Не верь глазам своим

Лайла опаздывала. Сильно. Почти на час. Она настолько углубилась в разбивку последней части на главы, что едва не пропустила интервью. Ее отвлек звонок Алекса, и глянув на часы, она с ужасом поняла, что интервью начнется через пять минут.

Плюнув на все приличия, она вызвала такси и влезла в джинсы, первые, что попались под руку. Не глядя сбросив в сумку все материалы, она кинулась вниз, не дожидаясь лифта, ухватив с вешалки ветровку. Уже сидя в машине, она пыталась привести в относительный порядок волосы, убранные в пучок при помощи карандаша, и оттереть пятно с джинсов. Поежившись от уже прохладного августовского ветра, она позволила себе взглянуть на свое отражение в двери. Лохматая, без макияжа, в растянутой майке девушка с диким взглядом и огромной сумкой на плече. Ох, не так она хотела бы выглядеть перед Джеем на этом интервью. Но времени на чувство неловкости не было. Она рванула по лестнице вверх.

— С книгой все или очень хорошо, или очень плохо, — чуть напряженно улыбнулся певец, повернувшись на стуле у инструмента.

Он почувствовал себя лицемером, глядя на то, как Лайла стремительно проносится мимо рядов, пытается выловить из необъятной сумки диктофон, сдувая все время падающую на лицо прядь, одновременно выключая звук в телефоне и доставая блокнот. Всего пять минут назад, до того, как охрана сообщила о прибытии долгожданного посетителя, он точно также проходился между рядами, тигром в клетке метаясь по небольшому, можно сказать, камерному залу, теряясь в догадках и предположениях, почему Лайла пропустила интервью. Антуан был на переговорах, у Джея своего номера тоже теперь не было — кто-то пронырливый слил проклятые цифры в сеть, и куча поклонников Лолы одолевали его бессмысленными угрозами, так что с номером пришлось расстаться. А Генри позвонить не мог. Или мог?

Парень сто раз придумывал легенду, почему ему так срочно понадобилось услышать Лайлу, но, в конечном итоге, что бы он ни сказал, выглядело это все равно как попытка ревнивого бывшего помешать процессу общения с конкурентом. Генри до этого никогда не прерывал их интервью по понятным причинам, а девушка воспринимала это как нечто само собой разумеющееся — она работает, и отвлекать ее не нужно. Именно поэтому любая причина была бы надуманной в глазах любимой, а еще больше усугублять их отношения Генри не хотел. Но чем дольше насчитывалось время опоздания, тем более дикие идеи посещали голову отвергнутого парня. Она догадалась, что он Джей? Она слишком переживает их разрыв и не может работать? Она не успевает к сдаче проекта и забила на их встречу? Он был в одной кнопке от звонка Николя, когда охрана передала по внутренней связи, что гость в здании. То облегчение, что он испытал от этого сообщения, трудно передать словами. Тем не менее, увидев любимую в таком виде, он едва не потерял свою маску. Круги под глазами, красные от бессонницы белки, несуразная майка и совершенный бардак на голове. А еще как-то болезненно блестящий взгляд и нервозность в каждом жесте.

Если это он стал причиной такой жуткой метаморфозы, он готов был тут же прибить себя ближайшим дверным косяком. И душа уже потянулась к любимой, которая все равно была прекраснее всех на свете, а руки сами чуть не протянулись по направлению к влетевшей в зал мадемуазель, но парень вовремя спохватился и выдал заготовленную фразу.

В ответ Лайла натянутой улыбнулась:

— Послезавтра мне нужно защитить вступительный проект. Книга, естественно, еще не завершена, но для презентации мне и не нужна готовая верстка. Так что я готовлюсь к защите… Прости, — Девушка задумалась. Она каждую неделю проводила с Джеем по несколько часов, но тот так и не попросил ее показать наработки. Что это? Откуда такое неправдоподобное доверие к совершенно незнакомому человеку, пусть и связанному условиями контракта? — Тебе совсем не интересно увидеть результат?

— Ты шутишь?! Конечно, мне интересно! Но я сам не привык показывать работу до ее завершения. И я уверен, ты покажешь мне ее, как только будешь уверена в конечном результате… Или мне придется ждать до появления печатной версии? — Джей попытался пошутить. Попытка была засчитана, как неудачная.

Лайла, немного оставаясь в своих мыслях, рассеянно кивнула:

— Если захочешь, то увидишь все, что захочешь.

— Прямо все-все, что захочу? — певец немного пошло улыбнулся, а до девушки дошел смысл того, что она сказала. Она немного раздраженно ответила:

— Вряд ли тебя должно интересовать что-то, кроме книги, раз уж тебя такая большая и светлая любовь…

— Эй, я думал, мы смогли подружиться, пока работали вместе. А мои друзья меня интересуют. Прости, может, шутка была неудачной… Ты в порядке, мы можем перенести, если ты не можешь сегодня. Я освобожу завтрашнее утро…

— Думаю, Антуан тебя порвет, как Тузик грелку, если ты что-то изменишь в своем расписании. Да и, если честно, у меня просто нет этого времени. Так что, давай работать. У меня на самом деле всего несколько уточнений. Все уже написано, но некоторые моменты…

Генри смотрел на сосредоточенную, уверенную в себе девушку, и поражался, насколько она преображается во время работы. Было заметно, что она усилием воли заставила себя переключиться в рабочий режим. И теперь ее лицо было серьезным, внимательным, даже тени под глазами немного отступили, зажигая взгляд. Он в первый раз подумал о том, что очень благодарен этому странному другу Николя, который действительно заботится о ней, раз сделал нечто подобное, как протекция в университете. И эта забота могла бы сойти за отеческую, но они вдвоем вполне знали правду. И даже понимание, что мсье де Буйон — соперник, не уменьшало этой благодарности — Лайла впустую потратила бы год, а журналистика — это определенно ее вещь.

Несколько вопросов превратились в бурное обсуждение, растянувшееся на несколько часов. Джей перебрался со цены вниз, на импровизированное рабочее место, потому что сегодня девушка принесла с собой материалы, в которых сразу же делала пометки. В пылу рабочего процесса они даже не сразу заметили этот факт, и только когда обсуждение перешло из дискуссии в настоящий спор, они столкнулись глазами. И интенсивный, почти тяжелый взгляд карих глаз проглотил все внимание журналистки. Она буквально тонула в этой глубине и ничего не могла сделать, чтобы помочь самой себе. С его губ сорвался шепот:

— Лайла… — и этот тихий звук прозвучал оглушающе. Это слово было точной копией того, что говорил ей Генри. Девушка дернулась, и со стола упал блокнот с записями. Момент был разрушен и, кажется, оба вздохнул с облегчением.

— Я думаю, что остановлюсь на собственном варианте. Если читатель, он же — твой слушатель, не будет видеть в тебе и простого человека, помимо звезды сцены, то интерес к тебе постепенно пропадет. А это не такая уж тайна, чтобы о ней ничего не писать.

Лайла поставила точку в этом опасном обсуждении и перешла к следующему. К моменту, как они закончили, на улице была уже ночь, а на часах — четверг.

— Я подвезу тебя, — безапелляционно заявил Джей, до конца не понимая, как провернет этот момент.

— Не нужно, я позвоню Николя, он пришлет водителя.

— У меня друзей, которых я могу разбудить в полтретьего ночи только, чтобы тот разбудил водителя и отправил бедного работягу за подругой, нет…

— Что? Уже так поздно? Боже… Ты прав, это грубо. Я возьму такси!

— Ну нет, ты упрямая, как стадо баранов, но в этом я тебе не уступлю, — план в голове уже созрел. — Спускайся вниз. Но не думай выходить на улицу — у тебя только ветровка, очевидно, с чужого плеча, а ночи уже жуть какие холодные.

Он захватил в гримерке кепку и очки-авиаторы, поднял ворот кожаной куртки, закрывая подбородок. Взяв на охране ключи от одного из внедорожников, которые студия предоставляет гостям, он спустился на парковку. Конечно, Лайла не послушала его и вышла на улицу. И, конечно, уже тряслась как осиновый лист. Джей резко притормозил перед ней и открыл заднюю дверцу, перегнувшись между сиденьями. Девушка в момент оказалась на заднем сидении, закрыв за собой дверь с громким стуком.

— Прости, руки не слушаются.