(Не) Все могут короли

— Расскажи!

— Что-то мне лень, да и поздно уже, — стал сопротивляться я.

— Витале, ну пожалуйста, — пустила она в голос всё своё обаяние, — для меня это новые ощущения, общение с человеком, которому также плевать на меня, как и мне на него.

Я усмехнулся, не став уточнять, что просто нечеловеческие усилия прилагаю, чтобы не поддаться на её обольщение. Молодое тело, находящееся в пубертатном периоде и симбионт, мне в этом совершенно не помогали. Только моё сознание мужественно билось с гормонами, балансируя на грани близкого поражения.

— Ладно, слушай.

Начав рассказ с подготовки и строительства корабля, я продолжил затем о своём путешествии к Африке, а когда перешёл к прибытию в Индию, то услышал, как рядом раздаётся лёгкое посапывание. Приглядевшись, я увидел, что прикормленная «ядовитая змея» заснула прямо на моей кровати. Тихо позвав сеньора Бароцци я попросил заночевать у него в комнате, глазами показав на спящую девушку. Он понимающе хмыкнув, позвал охранников, погрозив им кулаком, чтобы не шумели, а когда мы закрыли за собой двери, я приказал усилить охрану и никого не впускать, а то мало ли что.

Глава 29

О том, что в Этамп приехал король, я услышал сразу. Он любил пышные выезды, три сотни придворных, собак и прочую мишуру, которая показывает уровень богатства короля.

— «А мне скряга, сказал, что в казне нет денег, — я посмотрел на великолепных коней и одежду его слуг».

Понятное дело в мою скромную келью много народу не могло поместиться, так что втиснулся только Арман и Филипп. Причём король был оживлён и деятелен, куда только делось недавние нервозность и неуверенность. Когда за ними закрылась дверь, отрезая от остальной любопытной публики, по взмаху руки короля, барон достал три свитка, и молча протянул их мне. Приняв все, я бегло пробежался по тексту взглядом, поняв, что это один и тот же документ, просто составленный в трёх экземплярах, где чётко прописывалось кто, в какой последовательности должен был что делать. Но кое-какие пункты мне не понравились в нём. О чём я им и сообщил.

— Я думаю, что оставлять Агнесс после развода в Париже опасно. Я хочу увезти её с детьми в Венецию, поживёт пока в моём дворце, под усиленной охраной, — сказал я, и остановил рукой, попытавшегося было возмутиться короля.

— Лишившись официального статуса, она и ваши дети становятся хорошими мишенями для ваших врагов, к тому же, не будем исключать факт, что Ингеборга может нас обмануть, и став королевой, не захочет куда-то ехать, а просто отравит соперницу и детей. Решать вам конечно ваше величество, но я бы лучше перестраховался. Если хотите можете отправьте с ними верных лично вам людей, которые будут её охранять дополнительно со мной, место хватит всем.

Он посмотрел на Армана, тот подумав кивнул, поскольку резон в моих словах точно был.

— Если Ингеборга отравит Агнесс или детей, это будет катастрофа, ваше величество, а то, что она может на этой пойти, у меня лично нет сомнений.

— Согласен, — признал это и король, — но я дам им большое сопровождение, ты должен меня понять. Она моя любимая королева, а Людовик — наследник престола.

— Здесь я могу только поддержать вашу осторожность.

— Следующее. Сделаем отдельный документ о нашей помолвке с Марией, вне этого трёхстороннего договора, — продолжил я, — его подпишут знатные люди Франции, чтобы потом, когда работа была сделана, случайно не оказалось, что вы позабыли свои обещания.

Филипп Август возмущённо воскликнул.

— Венецианец, как ты можешь обо мне так думать?!

— Я вообще не думаю, ваше величество, — вежливо наклонил я голову, — но по неведомо откуда сложившейся традиции, все короли и императоры меня обманывают или забывают оказанные услуги, поэтому или так, или я просто уеду обратно в Рим.

Король нахмурился, но нехотя кивнул.

— Ну и последнее, барон вы можете пригласить к нам Ингеборгу, а сами ненадолго подежурить за дверью? — попросил его я, — есть один вопрос, который можно обсудить приватно, чтобы она не думала о вашем присутствии.

Арман посмотрел на короля, и тот снова кивнул. Я не сомневался, он наверняка ему потом сам об этом расскажет, но для змеюки, пусть будет приятно. Вскоре появилась и она. В знакомом мне простом платье, без украшений, с опущенным взглядом в пол, и фигурой, выражающей полное смирение. На входе, все до единого придворные её почтительно приветствовали, словно она была действующей королевой.

— Добрый день ваше величество, — она сделала низкий книксен, — рада вас видеть.

Филипп лишь резко вздёрнул голову в ответ.

— Прочтите ваше величество, — я протянул ей один документ, куда пером внёс свои замечания, — это пока черновик, не пугайтесь моих каракуль.

Девушка почтительно взяла свиток, и покачала головой.

— Он на французском, я не буду его подписывать.

Чертыхнувшись, я быстро составил такой же, но на латыни.

— Я не буду подписывать на латыни, — тут же встал в позу и король.

Грозно посмотрев на обоих, я взял ещё один лист, разделил его линией на две части и написал одно и то же, на каждой из половин. Закончив, я показал его обоим строптивцам. Ингеборга уважительно на меня посмотрела, король же искренне удивился, такому простому ходу.

— Если возражений нет, то читайте дальше Ингеборга, — зло сказал я, незаметно для короля показав ей кулак.

Латынь она осилила быстро, прочитав и мои пометки.

— У меня нет возражений ваше величество, — скромно сказала она, ещё раз делая ему реверанс, — могу только восхвалять, вашу мудрость и здравый ум.

— Ну и последнее, раз все согласны, — я привлёк внимание обоих подписантов, — никому ни слова! Это понятно?! Понятное дело барон и Агнесс, не входят в этот перечень, но ваше величество, больше никому.

— Хорошо, — кивнул он головой, — тогда мне нужны будут гарантии, что Ричард не нападёт на Францию, когда пятьсот всадников её покинут.

— Завтра я буду у вас в Лувре, мы составим документ, который отправим королю Англии на согласование, — я склонил голову, — дальше, как только согласие от него будет получено, я лично отвезу Агнесс и ваших детей в Венецию и прослежу за их устройством, чтобы они ни в чём не знали нужды.

— Благодарю Венецианец, — улыбнулся он, — а я подготовлю людей, кто отправиться с тобой, а также займусь процедурой развода и возвращением Ингеборги во дворец.

— Ваша супруга покинет Париж? — удивилась скромница, а в её голосе я услышал такое разочарование, что оно сильно меня напрягло.

Мы оба проигнорировали её вопрос.

— По возвращении, ваше войско должно быть уже собрано и готово, — продолжил я, обращаясь к королю, — также к этому времени притязания Ингеборги Датской на трон Польши должны быть объявлены во всеуслышание, можно даже объявить им войну. Дальше, я выдвинусь туда всеми имеющимися силами и да поможет нам Бог!

— Да поможет нам Бог! — перекрестились они след за на мной.