Не желаю быть королевой

Всегда считалось, что впервые родить женщина может только до тридцати – тридцати пяти лет. А тут мадам Олорка попрала все возможные устои. Думаю, что многие мужья пересмотрели своё отношение к жёнам, так и не родившим ранее.

Сама же мадам Олорка неустанно благодарит Богиню за милость. Думаю, что и граф с ней солидарен, просто не афиширует этого. Ещё бы, граф Лурье служил при моих дедах и был лично с ними знаком. Моих давно уже нет в живых, а у графа младшему сыну четырнадцать. Это просто непередаваемо и неповторимо.

Самое забавное – видеть эту пару в общественных местах. В прошлом году мама потащила нас всех в театр. Так вот там основной ажиотаж, пусть и тихий, вызвали не короли со своим семейством в полном составе, а скромная семья графа Лурье. Мадам Олорка так изумительно краснела, что и не скажешь, что сотню разменяла. А уж как граф пытался приосаниться…

В общем, мы долго ещё о них говорили. Это прекрасно отвлекало от насущных проблем. Уводил меня Нолан почти насильно, когда я уже вывихивала челюсть в зевке. А наутро я пошла просить прощения за поведение. Только не вовремя опять.

– Можно? – спросила я, открывая дверь маминого кабинета, хотя и не услышала разрешения войти. И мне бы насторожиться, не лезть, но нет же… открыла дверь, заставая отрывок разговора.

– …что мне прикажете делать теперь? Кому я нужен лысым? – почти плакал отдалённо знакомый мужчина. Мельком встретила взглядом с мамой, которая заметила меня, в отличие от мужчины.

– Полагаю, что моей дочери вы не пришлись по вкусу. А волосы вырастут, но мы обязательно выплатим вам компенсацию за причинённые неудобства, – говорила мама, смотря прямо на меня.

Максимально тихо, как только могла, я прикрыла дверь и рванула прочь. Не хватало ещё вновь встретиться со вчерашним неудачливым ухажёром. И зачем он пошёл к магам?

– И чем же он настолько тебе не понравился? – спросила мама, стоило мне открыть дверь, дождавшись, когда он уйдёт.

– Слишком холёный?

– Ты меня спрашиваешь? Ты хоть понимаешь, что это ужасное поведение?

– Прости, я не подумала, что он к магам пойдёт.

– То есть за то, что облила его зельем, ты прощения не просишь? – прищурилась мама.

– Нет. Он сам виноват, – задрала я подбородок, хотя и сомневалась в своей правоте.

– И чем же он заслужил такое наказание?

– Ну, прости. Он меня подкараулил после занятий, а потом нервировал на прогулке.

– Чем? Чем нервировал?

– Лестью?

– Ты опять меня спрашиваешь? Милая, если ты думаешь, что я не замечаю, как тебе неприятно внимание мужчин, то ты ошибаешься. Я это прекрасно вижу. Оттого мне ещё страшнее за тебя. Неужели в твоём окружении нет ни одного, кто хоть чуточку тронул твоё сердечко?

– Есть, но это секрет. Да и не может там быть ничего, – покраснела я.

– Почему? Я не спрашиваю его имени, но хочу знать причину. – Мне показалось, что мама выдохнула с облегчением.

– Мы не подходим друг другу?

– Опять вопрос, – скривилась мама, усаживая меня на диванчик.

– Он взрослый, сильный, красивый… Не подходим, и всё.

– Всё, что ты перечислила, – это очень хорошо и подходяще. Так в чём проблема? – попыталась она заглянуть мне в глаза.

– Я не для этого пришла, – попыталась я увести тему. – Хотела извиниться за вчерашнее. Я была груба и несправедлива к вам с отцами. Знаю, что вы хотите для меня лишь лучшего. Даже не стали заключать мою помолвку в младенчестве, как с братьями. Я вам очень благодарна за это…

– Но ты всё равно противишься предназначению, – вздохнула мама, – Возможно, ты сможешь более конкретно сформулировать свои требования к кандидатам?

– Нет. Не могу, – ответила я, немного подумав. Вот чего не было, того не было.

– Знаешь, твои отцы тоже не сразу стали соответствовать моим предпочтениям. Точнее, они не показывали мне своих хороших качеств, а я не могла их разглядеть. Мы с отцами прошли те ещё испытания. Но мы смогли, преодолели наши преграды. И ты найдёшь тех самых. Просто дай мужчинам шанс. Смотри сквозь эту мишуру, через слова. Главное – поступки. Понимаешь?

– Ты про историю бабушки с дедушкой? – нахмурилась я. Мама рассказала историю своих родителей в другом мире, да и в этом тоже. Обе истории были пронизаны любовью и самоотверженностью.

– Ну, не в прямом смысле, но в целом да. Поступки определяют человека, а не слова. Говорить мужчины, особенно в этом мире, могут что угодно. А вот что делают? Смотри внимательнее.

– А отложить никак? – мизерный шанс, но стоило спросить.

– Нет, дорогая. Никто из нас давить на тебя не будет, но будь осторожнее. Поддаться на льстивые речи недолго, а вот жить с таким человеком может быть крайне сложно. Пойми, мы с отцами желаем тебе только счастья, поэтому не давим.

Я аж задохнулась от возмущения.

– Да-да, не давим. Если ты посмотришь вокруг, то заметишь, что девяносто процентов девушек к семнадцати годам сосватаны, а у некоторых уже назначены дни свадьбы. К двадцати годам все они уже имеют по одному ребёнку. Мы дали тебе целый год, но тянуть бесконечно мы не можем. Этот год превратился в сплошную переписку о твоей помолвке. И если так дальше продолжится, я сойду сума.

– Прости, – в который раз за утро повинилась я.

– Эх, ребёнок, что же с тобой делать?

– Понять и простить? – заглянула я в глаза маме. На что она по-доброму рассмеялась.

У отцов я тоже попросила прощения, стоически вытерпев допрос о парнях.

А там и месяц пролетел…

Глава 8

– Его высочество Кализ, принц Анузы! – прокричал глашатай. Можно подумать, мы тут ждём ещё кого-то. Чего так орать-то?

В тронный зал гордо прошествовал молодой мужчина, одетый с иголочки, но в то же время интересно. На его одежде было много различных акцентов.

Белые брюки и удлинённый пиджак. Казалось бы, что особенного? Но края пиджака отделаны чёрной тесьмой, на одном рукаве сразу несколько чёрных и красных вставок, а на другой руке и вовсе перчатка. Тоже странная, но надо разглядывать ближе, так не видно. Тёмно-серый пояс с красными и серыми лямками тоже привлекал внимание. И при этом мужчина был очень высокий. Рваная стрижка, глубоко посаженные голубые глаза под выразительными тёмными бровями, правильный нос и пухлые губы дополняли образ. Для себя я занесла его в чёрный список, как говорит мама.