(Не) верю. В любовь

— Мой Адам, мой. Такой вкусный. Такой… М-м-м… Я бы целовала и целовала.

Я прикрываю глаза, пытаюсь держать себя в руках. Она не понимает, что говорит, не осознаёт, что сейчас не контролирует своё тело. От этой гадости в теле нужно срочно избавляться. Я пытаюсь усадить её на переднее сиденье, но она пальцами вцепляется в моё плечо, не желая меня отпускать. Целует настойчиво, прикусывает кожу, проводит по ней влажным язычком. Мне удаётся разжать тонкие, но слишком цепкие пальчики, пристегнуть Алису.

— Ты куда? — хмурит брови, смотрит на меня исподлобья. — А-ну вернись ко мне. Сейчас же!

— Посиди здесь, малышка. Я вернусь через пять минут.

— Эй! Не смей меня здесь оставлять! — ерепенится, начинает дёргаться, но я захлопываю дверь и блокирую машину.

Оставлять её дружка в доме я не могу. Ему что-то подсыпали, значит, какая-та жура хотела залезть к нему в трусы.

И я не ошибаюсь. Открываю пинком дверь в комнату, обнаруживаю, что Мишу оседлала хозяйка вечера.

— Не помешаю? — цежу сквозь зубы, смотря в перепуганные глаза.

— Помешаешь. Ты не видишь, мы заняты. Выйди.

— Что-то я очень сильно сомневаюсь, что он на это согласен. Слезла с него, — подхожу ближе, смотрю на то, как Миша из последних сил борется с собой — то разжимает, то сжимает руки на заднице девушки, которая напористо трётся промежностью о его ширинку.

— Да пошёл ты К чёрту! Я сейчас охрану позову и тебя выставят за дверь. Ты хоть знаешь, кто мой отец?

— Я знаю, кто мой, — я хватаю девку за подбородок и с силой сжимаю пальцы, видя, как она морщится от боли. — Один его звонок, уже завтра будут разбирательства, почему в напитках были подмешаны препараты.

— Мразь! Ты ещё пожалеешь, что со мной связался!

— Непременно. А теперь слезла, — говорю с ледяной улыбкой.

Девка слетает с колен Миши, покидает комнату.

— Слышишь меня? — присаживаюсь перед ним на корточки.

— Лучше бы не слышал, — морщится, прикрывает глаза и откидывает голову назад. — Какого чёрта только в её жизни появился? Всё испортил.

— Да-да, — хмыкаю. — Вставай, давай.

— Проваливай, а? Мне твоя помощь не нужна!

— Я не сомневаюсь. Но оставлять тебя здесь я не стану. Пойдём. Алиса в машине ждёт. Давай, вставай.

Ворча что-то себе под нос, Миша принимает мой руку и поднимается. Его основательно шатает, взгляд плывёт. Я закидываю его руку себе на плечи, веду вниз. На улице сразу же впиваюсь взглядом в лобовое стекло машины. Вижу, что девчонка снова стащила с себя свитер. Упрямая моя козявка.

Открываю машину, запихиваю Мишу на заднее сиденье. Сам же занимаю водительское. Я поворачиваю голову к малышке, улыбаюсь, когда натыкаюсь на полный ярости взгляд.

— Ты! Оставил меня здесь! Ты…

Алиса ловко, как мелкая обезьянка, перебирается ко мне на колени, пытается поцеловать. Но я уворачиваюсь. Нет, моя маленькая. Наш первый поцелуй ты запомнишь. И ты будешь в здравом уме, а не под действием неизвестного вещества.

Я пересаживаю девчонку на сиденье, несмотря на то, что она излишне активно сопротивляется и тянется за поцелуями. Я пристёгиваю её, целую в уголок надутых губ. Она вздрагивает и расплывается в улыбке. Завожу машину, кладу руку на худенькое колено, чтобы большим пальцем поглаживать его всю дорого до дома.

Кидаю взгляды назад. Кажется, что Мишу вырубило. Я заезжаю во двор дома, подхватываю Алису на руки, иду домой.

— Мам! — кричу, скидывая обувь и снимая кроссовки с Алисы.

— Да, сынок? — женщина выходит с кухни, вытирая руки.

— Мам, а Ксюша с Димой где?

— Тут я. Что стряслось? — брат Алисы появляется в коридоре. — Что с мелкой?

Молодой человек подходит к нам, отодвигает меня и заглядывает в лицо сестры.

— Там в моей машине Миша. Им что-то подмешали. Я не имею понятия, что делать, — перевожу взгляд с лица мамы на Диму.

— Я знаю, что делать, — говорит женщина. — Неси Алису в ванную, под холодную воду. Дима, ты поможешь другу?

— Да, — коротко отвечает парень.

Я подхватываю ничего не понимающую малышку на руки и несу на второй этаж. Заношу в ванную комнату, быстро стягиваю свитер и джинсы, стараясь не смотреть на соблазнительное тонкое тело, изгибающееся передо мной в самых провокационных позах.

Включаю холодную воду, оборачиваю гипс плёнкой, которая стоит на стиральной машинке. Сам сбрасываю с себя одежду, остаюсь в одних трусах. Подхожу к Алисе, восхищённый взгляд которой скользит по моему телу. Довольная улыбка трогает мои губы. Мне нравится видеть восхищение в её глазах. Так нравится знать, что не даром я трачу каждый день по часу.

— Адам мой, — шепчет с улыбкой, тянет ко мне руку и начинает обводить пальчиками каждый кубик пресса. — Такой красивый. Божечки.

Сама шагает ко мне, пухлыми влажными губками начинает скользить по коже, заставляя меня вздрагивать от нетерпения и желания. Я сжимаю и разжимаю кулаки, напоминаю себе о том, что девчонка не соображает, что творит. Завтра она будет стыдиться. Завтра она будет прятать взгляд и, возможно, начнёт меня избегать. Нет. Я этого не допущу.

Я прижимаю Алису к себе, шагаю с ней под ледяные струи. Матерюсь про себя, сжимаю зубы. Хочется скорее выйти, но нужно, чтобы алиса хоть немного пришла в себя.

— Ай-ай-ай! Пусти! Пусти меня. Ты с ума сошёл? Холодно! Пусти!

Вырывается, пятки скользят по полу, она начинает падать, но мои руки, обвивающие стройный стан не позволяют ей этого сделать. Две недели была схожая ситуация. Только тогда чувства были иными. Тогда я злился на неё за то, что меня к ней так сильно влечёт, а сейчас… Сейчас я притягиваю её хрупкое тело ближе, губами скольжу по лицу, собираю капли воды.

— Потерпи, малыш. Потерпи. Ещё полминуты, потом выйдем.

— Адам, — выдыхает сладко, подставляя лицо для моих жадных поцелуев. — Мой любимый Адам.

Блин. Я забываю обо всём на свете. Я замираю столбом, не веря тому, что услышал. Если бы сейчас началось землетрясение, я бы даже не заметил. Потому что я пытаюсь осознать смысл тех слов, что сказала мне моя девочка. Может, у меня слуховые галлюцинации? Или ледяная вода выморозила все мозги?

— Поцелуй меня, Адам, — запрокидывает голову и вытягивает губы трубочкой. — Я так об этом мечтаю. Так давно. С того момента, как увидела тебя. Влюбилась в тебя сразу. А ты… — всхлипывает. — Говоришь, что я не в твоём вкусе. А ведь я никогда-никогда не влюблялась. И не целовалась никогда. Всё мечтала и молилась Матроне, чтобы любимого человека послала. А я ведь целовала тебя, — жмурит глаза и улыбается. Выглядит смешно и до одури мило. — Ты спал, а я не могла не прикасаться. Ты такой красивый был, милый, не грубил. И такой вку-у-усный.

Я слушаю её, затаив дыхание.

— Милый, всё хорошо? — в дверь стучит мама.

— Да, мам. Ты можешь зайти.

Женщина открывает дверь, заглядывает внутрь.

— Приходит в себя?

— Мне кажется, что ещё нет, — я качаю головой, наблюдая за тем, как Алиса снова вытягивает губы трубочкой.

— Меняй напор на тёплый. Мишу вырвало, это хорошо. Алисе нужно много пить.

Я медленно меняю температуру воды, вожу руками по спине и рукам девушки, чтобы согреть её.

— А ещё я так тебя ревную, — продолжает бормотать Алиса.