Не заводи романа с инопланетянкой!

– Ну, где же ты, милый??! Я заждалась!

И тут еще это! Гурией она может для меня быть, то есть снова и снова становиться девушкой! Вот дела! Нет, так не интересно, так не романтично, а неромантичная любовь – это всего лишь спаривание, или, как говорят клирики, чесание блуда. Да, дела… Но с другой стороны – Лиза ведь гостья, гостья с иной планеты, и я, как представитель планеты Земля, должен принять ее по высшему разряду, то есть угадывать и исполнять малейшее ее желание. А там посмотрим.

– Я тебя понял, - сказал я Лизе. – Давай, сначала ты будешь девушкой, а потом я тебя сделаю молодой женщиной, идет?

– Идет! – сказала она и обратилась тут же непорочной девушкой.

4.

Спасительные семантические выкрутасы были найдены и налеплены пластырем телесного цвета на моральные мои погрешности, и я положил свою руку на ее ручку и более чем нежно, то есть боязливо погладил, на что она отреагировала вполне по-человечески, то есть зарделась и бабочкой перепорхнула ко мне на диван. Через полчаса мы плескались в моем джакузи, как две неразлучные уточки, потом пришла пора моей посудины, моей кровати, хладнокровно выдержавшей не один любовный шторм, но этот…

Эта эрнянка была сумасшедшей, она такое со мной (да и с собой и кроватью) раз за разом проделывала, что, образно выражаясь, за сладчайший бисквит мне приходилось принимался, не распробовав вполне клубники со сметаной ее девственности. Окончательно утомившись, я потребовал пардона, то есть перерыва, и мы улеглись рядышком, каждый на своей подушке, совсем как пенсионеры, давно забывшие, что такое похоть, страсть и телесная любовь.

– А ты хорош в постели… - сказала она передохнув, так сказала, что я понял: сейчас мне предложат увеличить пенис хотя бы на полсантиметра или воспользоваться ее попочкой. Эти туристы! Сколько из них, попав в другую страну, не успокаиваются, не обглодав ее да последней косточки.

– Давай без намеков, а? – сказал я, счастливый оттого, что мое бедро и мое плечо млеют от счастья, прикасаясь к ее желанному телу.

– Ну ладно, без намеков, так без намеков. Как ты относишься к ролевым играм, милый?

– Как-то не очень. У меня почему-то совсем не стоит на медсестер и регулировщиц в мини-юбках.

– Да я о другом. Как ты отнесешься к тому, чтобы трахнуться, например, с негритянкой?

– Курчавой, толстогубой?

– Ну, примерно.

– Не очень. Особенно с медсестрой-негритянкой… - мысли мои путались, и говорил я то, что само собой выскакивало из головы.

– Почему ты так не любишь медсестер? Он такие лапушки, всегда готовы выполнить любую просьбу.

– Мне часто приходилось лежать в больницах…

– Ты болезненный?!

– Нет, я горный геолог, а геология без травм – это не геология, постарался я увести разговор в сторону гор.

– А что такое геология?

– Ну, это такая наука. Люди, поклоняющиеся ей, ищут в недрах земли разные полезные вещи, например, уран и торий, чтобы делать ядерные бомбы, мышьяк и сурьму, чтобы делать отравляющие вещества, другие цветные металлы, от которых надо было бы держаться подальше, но не получается…

– Почему не получается?

– Да потому что без них не сделаешь ай фонов, телевизоров, батареек, утюгов и двигателей внутреннего сгорания и потому они, эти цветные металлы, из недр земных как голодные крысы движутся к нашим городам и в наши тела.

– Ты умело увиливаешь от темы, предложенной мною к рассмотрению. Ты больше не хочешь меня?

– Пока нет. У нас, землян это в среднем делают всего лишь несколько раз в неделю, рекордсмены – раз в день, и только нетронутым юношам удается проделывать это каждые 60 минут, и то лишь раз в жизни.

– А! я знаю, что надо делать, чтобы ты хотел иметь меня каждый час!

– А это надо? Представь, что я знаю, что надо делать, чтобы ты питалась исключительно одними тортами и съедала по одному каждый час.

– Ну, это просто. Ест же коала один бамбук, не переставая ест. Я о другом. Вот закрой глаза!

– Зачем?!

– Ну, закрой, не пожалеешь!

Я закрыл.

– А теперь открой!

Я открыл, чтобы немедленно остолбенеть: рядом со мной лежала Алетта Оушен, всемирно известная порнографическая фотомодель. Ее дутые губки и груди в натуре выглядели как изготовленные стеклодувом или мастером воздухоплавания.

– Ну как? – тряхнув грудями, спросила она с английским акцентом. – Тебе меня не хочется?

– Нет… - проблеял я. – Разве только подрочить…

Недовольно покачав головой, Алетта Оушен медленно превратилась в эрнянку Лизу.

– Ну а с кем бы ты хотел заняться любовью? С молоденькой Памелой Андерсен?

– Нет, с польской актрисой Полой Раксой. Я влюбился в ее фотки еще в пятом классе. Можешь ею стать, только двадцатилетней?

– Могу. Покажи только фотки.

Я показал ей несколько фотографий со своего айфона, и скоро Пола Ракса ластилась ко мне нежной кошечкой:

– А давай, я тебя сделаю похожим на молодого Алена Делона, ну давай! У нас вся Эрна его фотографиями обклеена!

– А ты сможешь? – ел я глазами сущую Полу Раксу, нежную, как моцарелла. Неужели я ее трахну, наконец, без всякого мыла?

– Конечно могу, а то бы не предлагала.

– Не хочу. Я тебе не фигляр какой-нибудь кинематографический, а кандидат геолого-минералогических наук.

– Ну, разик всего! Я ведь ради него на Землю явилась! Ну, в том числе, ради него.

Обидно было слышать такие слова. Я насупился, даже хотел обидеться окончательно, но отказаться от Полы Раксы не смог и потому согласился.

Ничего хорошего у Полы Раксы с Аленом Делоном не получилось. Он был какой-то каменный, пресыщенный, наверное, француженками, и когда член его в который раз опал на самом интересном месте, польская актриса превратилась в инопланетную туристку, а я в самого себя.

5.

А вообще, это здорово целый день не вылезать из постели, особенно когда делишь ее с девушкой и не просто девушкой, а твоим эталоном красоты. Сбегав на кухню, я прикатил столик с бутылкой вкусного «Хереса» и винными фужерами, разными закусками и большими ромашками, намедни привезенными мамой с дачи. Лизе «Херес» понравился, как и мамины пирожки с ливером. Меня же, после рюмочки крепкого вина, запрягли обычные мысли мужчины, затащившего в постель незнакомую женщину, обожающую Алена Делона, старого перечника.

– А ты, Лиза, надолго к нам? – спросил я, совершенно не зная, какой ответ меня бы полностью устроил.

– Не знаю, - ответила она, рассматривая свое прежнее лицо в зеркало (быть Полой Раксой она уже перестала). – Побуду пока.

Я подумал, что будь, что будет и, перестав сердиться, то есть ревновать к Алену Делону, стал Лизою от души любоваться. Поцеловав за это в лоб, она обняла мою голову и заявила, что возьмет меня с собой, если, конечно, я не возражаю. Я в принципе был не против, но тут девушка сказала, что взять меня на Эрну будет довольно сложно, потому что тайная земная таможня Эрны не пропускает на свою планету живые организмы - от людей до вирусов и бактерий, и потому меня придется временно умертвить как Ромео, и везти потом как сувенир.