Не злите добрую колдунью

— У меня топор, — вскрикнул мясник.

И вот кого, скажите мне, люди добрые, спасать? Несчастного Дюка или толпу идиотов от этого Дюка?

Как говорится, хотите, чтобы птицы замолчали — потушите свет. Я погасила магический шар. Мир мгновенно погрузился в темноту. Перед глазами поплыли световые круги, и на пару секунд я сама оказалась ослепленной.

Вокруг разносились испуганные крики отчаянных королевских подданных активной гражданской позиции с вилами и прочим оружием в руках. Кто-то требовал запалить потушенный факел, а ему отвечали, что факел потерян безвозвратно. Другой орал, чтобы мясник перестал размахивать топором, пока все еще живы.

Сквозь непроницаемый мрак ко мне неслась стремительная тень. Было четко слышно рычание. Я выбросила руку вперед, готовая огреть Дюка очередной печатью… и из ладошки вылетел бодренький дымок.

Пришло время для импровизации, и, стыдно сказать, я пожалела, что не прихватила из дома лопату. По ходу разобралась бы, кого ею бить.

— Да что б вас всех сожрали, — рявкнула в сердцах и оттолкнула архивариуса, вообще-то практически станцевавшего на моей ноге. На меня-то Дюк не кинется.

Том падать почему-то не пожелал, устоял и еще обиженно бухнул:

— Зачем же толкаться?

Секундой позже его сбил с ног Дюк.

— Нельзя, — рыкнула я. — Замри.

Глаза постепенно привыкали в темноте. Оцепенелый Том валялся на земле, Дюк сидел на корточках, готовый прыгнуть, как огромный зверь, и вцепиться жертве в горло. В общем, замерли все. И даже мужики за спиной перестали голосить.

— Фу, — скомандовала я.

Дюк утробно и недовольно зарычал.

— Ко мне.

Кровожадный монстр опять огрызнулся.

— Кому я сказала?

Он тихонечко разогнулся и потрусил в мою сторону.

— Он меня едва не сожрал, — истерично завопил архивариус. — Я чуть не стал кормом.

Умертвие резко повернуло голову и рыкнуло, заставив стонущего парня прикусить язык. Понятия не имею, почему из толпы народа он выбрал именно худого, как оглобля, архивариуса. Может, стоял ближе или пах вкуснее других. А может, просто чем-то не понравился.

Я от души шлепнула Дюка ладонью по лбу, и в разные стороны вырвался дымок темной магии:

— Да прекрати ты стращать народ.

В тишине кто-то тихо и очень испуганно проговорил:

— Госпожа чародейка, он что, ручной?

Полагаю, сегодня случится ночь тавернщика. Лихие охотники на умертвий устроят поминки по прошлой жизни, неожиданно разделенной на "до" и "после" страшной минуты, когда все узнали, что умертвия можно дрессировать. Как бы в Круэле не началось поветрие, и юные дамы вместо собачек не стали заводить кровожадных Дюков.

С Фентоном мы встретились на развилке торгового тракта. Широкий и накатанный путь уходил в сторону соседнего Веспока, а узкая одноколейка тянулась между полей и расходилась тонкими лучами к фермерским жилищам. Один такой, разбитый и перекрытый кустами, тянулся к чародейскому участку.

— Где нашла? — спросил ведьмак, оглядывая Дюка с кляпом в пасти. Я вела умертвие за веревку, замотанную на связанных лапах.

— На кладбище, — буркнула я.

— Как прошло?

— Не заставляй меня вспоминать этот круэльский позор, — вздохнула я. — За Дюком гналась толпа мужиков.

— Да у тебя случилось целое приключение, — как-то очень несвоевременно развеселился ведьмак.

— С топорами и вилами, — добавила я. — И на них чуть не насадили мэрского архивариуса. Приняли его за наше умертвие.

— Звучит интересно. У меня было все печальнее.

— Да? — скептически протянула я и продемонстрировала дымящиеся от темной магии пальцы: — Насколько печальнее?

— Погост, стая собак, разрытая могила, сидящий в засаде фермер, которому было интересно, кто именно разрыл могилу в его владениях, — перечислил Фентон. — В общем, ничего интересного.

— Да, но магией мы обменялись, — напомнила я. — И в самый неподходящий момент.

— Извини, я не ожидал, что у фермера окажется арбалет, — развел руками ведьмак.

— Что теперь будем делать? — спросила я. — Без магии нечего соваться в тоннели.

— Когда-то же мы поменяемся обратно, — беспечно ответил Фентон. — Учитывая, сколько раз на дню ты выходишь из себя…

Я резко подалась вперед, встала на цыпочки и прижалась приоткрытыми губами к его рту. Щетина кололась. Ошеломленный ведьмак ни из приличий, ни ради сохранения капельки гордости у дамы не прикрыл глаза.

— Что ты делаешь? — промычал он мне в губы.

В возникшей тишине неожиданно издевательски заблеял Дюк, подчеркнув нелепость происходящего.

Я отодвинулась и щелкнула пальцами, выбив в воздух искры светлой магии.

— Смотри-ка, это работает в обе стороны.

— Кхм. — Фентон подавился на вздохе.

— Слушай, верховный, я думала у тебя покрепче нервишки.

Насмешка, призванная подправить мне самооценку, так и осталась без ответа, а я предпочла не замечать, как сильно колотилось мое собственное сердце. Как у девчонки, право слово.

ГЛАВА 11. Драконовы няньки

Вряд ли Танита с Нильсом догадывались, что в погребе их голоса не просто слышны, а как будто звучат из колодца, подхваченные и усиленные эхом.

Пока мы с Фентоном носились по округе, разыскивая сбежавшее умертвие, они отмывали дом и как-то неожиданно спелись. Видать, совместный труд не только облагораживает, но и чудесно примиряет.

— Как ты вообще к ней пошел в ученики? — удивлялась девчонка. — Не баба, а кошмар любого колдуна. Я слова не успела пикнуть, как сделалась немой. До сих пор горло болит.

Прикрыв на секунду глаза, я тяжело вздохнула и выдвинула с полки плетенный ящичек. Под крышкой прятались деревянные шкатулки со всевозможными мелочами для создания амулетов.

С рассвета мы собирались в тоннели. Если нам повезет найти яйцо сегодня, тогда без амулетов светлая магия исчезнет. Не хотелось бы поменяться с Фентоном даром и внезапно оказаться единственной, у кого осталась магия, а воспользоваться ею невозможно. По крайней мере, Нильс сумеет изобразить световой шар, чтобы мы не заблудились в потемках, понуро труся в обратную сторону.