Чтение онлайн

ЖАНРЫ

Не валяй дурака, Америка!
Шрифт:

Вопрос без ответа

Энн умирала от редкой формы рака крови. В сорок шесть лет. Она лежала в хосписе — медицинском учреждении для обреченных больных, где обученные медсестры облегчали ее страдания. Когда-то Энн сама посещала умирающих — это была ее работа.

Энн, теолог по образованию, была священником при церкви объединенных методистов. Она была первой женщиной-пастором, которую я встретила, когда жила в Пенсильвании. Как духовное лицо она обязана была, помимо ведения службы, крестить детей, венчать пары и утешать больных и умирающих прихожан своей церкви.

Когда-то я пригласила ее на ужин, угощала оливье и пловом, пыталась понять ее выбор:

— Почему вы

решили служить Богу?

Энн объяснила, что ее отец повесился в сорок с хвостиком лет.

— Я надеялась, что религия и Бог помогут мне ответить на вопрос: «Почему и за что?»

Но она запуталась в догмах, и сердце сжимала обида на Творца. Ответа на свои вопросы она так и не получила, а поступок отца мучил ее всю жизнь. Отравлял ее существование. И отравил.

Живой светофор

Ванесса работает дорожным регулировщиком. По утрам она стоит около начальной школы в штате Алабама, в синей форме и ярком жилете. Когда уроки заканчиваются и родители прибывают забрать своих чад из школы, Ванесса регулирует движение машин, чтобы соблюдалась очередность и чтобы никто из пешеходов не пострадал — около школы нет светофора. Переходы есть, но для большей безопасности такие живые светофоры регулируют движение около многих школ. Если в городе какие-либо мероприятия типа парадов, концертов, она по вечерам регулирует движение транспорта на парковке около того или иного стадиона или дворца. Таких Ванесс много во многих городах в разных странах.

Недавно наша Ванесса вышла из больницы, так как один водитель чуть не раздавил ее своим автомобилем. Но этот инцидент не озлобил женщину. Она улыбается людям и в ясную погоду, и в ненастье. Ее философия проста: «Любая профессия по-своему опасна. Если бы у каждого в душе всегда работал светофор, регулирующий «стоп» и «движение», то люди были бы счастливее. Ведь правила одни для всех».

Татуировки

Вот портрет моих родителей, они погибли в автокатастрофе. Это мой дядя, инфаркт. Старший брат служил в Афганистане, на мине подорвался, такой был славный человек! Вот их даты жизни и смерти. Трудно было найти хорошего татуировщика, но мне повезло.

Вот скоро опять мне ехать в Ирак. Я пожарник-контрактник. Это в США работать пожарным — дерьмовая малооплачиваемая профессия. А в условиях опасности — не жалуюсь!

И где бы я ни был, память о близких мне людях всегда со мной. Что? Я превратил свое тело в кладбище? Нет, это — моя личная картинная галерея. Каждый хранит память о близких по-своему. Я лично утром и вечером, раздеваясь перед зеркалом, встречая и провожая новый день, вижу родные лица, вытатуированные на моих руках и груди.

Я благодарю Бога, что у меня такая семья была. И молюсь: «Господи, упокой их души!»

Станет ли Путин «плохим парнем»?

Белый американец Джим, владелец салона красоты, сам встречает и приветствует посетителей. Седой костлявый мужчина, он вносит имена и телефоны клиентов в компьютер. С постоянными может поболтать на разные темы, пошутить. И тут пожаловала я, привезла сыновей на стрижку перед началом учебного года.

Когда посетители рассосались по своим параллельным вселенным, Джим задал мне такой вопрос: «Do you think Putin will be a bad guy?», что означает: «Думаешь, Путин окажется плохим парнем?» Я не только не выпала в осадок от такого вопросика, но включила в себе свой внутренний диктофон. Ну как не поддержать беседу, если человеку хочется поделиться своим мнением о внешней политике? Я спросила владельца салона, что он конкретно имеет в виду. Джим начал философствовать, и не без метафор!

«Я думаю, что Путин и Обама подобны парням, которые играют в пинг-понг (настольный теннис) в баре. Пьют и играют — до первой ссоры и первой драки. Кто начнет

драку первым? Эти обвинения, санкции. Я боюсь, Путин окажется «плохим парнем» и первым начнет войну».

Не могла не поделиться таким мнением американского обывателя. Война не нужна никому, а заигрались ли президенты в настольный теннис или покер, пусть каждый решает для себя сам.

Смерть не разлучит

Дорогой, мы с тобой встречаемся уже много лет. Ты совершенно прав, что хочешь узаконить наши отношения. Но мне это невыгодно. Если я выйду за тебя замуж, мне первый муж перестанет платить алименты — тысячу в месяц. Сам понимаешь, тысяча в месяц на дороге не валяется. Да и зачем нам эти условности? Нам уже за шестьдесят! Нам надо не кольцами обменяться, а о похоронах позаботиться, чтобы детям не быть обузой.

Вот на местном кладбище мои родители когда-то купили землю, и там есть места для нас с тобой. Мы при жизни не можем быть вместе официально как муж и жена, мне это невыгодно, но смерть не разлучит нас, потому что одно место около себя на кладбище я дарю тебе!

Все успеть

Вот, с похорон сестры вернулись. Никогда не думал, что придется хоронить свою младшую сестренку. Ей хоть и было шестьдесят, но все равно молодая ушла.

Сестренка моя была удивительным человеком. В юности она написала себе, чего хочет в жизни добиться. И постепенно к этому шла. Два высших образования. Семья, дети, внуки. Она ставила себе такие задачи, как научиться играть в гольф и теннис, прыгнуть с парашютом, волонтерствовать в больнице, увлекалась подводным плаванием, йогой, много путешествовала и занималась благотворительностью. Верила, что нужно в жизни все успеть. И погибла так глупо! На знаке «стоп» не остановилась. Торопилась куда-то. Так обидно...

Ставить себе цели — торопиться жить и все успеть — замечательно, но при этом нужно быть внимательным и соблюдать правила, которые для всех одни.

Дети на выбор

Меня часто спрашивают, почему я взяла на воспитание девочек из другой страны. Да, есть американцы, которые готовы потратить тридцать-сорок тысяч долларов, чтобы усыновить ребенка из-за рубежа. Тут много нюансов. Кто-то будет ездить на дорогом «хаммере», а кто-то, чтобы почувствовать себя полноценным, обеспеченным, щедрым человеком, станет родителем ребенка из другой страны. Всем известно, что забота об усыновленном ребенке из-за рубежа ложится исключительно на плечи «покупателя», который съездил за «живым товаром».

Тот, у кого нет денег на ребенка из другой страны, кто хочет получать помощь от государства в виде денег, талонов на питание и бесплатной страховки, конечно, усыновит американских детей. Но в нашей стране нужно в очереди на здорового младенца ждать восемь-десять лет. Инвалидов и подростков из трудных семей вам отдадут сразу — сам повесишься или помогут? А если дождешься здорового, то нет гарантии, что он не начнет вам нервы трепать и пытаться найти своего биологического родителя. Чтобы задать ему вопрос: «Почему ты от меня отказалась?» Ребенок из Китая не вернется на родину в поисках ответов на свои вопросы. Мои дочки из Индии никогда не будут знать своего родного языка.

Там, в странах третьего мира, детский рынок отличный. Малыши здоровые любого возраста и цвета, выбор есть. А с местными инвалидами и подростками с расстроенной психикой пусть возятся те, у кого денег нет.

Нелегальный американец

Фрэнку, белому американцу без корочек об окончании старших классов и какой-либо стабильной профессии, уже шестьдесят два года. Он не имел возможности выезжать за границу и не летал на самолете, но всегда умел заработать на пару коробок пива. Жена не пожелала жить с алкоголиком и ушла. Первая ушла. Вторая ушла.

Поделиться с друзьями: