(Не)верный муж. Месть феникса

А потом Ройберг снова усмехнулся. Казалось, что он смотрит на меня как на нерадивого адепта, провинившегося перед ним.

Это бесило. Я хотела поскорее уйти.

— Нет.

— И где же ты собралась спать?

— Я поеду к родителям.

— В таком случае, я вызову тебе наемный экипаж.

Он так легко отпускает меня?

А ведь после его слов и взглядов, которые он бросал на меня, я думала, что он привяжет меня к кровати в гостевой спальне и не выпустит. Но он так легко согласился?

— Я сама.

— Это не обсуждается.

Я посторонилась, потому что Рой вышел из столовой и, минуя коридор, зашел в свой кабинет.

Я вернулась за стол. Стоять уже не было сил. Я, конечно, бодрилась как могла. Но, к сожалению, мое здоровье оставляло желать лучшего. Поэтому эмоциональное истощение лишь усугубило мое состояние.

Я окинула взглядом нашу столовую, которую я обставила по своему вкусу в бежево-сливочных тонах. Светлую мебель из белённого дуба, удобные стулья, обитые бархатом цвета пыльной розы, и понимала, что все это… осквернено.

Словно кто-то поглумился над тем чистым, что я здесь выстраивала. Эта территория была моей и Роя. А теперь она испорчена, истоптана. Внутри все кричало.

Сжечь!

Испепелить к бездне!

Не оставить ничего!

Превратить в ничто это гнездо!

Это место перестало быть моим домом, моим оплотом.

— Экипаж ожидает тебя у крыльца, — оборвал Ройберг поток моих кровожадных мыслей.

Я встала и, не глядя на Роя, прошла к выходу. Хотела поскорее скрыться от его взгляда.

В груди жгло, но я не позволю себе расплакаться при нем. При этом бесчувственном куске камня.

— Утром тебя заберут и отвезут на занятия, — когда я была у самого выхода, сухо произнес лорд-ректор.

Я с идеально прямой спиной вышла из дома. Не оборачиваясь, залезла в черную карету с гербом академии. Кучер прикрыл за мной дверь. В небольшое окошко я видела, как Рой привалился к дверному косяку плечом и лениво наблюдал за моим отъездом, положив руки в карманы.

Экипаж тронулся.

Я прикусила щеку.

Ещё рано.

Мы не отъехали далеко, а чуткий слух дракона мог уловить мои всхлипы, что рвались из горла.

Только вот прежде чем одернуть штору на окошке, чтобы скрыться от любопытных глаз, успела заметить Элизабет.

Гадюку, которая не скрываясь стояла у окна и наблюдала за тем, как мимо ее академического дома проезжаю я.

Сестра отсалютовала мне бокалом.

Так вот почему Рой так легко согласился меня отпустить…

Ненасытное чудовище.

Глава 8

Тихие всхлипывания перемежались с рваным судорожным дыханием. В груди жгло.

Я не могла сейчас быть сильной.

Мне хотелось свернуться калачиком и плакать, плакать.

Быть слабой и быть под защитой, чувствовать, что меня будут беречь.

Но увы.

Именно с этого момента стоило начинать быть сильной. Отрастить толстый панцирь.

Найти бы еще здоровья на подобное. Но пока что я чувствовала себя сносно. А еще надеялась на родные стены.

Возвращение домой всегда наполняло меня особыми чувствами.

Район, где жил барон, мой отец, располагался на достаточном удалении от центральной, шумной и дорогой части города, но все же считался престижным. Здесь царила умиротворенность и спокойствие.

Я заглянула под штору. Мимо окон экипажа пробегали знакомые силуэты уютных домов, утопающих в зелени садов и парков, что придавало району особый шарм. Улицы были ухоженными, с ровными тротуарами и редкими, но элегантными фонарями, освещавшими путь в темное время суток.

Наш семейный особняк был двухэтажным и не отличался великолепием городских дворцов, но был выполнен со вкусом. Фасад дома украшал натуральный камень. Вокруг дома простирались аккуратные клумбы.

На первом этаже располагались гостиная и столовая, а также библиотека, где я любила проводить время, читая книги. Второй этаж занимали спальни. Из окон открывался вид на небольшой, но красивый сад, в котором можно было уединиться или устроить пикник на свежем воздухе.

Дом всегда казался мне убежищем и местом, где можно забыть о тревогах и просто наслаждаться тишиной и спокойствием.

Там меня почти никто не трогал и не замечал. Я была предоставлена сама себе.

Экипаж слишком быстро остановился. Пришлось поспешно вытирать слезы и обмахиваться руками, чтобы немного остудить раскрасневшееся от слез лицо.

Кучер открыл дверцу и помог мне выбраться. Отец уже стоял на пороге, нетерпеливо перетаптываясь. Его невысокая и располневшая фигура была затянута в легкий плащ, ведь на улице была глубокая осень. Это я выскочила из дома, не думая.

Да и носители огня, даже такого слабого, как я, не нуждались в теплых вещах. Зимой, конечно, да, но в то время как мой отец мог мерзнуть, я могла находиться в одной академической форме.

Барон Гарас поспешил мне навстречу. Он приветливо улыбнулся, морщинки вокруг его глаз собрались мелкой сеточкой. Я упала в его объятия, вдыхая родной запах корицы и вишни.

Так всегда пахло дома. Мамочка любила свой вишневый сад. А потом Гретта, наша помощница по кухне, всегда пекла пироги с вишней и делала вишневое варенье.

Сразу невзгоды отошли на второй план. Я смогла вздохнуть полной грудью. Отец отстранил меня и поцеловал в лоб.

— Марисса, детка моя. Ты так поздно приехала. Зачем же было так торопиться? Мы бы подождали, — проговорил отец, а я непонимающе моргнула.

— Я хотела переночевать дома.

— Ой, да брось ты. Твое место сейчас при муже. А мы с матерью никуда не денемся, — отмахнулся барон и погладил свою темную бородку, на которой уже виднелась седина. — Пойдем, пока ты не продрогла.

— Мне не холодно.

— Ох уж эти носители дара, — проворчал беззлобно отец. — Ну, хоть теплых вещей вам не надо. И то радость.

Я тихо рассмеялась. Отец любил поворчать по поводу и без.

Мы прошли по узкой каменной дорожке к дому, барон распахнул дверь. Сразу запахло вишневым пирогом.