(не)Веселый космический Роджер

Здание посылало какие-то сигналы, затем на стене вспыхнула… картинка?

— Священные послания! – взвыли сектанты, припадая к полу.

В этот момент их можно было легко перестрелять, если бы потребовалось. Разумеется, Михаил и остальные смотрели на эти «священные картины» озадаченно, а сектанты от такого поведения пришли в ярость.

— Припадите к полу и молите храм о милости! – зашипели они. – Нам нужно срочно пройти в священную комнату и совершить ритуальное омовение! Вы слишком грязны и храм не пускает вас!

Лошадкин бросил на них сердитый взгляд. Да, сектанты могли оказаться полезны, но эта польза их была своеобразной. Специфической. Окрашенной в цвета секты и пропущенной через призму их поклонения Ушедшим. Не совсем бесполезное знание, но все же его вначале следовало бы очистить от шелухи религиозного фанатизма, и потом разобраться спокойно. Наверняка Сильные присылали подобные экспедиции, готовые разобраться с научной точки зрения, и сектанты нападали на них, убивали за вымышленные оскорбления своих выдуманных богов.

Или не вымышленные, кто тут разобрал бы?

— Омовение? – скривилась Драммаха.

— Можно не снимать скафандры, - задумчиво отозвался Лошадкин.

Почему сектанты не пошли туда сразу? Их пропускали и так? А теперь потребовали омыть себя, потому что пришли чужаки, грязные телом и душой? Это все укладывалось в картину мира сектантов, но на самом деле, что? Высокотехнологичные здания миллионы лет спустя требовали от живых поклонений и омовения?

— Точно, - обрадовалась Драммаха.

— Быстрее! – шипели сектанты.

Открылись двери, такие же треугольные, и сектанты побежали внутрь, на ходу срывая с себя одежду и скафандры. Михаил повел рукой, останавливая свою команду.

— Они будут в бешенстве, - совсем весело заметила Драммаха.

Кажется, она была не прочь перестрелять сектантов прямо здесь и сейчас. Здание посылало какие-то сигналы, теперь уже Михаилу и остальным. Побуждало войти внутрь? На самом деле, Лошадкин легко мог представить, что кто-то вроде «Доброго мира», пользуясь современными технологиями, настрогал таких вечных зданий и встроил в них правила поклонения. По всей галактике? Тоже легко, если тогдашним строителям никто не чинил препятствий, да и с чего бы было их чинить?

Тратили свои личные ресурсы, энергию, время.

— Да, ты права, - согласился Михаил. – Они будут в бешенстве, но мы мало чего добьемся, следуя их указаниям.

Равнодушно молчавший Трорг тут вдруг проявил капельку эмоций.

— Это открытый конфликт.

— Так мы не будем ждать, пока они помоются, а пойдем дальше.

— Им не удалось продвинуться далеко! – пролаяла Драммаха, оглядываясь.

— Именно поэтому я и говорю, что мы мало чего добьемся, следуя их указаниям, - пояснил Лошадкин.

Манопа показывала ему виденную ранее трехмерную структуры пирамиды. Не всей, как выяснилось, только первого этажа, что означало – сектанты и в других храмах не продвинулись дальше. Можно было не сомневаться, что они нашли для себя объяснение: мало веры, мало усердия, много грязи, и неправильные ритуалы, или вообще, прилетели грязные наемники и все испортили.

А зачем они тогда вообще подпускали к зданиям чужих?

— Он так и не ответил, что было с другими зданиями, хм, - задумчиво изрек Михаил.

Их пока еще не расстреляли, то есть процедура помывки или не была обязательной, или им давали шанс одуматься. А может вся эта помывка была вообще для другого? Вопросы, опять масса вопросов без ответов, и в то же время Лошадкин ощущал какой-то странный позыв решить эту загадку.

Ради Дионары! Ради Земли! Ради остальных невольников и может даже ради самого себя?

Нет, Михаилу совершенно не хотелось всемогущества, но мозг все равно подсовывал картинки, как он берет и решает эту проблему, которую не смогли решить другие. Открываются врата, и он переходит в систему, где там находятся миллионы всяких кораблей и роботов, готовых выполнить любой его приказ. В галактике сразу наступает мир и гармония пополам с баянией, угнетения и прочие злодейства прекращаются, пираты и всякие злодеи получают по заслугам, а Михаил торжественно возвращается на Землю.

С Дионарой, разумеется, и Хлоей, и Троргом, и другими, кого он освободил, и все приветствуют его.

— А что с ними не так, господин?

— Если они неразрушимы, то почему ими не воспользовались другие сильные? Если их можно разрушить, то как? Нам остро не хватает информации.

Особенно о том, что делали другие Сильные. Ушедшие считались мифом, по земным сведениям, стало быть, эту информацию не слишком разглашали, держали в секрете. Зачем? Чтобы самим раскрыть тайны Ушедших и стать еще сильнее, допустим. Но при этом никто не занимался сектантами всерьез, стало быть, уже убедились в бесплодности таких попыток, да, следовало помнить об инциденте у тех же Лалиноли. Какой из этого можно было сделать вывод?

Что всеми очевидными путями уже сходили и только понесли потери, а сумасшедшие дороги сектантов не давали особых результатов. Если Михаил хотел добиться успеха – а он хотел! – ему следовало сделать что-то иное, чего еще никто не делал.

— А чтобы получить информацию, нам нужно добиться расположения сектантов, - сделал он вывод.

Попутно выполнить приказ – просьбу Нессайи, скопировать у них всю информацию по Ушедшим. Наскок и демонстрация готовности умереть – хорошо, но недостаточно. Михаил, ощущая, как уже начинает болеть голова, прошел по коридору, достигнув следующей двери. Снова вспыхнули «Священные картинки» и в то же время, Михаила явно сканировали.

Определяли его состояние, которое не соответствовало… чему? Какому-то эталону, с которым сверялся храм.

— Я не понимаю, - развел руками Михаил. – Можно мне информацию на человеческом?

Он чуть напрягся, ожидая чуда, но того не случилось. Тем не менее, «Священные картинки» сменились другими, каких Лошадкин еще не видел. Вышедшие из ритуальной помывочной сектанты повалились оземь, то ли от страха, то ли из поклонения перед божественными откровениями.

— Что ты натворил! – воскликнул один из сектантов.

— Просто спросил, - ответил Михаил.

— Ты!

Сектанты неожиданно ловко сменили позы. Вот только что они лежали, склонившись до земли, а вот уже вскочили, наставив оружие и Драммаха целилась в них в ответ. Храм отреагировал, не только начал сканировать, но и вспыхнули новые предупреждения, при виде которых сектанты закричали что-то радостное.

— Убрать оружие! – закричал Лошадкин. – Всем! Немедленно!

Ошибкой было его вообще сюда брать, но понял он это с запозданием. Пробиваться силой через двери и стены в здании, которое явно управлялось чем-то, было самой серьезной из ошибок. Эскалацию конфликта следовало тогда уж начинать с орбитальных бомбардировок… нет, силу вообще следовало отложить в сторону и даже не думать о ней. Поверить или принять условно, что Ушедшие умели защищаться и не лезть силой, как это явно делали до него.