(Не)верный муж. Месть феникса

Я всхлипнула. Я плакала даже во сне. И, похоже, мое сердце все же выдержало.

Не остановилось на радость предателям.

Я разлепила губы и тут же чуть не вскрикнула. Кожа на губах потрескалась и лопнула. На язык легли капли крови.

Попить бы, но где я нахожусь? Пока что я видела только белый идеальный потолок. Без лепнины и рисунков.

Было страшно поворачивать голову и осматриваться. Но запах зелий и антисептиков подсказал мне, что я в лазарете.

Они все-таки спасли мне жизнь. И кто? Сестра сжалилась над «дурехой», или же мой муж предпочел не становиться вдовцом?

Я дотянулась рукой до груди. Прижала ладонь. Там все болело и рвало на части. Казалось, кто-то вырвал мое сердце, неаккуратно воспользовался им и за ненадобностью вернул обратно.

Но реальность ворвалась в мой мир безжалостно и жестоко.

— И долго ты будешь играть роль умирающего лебедя? — жёсткие слова Роя заставили повернуть голову.

Он стоял, облокотившись на подоконник бедром и положив руки в карманы. Крепкий, мощный, подавляющий. На нем был черный костюм. Строгие брюки с идеально отутюженными стрелками, начищенные до блеска туфли, белоснежная рубашка и наглухо застегнутый черный камзол.

Длинные волосы были собраны в низкий хвост. Янтарные глаза прожигали насквозь.

Идеальный мужчина. Идеальный ректор. Аристократ в бесконечном колене. Огромный послужной список наград в завершившейся пять лет назад войне. Любимец женщин и завидный жених империи.

Он полон грубой, жесткой, мускулиной власти.

Я попыталась приподняться, и мне это далось с трудом. Муж даже не шелохнулся. Я сама кое-как разместилась выше. И подтянула тонкую казенную простынь на грудь.

Я не хотела смотреть на него. Я не хотела думать, что он этими же самыми руками, которыми мял тело моей сестры, касался и меня, когда нес в лазарет.

Бесило, что Рой, против воли притягивал мой взгляд, что-то внутри меня хотело смотреть на него, хотя обида и душила.

Это мой второе «я», о котором я никому не говорила. Выло и скулило.

Но что оставалось мне?

Я снова закусила губу, и снова боль прострелила. На языке вновь разлился железистый вкус крови.

Меня замутило, голова опять пошла кругом. Я часто задышала.

Но Рой так и продолжал стоять у окна, даже не пошевелившись. Во рту было как в пустыне.

Воды! Надо попить хотя бы воды.

Я свесила ноги с постели, отбросила простынь, оставаясь в хлопковой лекарской рубашке. Ступни свело от холодного камня, но тапок нигде не было.

Магия не грела. Она словно уснула. Мой огонь не отзывался. Неужели что-то случилось и с ним?

От стылого холодного пола сразу же пробрал озноб. Кожа покрылась гусиной кожей. Я встала, придерживаясь рукой за спинку казенной кровати, сделала пару шагов к тумбочке.

Почему она так далеко?

Ослабевшей рукой потянулась к графину. Но мужу, видимо, надоели мои потуги.

Он оказался рядом. Запах можжевельника и смолы ударил в нос. Но я помнила и другой. Аромат отвратительных лилий.

Внутри пуще прежнего завыло и заскреблось. Но я лишь стиснула зубы.

Рой налил воды в стакан и подал мне его.

Я подняла лицо, посмотрела прямо в его светло-карие с золотым отливом звериные глаза. Он дернул уголком губы. Пренебрежительно. Цинично.

Я протянула руку. Пить хотелось ужасно. Я бы все отдала за глоток живительной влаги. Но…

Из последних сил я ударила по его кисти, задела стеклянный стакан, расплескивая жидкость по его руке и лацкану пиджака.

Я не возьму из его рук ничего. Я сдохну лучше.

Сказать все это не было сил. Я потратила их все на этот глупый выпад. Но так мне стало хотя бы морально легче. А что до физической силы, так ее и так мало.

Рой оскалился, жесткая усмешка набежала на его губы.

— Вот как? У птички прорезались зубки.

Я согнулась пополам. Сердце снова потянуло болью, чтобы не упасть, положила ладони на деревянную тумбочку и оперлась на них. Опустила голову, не в силах смотреть прямо и встречать грубые слова мужа с ровной спиной.

— Уходи.

Его обжигающе горячие пальцы коснулись моего подбородка и вздернули его вверх. Резко и бескомпромиссно.

Шейные позвонки захрустели. Я не смогла подавить стон. Капля крови из прокушенной губы потекла по подбородку.

Рой оскалился верхними клыками. На меня смотрел уже не муж, а зверь. Острые лезвия зрачков кромсали мою душу. Те, кто видели дракона ректора академии, говорят, что нет свирепее зверюги. Более опасного хищника. Он черен как ночь и безжалостен к врагам. Он смерть во плоти.

И подстать своей человеческой половине. Потому что он сейчас убивал меня одним взглядом за дерзость.

— Мариса. Оправдываться я не намерен. Но раз ты посмела заявиться ко мне без предупреждения, то впредь беречь твое больное сердце я не собираюсь.

— Что ты… хочешь этим сказать?

— Что Элизабет будет время от времени приходить в наш дом.

Я поджала губы, стало горько. Хотелось упасть, свернуться калачиком и выть.

Но испытывающий взгляд ректора академии, который чего-то ждал от меня, заставил стиснуть губы сильнее.

— В качестве кого? — выплюнула я слова.

— Моей женщины.

Я почувствовала как глаза наполнились влагой.

Великая мать! За кого я вышла я замуж? Почему не заметила всего этого уродства в нем раньше?

Он ведь сказал мне, что я его истинная.

Глава 3

Великая мать! За кого я вышла я замуж? Почему не заметила всего этого уродства в нем раньше?

Он же бессердечный, эгоистичный мерзавец!

— Ты собрался спать с моей сестрой? Как ты можешь? Я ведь люблю тебя! — выплюнула ему в лицр и дернула подбородком, вырываясь из его цепких пальцев.

— Что мне до твоей любви.

— Как давно вы вместе… спите?

— С момента нашей свадьбы. Более того она весьма настойчиво уже обслужила меня на самом торжестве, — нисколько не скрываясь, признался Рой.

Сволочи!

Негодяи!

Как же он холодный! Ледяная глыба. Айсберг.

А ведь мне казалось мы были счастливы. Любили друг друга. В то время как весь высший свет предпочитал истинной связи договорные браки, мой дракон выбрал меня. Младшую дочь семьи баронов.

Метки не было, но он говорил, что я его. Его пара. Подаренная Пламенем и Небом. Единственная и желанная.