Не верь мне.
Шрифт:
Если он и хотел сказать что-то еще, то я ему этого не дала, да и не хотелось слышать то, что меня уже не удивит. Покрепче сжав кулак, с размаху влепила в нос парню, затыкая на последних словах. Почему-то именно эти слова подстегнули меня к этому действию, как-то рефлекторно вышло. Антон от неожиданности даже не смог понять, в чем дело и от моей подачи рухнул на пол. И глядя на то, как он, схватившись за нос, удивленно хлопает глазками в мою сторону, я ощутила сильное желание закусить губу, но не могла, так как на лице моей до сих пор находилась темная масса, вылитая на мою голову. В груди щекотало и, постепенно, эта щекотка переходила на горло. В конце концов, не выдержав, подняла голову и расхохоталась, и, наверное, этим самым снова восстановив тишину между студентами.
– Да ты чокнутая!
– воскликнул Антон. Из-за его руки, прикрывавшей нос, его
– Ненормальная!
– Верещал парень.
– Ты только сейчас понял?
– хохоча, спросила я, делая шаг вперед. Антон в это время уже вскочил на ноги, оставаясь на месте. Даже с большого расстояния можно было разглядеть гнев в его карих глазах, что полыхала нетушимым огнем.
– Да ты просто планктон, Антошенька, - я понизила голос до шепота, чтобы слышал меня только он.
– И это все, на что способен твой уровень мозговой активности?
– Уверен, он будет побольше твоего, - рыкнул так же тихо парень.
– Да я сожру тебя на завтрак, - приблизившись, клацнула зубами, отчего Мельников невольно отпрянул.
– Гребанная психопатка.
– Я просто поглощу тебя, одноклеточное...
– Что здесь происходит?!
Еще с первого раза я не забуду и не спутаю голос нашей исторички с чьим-либо другим. Уж очень он у Евгении Вячеславовны звонкий.
– У нашей маленькой мымры внутренний мир наружу вывалился!
– фыркнул Антошенька, все так же со злобой взирая на меня.
– Да и ты, смотрю, вчера свой мирок не удержал!
– вся обволакивающая пелена темной мути, что растекалась по моему телу, была подобна темной и могучей злости, что бурлила во мне, так же растекаясь внутри.
– Аж с пар сбежал.
– Мелкая тварь...
– сквозь зубы цедил одногруппник.
– А ну прекратите!
– остановила его тираду преподавательница, встав рядом с нами.
– Что здесь происходит?!
– Повторилась она. По ее сморщившемуся носу было понятно, что стойкий запах, обитавший вокруг моей персоны, она уже учуяла.
– Почему от вас так несет?
– последовал немедленный вопрос.
– Что это?
– это, скорее всего, Евгения имела в виду мой внешний вид.
– Что вы сделали с собой?
– А можно остановиться на каком-то конкретном вопросе?
– переведя взгляд с Антона, посмотрела на преподавательницу, которая стойко держалась, сохраняя на лице хладнокровное выражение и пытаясь не сморщиться снова от ужасной вони. Даже немножечко зауважала ее, ведь вижу же, что позеленела.
– Конкретном, говорите, - заговорила женщина каким-то другим голосом. Судя по интонации и блеску в глазах - задумала что-то.
– Хорошо. Раздевалки или спортзал?
– Конкретнее не бывает, - буркнула.
– А варианты имеются?
– Конечно, - кивнула Вячеславовна.
– Можете туалеты помыть.
– Что?! Нет, - в ужасе расширила глаза, глянув на молчавшего одногруппника.
– Он же там...
– Только попробуй, - Антон пытался предостерегающе зарычать, но получилось только блеяния овцы.
– Тогда будешь мыть спортзал, - объявила женщина, складывая руки на груди, а ты, - посмотрела на Антона.
– Мой кабинет и заодно переставишь парты в соседнем...
– Послушайте, а у вас что, техперсонала нет?
– мотнула головой.
– Милая, а зачем он нам?
– невозмутимо ответила Евгения Вячеславовна.
– Мне кажется, с такими студентами как вы, мы вполне можем не нанимать работников для уборки.
– Но мы же ничего не делали!
– теперь уже решил вмешаться Антон.
– Вы нарушаете дисциплину. Второй раз. И если б я не подоспела вовремя, то была бы драка, - нахмурила брови.
– А если бы подоспела, но не я, то было бы два исключения.
– Ага, и грязные помещения, - пробурчала я.
– И грязные помещения, - согласно кивнула историчка.
– Теперь понятно, почему наш университет такой чистый, - в эмоциях
всплеснула руками.– Без вас тут бы все плесенью заросло.
– Спасибо, приятно слышать, хоть и сарказм, - улыбка на мгновение осветила лицо женщины.
– Но до вас чистоту в нашем здании содержал именно техперсонал. Так что, советую принять это к сведению и не отнимать работу у людей, им тоже нужны деньги.
– Мы не...
– Второй этаж. После пар, Мельников, 202 кабинет, в подсобке возьмете ведро, тряпку и прочие принадлежности. И помните, с закрытым ртом работается лучше и быстрее.
Не удержавшись, хохотнула.
– Вас это касается тоже. Советую первоначально помыться, - тут она все-таки поморщила носик, но это лишь для того, чтобы показать мое внешнее состояние. Да, богат человек мимикой. Говорит, что посоветовала бы, а выражение лица и глаз умоляет об этом.
– Думаю, вы еще помните, где находятся все необходимое.
– Да конечно, как тут забыть.
– Вот и замечательно, - проговорила историчка. Когда все указания были отданы, она, кинув на последок "приду, проверю" удалилась.
Смотря на ее удаляющуюся спину, только хмыкнула и, собираясь уже повернуться, остановилась. Возле окна стоял тот самый сероглазый мужчина. Он стоял в небрежной позе, облокотившись о подоконник и засунув руки в карманы старых потертых джинс. На нем была одета широкая легкая куртка, слегка обведшая. Она скрывала фигуру, но не ширину плеч. Все та же небольшая и небрежная поросль, скрывающая пол лица и темные волосы, которые пребывали в беспорядке. Кажется, что этот тип попросту забыл о том, как ухаживать за своим внешним видом, но каковы бы не были его внешние данные, которых я не могла оценить, глаза оставались на виду. Серые и цепкие. Холодные, словно две льдинки. И если вчера он едва обратил на меня внимание, то сейчас неотрывно наблюдал за мной, и от этого стало немного не по себе, так, как во взгляде его читалось ни что иное, как презрение, ненависть и злость. И, вроде бы, он просто смотрел на меня, но в этом молчаливом взоре он будто окатывал меня грязью, что была похлеще, чем та, что вылили на меня недавно.
Краем уха услышала, как ругнувшись, мой одногруппник пошел на пару и это вернуло меня на землю. Отвернувшись от этого странного типа, быстрым шагом сорвалась к туалету. Умываться я полностью не собиралась, но частично смыть с себя всю эту гадость нужно.
Спустившись на кафедру физкультуры, прошла в туалет, что представлял собой маленькую комнатку, которая удобно запиралась на крючок, имея всего две кабинки. Здесь было то, что было так нужно мне - раковина и зеркало. Включив воду и капнув на руку жидкого мыла, принялась тщательно тереть лицо, после переходя и на волосы. Минут через пятнадцать, закончив процедуру, вытащила косметику и начала накладывать по-новой свой макияж на изрядно покрасневшую от моих усилий кожу. Впервые рада, что длина моих волос не та, что была раньше, и сейчас помыть их было проще. Теперь уже приведя в себя порядок, стояла и смотрела на себя в зеркало, принюхиваясь. Запах не ушел, но стал более выносимей. Так как воняла лишь одежда, то я решила потерпеть, ведь лишней футболки у меня не было. Громкий стук в дверь нарушил мое уединение, давая понять, что в здании я не одна. Выйдя в коридор, проводя и ероша волосы, чтобы быстрее высохли, не торопясь пошла на следующую пару. Смысла спешить не было, так как первое занятие я безнадежно пропустила. Дойдя до нужного кабинета, ни слова не говоря, вошла внутрь и села рядом с Машей. И не нужно было смотреть в ее глаза, чтобы увидеть, что в них светится куча вопросов, обращенных ко мне. Я уже наперед предугадывала их содержание, но разговаривать пока не хотелось. Мой одногруппник уже сидел на своем месте и, судя по его выражению лица, то чистить кабинет ему явно не улыбалось, что же до меня, то вариант подраить спортзал меня не сильно устраивал, а что больше не устраивало, так это то, что наказание для этого планктона было слишком мягким. Сцепив руки в замок, уперлась взглядом в доску, погружаясь в свои мысли и концентрируясь на витающем запахе вони, что стимулировал мой мозг работать активней в поисках идеи расправы. Оставлять это просто так я это явно не собиралась. В моей душе сейчас царил темный водоворот гнева, который грозился вырваться наружу. Я готова была взорваться и истребить всех, но стальной и холодный голос разума останавливал. Я была благодарна преподавателю за то, что он не высказал мне ни слова за мое отсутствие и не решился комментировать внешний вид. Очевидно, мой темный образ внушил всем, что эксцентризм входит в мой привычный стиль, и они решили ничему не удивляться.