(Не) Все могут короли

— Он сам сделал из меня жертву, — она пожала плечами, — я лишь просто усилила этот образ.

— Ты и правда была не девственницей? — поинтересовался я, — он прав? Говоря, что ты специально вела себя словно статуя, чтобы у него не встал?

— Был такой грешок, — нехотя созналась она, — брат едва не обезглавил меня, когда перед отправкой во Францию, решили это проверить. Ведь всё было уже договорено!

Я скривился.

— У меня пока нет мыслей, как выйти из этой ситуации, — честно признался я, — я конечно могу тебя выдать, раздуть скандал, но ваш брак никто не расторгнет из-за этого, поскольку Папе проще будет закрыть на это глаза, чем возиться с вашим грязным бельём.

— А-а-а, у тебя поручение от Папы, чтобы мы воссоединились, — поняла она, — да уж, плохой из тебя выйдет порученец, который вместо того, чтобы воссоединить семью, помогает её разрушить.

— Ты зря так радостно улыбаешься, — проворчал я, — если мы до утра не договоримся, я велю перерезать тебе горло, и брошу рядом с твоим любовником, спихнув вину на него. Поверь, свидетели ваших якобы тайных встреч, мне уже всё письменно подтвердили. Не скажу, что я буду рад этому исходу, но ты не оставишь мне другого выбора.

— Скоты! — разочарованно вздохнула она.

— Нечего было так страстно кричать под ним, — нравоучительно погрозил я ей пальчиком, — будто не знаешь слышимость каменных стен в замке.

Она задумалась, как прочем и я.

— Ну в принципе, я готова стать королевой и не во Франции, — нехотя сказала она, — только кто меня возьмёт в жёны после всего случившегося? Если честно, я готова хоть завтра уехать с тобой! Всю жизнь скрываясь и лицедействуя, я впервые встречаю такого мужчину, как ты.

На её лицо набежало похотливое выражение.

— Слушай Инга, может хватит? Ты мешаешь мне думать, — я зло зыркнул на неё, — уже неделю как я понял, что тебе плевать на всех, кроме себя, так что свои сладкоголосые речи прибереги для мужа, нынешнего или будущего.

Её лицо мгновенно скинуло маску.

— Прости пожалуйста, долбанная привычка, — искренне повинилась она, — трудно вот так вести себя, ничего не скрывая.

— У меня не очень хорошо с датской генеалогией, на какие троны ты можешь претендовать? — спросил я её.

— Да почти на всё, что правее Священной римской империи, — улыбнулась она, — выбирай любую страну: Венгрия, Болгария, Сербия, Русь, Польша, Галиция, Волынь. Я лично не отказалась бы от Византии.

— Там есть и без тебя, кому поцарствовать, — покачал я головой.

— Русь тебе не отдам, как-то жалко её, — я задумался, вспоминая, что знаю про остальное, — а вот Польшу мне не жалко. Устроит тебя?

— Ты так рассуждаешь Венецианец, будто готов принести мне целое королевство на блюдечке, — тихо рассмеялась она.

— Повторяю, корона Польши тебя устроит? — набычился я, — будешь править единолично, короля-консорта сможешь выбрать себе из смазливых поварят.

— Фу, какой мелочный укол, — погрозила она пальчиком.

— Считай это местью за все твои якобы неловкие прикосновения ко мне за эти две недели.

Она снова рассмеялась.

— А, то есть они всё-таки работали! Так и знала!

— На Польшу согласна! — переключилась она на главное, под моим суровым взглядом, — только насколько я помню, там нет и королевства никакого, правят десяток князьков.

— Неси бумагу и письменные принадлежности, — приказал я, — пиши всё, о чём говорили, в том числе и о своей девственности.

— Э, нет, с таким письмом ты меня утопишь и не выполнишь свои обязательства! — моментально отказалась она.

— Напиши, что тебя её лишил брат и спихнул во Францию, — предложил я, — вроде и не девственница, но сама не виновата. Пусть сам потом выкручивается.

— Ладно, а тебя тогда чем привязать к договору?

— Пиши, что изнасиловал тебя, а по причине малого возраста, сделал это рукой, — предложил я, не моргнув и глазом, но она на полном серьёзе внесла это в документ, сделала второй экземпляр и подписала оба. Я, внимательно посмотрев их, не найдя отличий, подписал и отдал ей вторую копию.

— Спрячь хорошо, после завершения сделки, нужно их сжечь, — попросил я.

— Не учи учёную, Венецианец, — покачала она головой, — лучше тебя понимаю, что у меня будут проблемы, если соберусь тебя обмануть. Как впрочем и у тебя если не получится с завоеванием Польши.

— «Ну почти, — хмыкнул я про себя, только представив, как с таким обвинением она пойдёт в церковный суд».

— И что дальше? — спросила она, показывая на труп в постели, а также на документ.

— А дальше мы скажем, что он на тебя напал, ты защищалась, ну и всё прочее, — отмахнулся я, — я всё устрою. Главное, мне теперь нужно уговорить короля, развестись с его нынешней женой и временно вернуть тебя обратно.

У Ингеборги широко раскрылись глаза.

— Как? Зачем?

— Ты шутишь что ли? — удивился я, — как ты будешь претендовать на любую корону, не являясь королевой?

— А ну да, — опомнилась она, — но это будет не по-настоящему?

— Конечно. Поэтому не вздумай охмурить короля, прикинувшись недотрогой. Веди себя как и раньше. Мне не нужно, чтобы он влюбился в тебя ещё раз, пусть к Агнесс де Мерани бегает.

— Поняла, — кивнула она, смутившись, — только Венецианец, а если я всё же его влюблю в себя, и будучи уже королевой Франции, зачем мне тогда ехать куда-то ещё?

— Потому что дорогая, я пообещаю ему, что это временно, а если мне придётся нарушить своё слово, — я абсолютно серьёзно посмотрел на неё, — то несмотря ни на какие последствия, однажды вечером тебя неожиданно похитят прямо из королевского дворца и отдадут десятку мужчин с самого дна парижского общества. Я доступно объясняю?

Она просто кивнула.

— Более чем.

— Ну вот и забудь заодно о своих ужимках рядом со мной. Мы договорились, и если ты когда-то решишь, что умнее меня, вспомни сначала этот вечер, а только потом принимай решение.

— Уж поверь, такое я точно не забуду, — иронично ответила она, показывая на труп любовника.

— Так, ну дальше всё как ты любишь, — я показал ей вернуться на кровать. — как только я уйду, кричишь: — Помогите, убивают, стража.

— А дальше испуганная, несчастная, покинутая всеми королева принимает утешения? — спросила она с улыбкой.

— Угу, — подтвердил я, — завтра я поеду в Париж договариваться с королём, поэтому веди себя тихо.

— Хорошо, — серьёзно кивнула она, — но когда ты вернёшься, найдёшь мне мужчину? Надоело ласкать себя в холодной постели.