Не верь мне.

– Еще нет, - ответила я, сжимая снова кулаки. Чувствовала, что еще немного и пойду лупить идиота-одногруппничка.

– Миша, Виктор Алексеевич, - снова раздался шепот Маши, которая схватила меня за предплечье. Если раньше ее отклик на меня не действовал, то имя преподавателя было сродни катализатору, который переключал мое состояние из невменяемого в обычное уравновешенное. Иногда и сама поражалась таким резким перепадам своего настроения. Очевидно, не только для меня имя препода подействовало на мое успокоение. Выпрямившись, Мельников отступил от меня на пару шагов, после чего, бросив на меня злобный взгляд, пошел в другую сторону вместе с друзьями. Виктор Алексеевич прошел мимо, кивнув, в знак приветствия, и, уже когда он скрылся за углом, я отмерла, лишь громко фыркнув.

– Гнида, - выругалась я на своего одногруппника, который определенно раздражал, поднимая во мне волну ненависти.

– Миш, да ладно, забудь о нем, - рука на моем предплечье шевельнулась, а потом и вовсе убралась. Все еще восполненная возмущением и жаждой мести, я все же потопала за Машкой, которая медленно побрела к лестнице.

– Говнюк!
– выплюнула я.

– Не обращай на него внимания, он может лишь говорить, - решила успокоить меня одногруппница, но во мне уже все кипело от гнева.

– Не обращать?! Да эта скотина сам напрашивается, - взмахнула руками.

– Я учусь с ним уже два года, и за все это время он лишь кривлялся и болтал всякую чепуху, - как-то устало протянула Мария, смотря вперед. Взгляд неожиданно ее стал каким-то сосредоточенным.

– Думаю, мой стул это не просто болтовня, - отрезала я, глядя на брюнетку.
– Этот козлина хо...

Слова проглотились, а в глазах мелькнуло что-то черное. Стоило ли говорить, что в своем эмоциональном настроении, я шла, не замечая дороги, оттого и напоролась на кого-то, больно ударившись носом.

– Блин, - протянула я, зажмурившись. Слава Богу, что не так сильно, а то, судя по каменности груди, в которую я врезалась, могла точно нос расшибить.
– Прости, по...
– сделав шаг назад, открыла глаза, глядя на объекта столкновения и слова как-то застряли в горле. Так я и замерла на месте, чувствуя, как не могу пошевелиться, не то, что говорить.

Серые. Глаза цвета стали, смотрели на меня сверху вниз, приковывая к месту. Говорят, взглядом можно многое сказать, а этот словно проникал внутрь, скребя где-то в области позвоночника и хватая за горло. Холодные. Никогда таких глаз не видела. Разве такой цвет присущ брюнетам? Ведь обычно у них карие, зеленые, хотя и серые бывают, но такой цвет я видела впервые. Обрамленные черной каймой длинных ресниц, которые только и делали, что выделяли цвет зрачков, эти глаза с безразличием рассматривали меня.

– Смотри куда идешь, - сказано тихо, но четко, выговаривая каждое слово. Секунда и напускное безразличие во взгляде сменилось едва уловимым презрением. Голос его был низкий, с хрипотцой подействовал на меня словно удар хлыста, заставляя шагнуть назад, но все так же не отрываясь от него. Переведя взгляд от меня, он двинулся вперед, даже не останавливаясь или оборачиваясь, в то время как я, лишь выдохнув, продолжала сверлить спину уходящего, зная, что совсем недавно так же пялилась на этот темный затылок. Но теперь я видела его обратную сторону, и это заставило меня с силой сжать сумку, вцепившись побелевшими пальцами в ткань.

Ирония судьбы, как говориться, а ведь совсем недавно, я задавалась вопросом, каким же цветом будут глаза этого человека, но, совсем того не желая, я получила ответ. И пусть прошло уже какое-то время, но я вспомнила этого незнакомца со стоянки. Да, никогда и не предполагала, что столкнусь лицом к лицу с этим типом, но жизнь, как видимо, не предсказуема. Правда, вблизи он был совсем другой, иначе, как рассмотрела тогда под слабым светом фонаря. Хоть и пол лица его так же по-прежнему скрывала густая поросль, а волосы были в легком беспорядке, черты лица оставались неизменны, а очертания фигуры не скрывала даже свободная куртка.

– Миша, - не знаю, в какой раз уже позвала меня Маша, но я так и стояла, глядя на удаляющегося парня. Даже от его спокойной и размеренной походки веяло чем-то... Опасным. Угрожающим. Я бы не удивилась, если бы сейчас у этого парня (или мужчины?) выросли огромные черные крылья, как у дракона, а из-под куртки выполз длинный хвост. Казалось, что вокруг него так и вьет темная энергия.

Пронзительный звонок, сообщающий о конце перемены, обрушился на мои перепонки, заставляя оторваться от темной куртки и взглянуть на свою одногруппницу, которая нахмурено смотрела на меня.

"Дура!", - мысленно окрестила себя за тот бред, что творился в моей голове.

– Извини, Маш, пойдем, - "отмерла" я и беря девушку под локоть.

– Ты его знаешь?
– спросила она, когда мы уже сидели за партой. Не было смысла спрашивать о ком идет речь.

– Нет, - честно ответила, не беря во внимание то, что видела его только единожды и то, впечатление от встречи были не шибко приятные. До сих пор помнилось ощущение ледяного страха, когда он с кривой ухмылкой надвинулся на меня.

– Он опасный, - словно читая мои мысли, высказалась Маша, глядя куда-то вперед поверх своих очков.

– Не сомневаюсь, - брякнула я, беря ручку и открывая тетрадь, тем самым говоря, что разговор окончен. Не хотелось мне больше обсуждать этого брюнета. Да и вообще, вспоминать о нем не хотелось, так как до сих пор внутри все скрежетало. Сжав ручку, прикрыла на секунду глаза.

Так. Глубоко вздохнула. Еще раз. Теперь расслабься, Миша. Подумаешь, что я бородатых дядек не видела?

Видела, но ни один из них не был угнетающе опасным и не пугал тебя.

ТАК. Еще раз вздохнули. Ну, подумаешь, много ли на свете маньяков? Хорошо хоть не лысый. Хотя с лысыми уже имели дело.

Тихо фыркнув, зарывая все мысли о маньяках и прочих глубоко, решила сосредоточиться на праве государства, о котором нам распинывался преподаватель на данный момент. Черт с ними со всеми, потом разберусь. Не будут же за мной охотиться.

Усмехнулась своей мысли, покачав головой.

А ведь действительно, и что с того? Навряд ли этот типан узнал меня, это было видно, учитывая то, что взглянул на меня как на мошкару.

– Что с тобой?
– серые глаза соседки удивленно взглянули на меня.

– Ничего, - буркнула я, не отрываясь от тетради, на что крольчиха только пожала плечами, склоняясь, так же как и я над своей тетрадкой.

Вскоре мысли о сероглазом типе были забыты, а увлеченно продолжала дальше вырисовывать узоры на бумаге, в скором времени забив на лекцию.