала ему даже полнее, чем Фортон-Холл, хотя честнее было бы признать, что он воспользовался благоприятной возможностью зацепиться за Фортон-Холл и остаться в ее жизни.

– Если мы доделаем конюшню сегодня, то завтра с утра можно будет заняться западным крылом твоего дома.

– Твоего дома, Рейф. Перестань, пожалуйста!

– Что перестать?

Она повернула голову, посмотрела на него и пододвинулась ближе.

– Ты как-то сказал, что не собираешься позволить Дирхерсту купить меня по цене поместья. – Она понизила голос. – А сам не то же ли самое сделал?

– Нет, – возразил он, хотя и не вполне искренне. Нельзя было думать о ней, не думая о Фортон-Холле. Он взял Фелисити за руку. – Скоро я попрошу тебя присоединиться к нам с Мэй, когда мы соберемся в экспедицию в Арктику.

Фелисити напряглась, потом улыбнулась.

– В таком случае отправляйтесь хотя бы летом.

– Угу, обязательно. – Он изучающе вгляделся в ее лицо. – Так что ты собиралась мне сказать, Лис?

– Ничего, просто я…

– Думаю, что это не так.

Она посмотрела на него открытым взглядом.

– Я собиралась сказать, что мы не можем себе позволить путешествие в Арктику, но потом решила, что вдалбливать тебе в голову очевидные вещи и поздно, и не нужно.

Выходит, ее все еще волновало, останется ли он с ней или пет. В некотором роде это обнадеживало.

– В любом случае намного лучше долбить мою голову очевидными вещами, чем чайником, моя практичная леди.

По правде говоря, каждого из них мучила одна и та же мысль. Ему не нужно было лишний раз напоминать, от чего он отказывался или к чему ему придется привыкать. Рейф никогда не тревожился без веских на то причин, однако сейчас начинал ценить отдельные тонкие моменты этого состояния.

Что-то, наверное, отразилось у него на лице, потому что Фелисити вдруг наклонилась и поцеловала его в щеку.

– Я люблю тебя, Рейфел, – прошептала она и густо покраснела.

– Кто бы мог подумать, что пари в «Гареме Иезавели» приведет меня к тебе?

– Если бы ты знал об этом, побился бы об заклад раз? Да, – ответил Рейф и потянулся всем телом. – Не посмотришь еще раз вместе со мной новый план этажа? Это твоя последняя возможность договориться о том, какой должна быть библиотека.

– Я просто предлагала сделать ее чуть больше, – запротестовала Фелисити.

Рейф выразительно поднял вверх три пальца и кашлянул.

– В три раза больше, моя дорогая. Лис сердито оттолкнула его руку.

– Я люблю книги!

– Очень хорошо, у тебя теперь масса места, куда их можно будет складывать.

– Зато ты не поскупился на бильярдную!

– Мне нравится играть в бильярд. И Мэй тоже, она сама мне сказала.

– Не смеши меня! – рассмеялась Фелисити. – Да она бильярдного шара в жизни не видела!

Слава Богу, она снова улыбалась.

– Тогда понятно, отчего юная леди считает, что игра в бильярд как-то связана с игрой в салки.

К ним направлялся Бикс, держа в руке поднос с корреспонденцией.

– К вам посетитель, мастер Рейфел, – торжественно сообщил дворецкий.

Рейф взял с подноса визитную карточку.

– Джон Гиббс, – прочел он вслух и посмотрел на Фелисити: – Это мой адвокат-солиситор.

– С чем же он пожаловал?

– Не знаю, – пожал плечами Рейф. – Возможно, хочет узнать, отчего я отозвал все объявления о продаже Фортон-Холла. Лучше раз и навсегда прояснить это дело. Извини, я тебя ненадолго оставлю.

Джон Гиббс дожидался Рейфа, сидя на диване в гостиной с объемистым портфелем на коленях. При виде входившего Рейфа он поспешно вскочил на ноги, уронил портфель и суетливо наклонился, чтобы поднять его с пола.

– Добрый день, Гиббс, – поздоровался Рейф, пожимая руку солиситору.

– Добрый день, мистер Бэнкрофт. Прошу меня извинить, что явился, не договорившись о встрече заранее, без предупреждения, но мне хорошо известно, насколько вы заняты, а дело не терпит отсрочки.

Рейф успокаивающим жестом пригласил его присесть.

– Я очень рад вашему приходу, Гиббс. Нужно обсудить ряд вопросов.

– У меня тоже имеется кое-что, чем мне хотелось бы с вами поделиться.

Звучало интригующе, но дела, прежде всего.

– Я принял решение поселиться в поместье Фортон-Холл. Солиситор понимающе покивал:

– Я предполагал такое развитие событий, сэр.

– Вот как? Нельзя ли поподробнее?

Гиббс неловко поерзал.

– Дело в том, что я как-то покупал гроссбух в заведении миссис Денуорт и, скажем так, стал невольным свидетелем оживленного обсуждения вашей предстоящей женитьбы на мисс Харрингтон. А заодно и приезда герцога Хайброу для благословения этого бракосочетания.

Ничто не могло быть дальше от правды. Рейф был доволен. Надо нанести еще один визит и добавить неразберихи, подумал он.

– Миссис Денуорт, насколько я понимаю, небольшая любительница делиться своими впечатлениями в письмах?

– Вы правы, сэр.

– Тогда, Гиббс, буду вам весьма признателен, если вы отзовете все объявления о продаже поместья.

Солиситор согласно кивнул.

– Мистер Бэнкрофт, могу ли я одним из первых принести вам и, разумеется, мисс Харрингтон мои самые сердечные поздравления?

– Спасибо, Гиббс. – Рейф откинулся на спинку дивана. – Теперь скажите, чем таким интересным вы хотели со мной поделиться?

– Ах да! – Мистер Гиббс открыл портфель, покопался в его глубинах и наконец извлек на свет Божий листок бумаги. – Когда я искал покупателя на поместье Фортон-Холл, то обратился с официальным письмом в Лондон к бывшему солиситору мистера Харрингтона. Мистер Томас Меткаф был вынужден отказаться от этих обязанностей около двенадцати лет назад, так как Харрингтоны больше не имели возможности прибегать к его услугам, но он явно сохранил большие симпатии к юной тогда мисс Харрингтон.