Небесная река. Предания и мифы древней Японии

Женился он на девушке и зажил с ней без всяких забот. В положенный срок родился у них мальчик.

Однажды говорит жена лесорубу:

– Хочу я своих родителей навестить, пусть полюбуются на внучка. Ты оставайся в доме за хозяина. Вот тебе двенадцать ключей от двенадцати кладовых. Одиннадцать можешь отпереть, но не смей заходить в последнюю двенадцатую.

Много раз на прощанье наказывала жена не отпирать двенадцатой двери. Наконец простилась с мужем, посадила ребенка на спину и ушла еще дальше в горы.

Скучно показалось лесорубу одному. Вышел он во двор и стал отпирать одну кладовую за другой.

Первая была доверху наполнена отборным рисом. Во второй стояли бочки с мисо [5] . Третья была набита сахаром, в четвертой высились горы белой ваты, в пятой хранилась соль. В шестой у самого порога ходили волны, а в воде плескалось множество морских рыб.

«Подумать только, здесь, в глубине гор, водится морская рыба!» – удивился лесоруб.

Много разного добра увидел лесоруб в других кладовых. Наконец, дошел он до двенадцатой кладовой. Тут вспомнились ему слова жены, запрещающие строго-настрого отпирать последнюю двенадцатую дверь.

5

Мисо – продукт традиционной японской кухни в виде густой пасты. Изготавливается из соевых бобов, риса, ячменя, пшеницы.

«В доме нет никого, только я один. Кто меня увидит?» – подумал лесоруб и стал подбирать ключ к замку.

С трудом подобрал лесоруб ключ подходящий к замку. Наконец щелкнул заветный замок. Тихонько, с опаской приотворил дверь лесоруб, заглянул внутрь. И удивился – кладовая оказалась пустой.

– Зачем держать пустую кладовую на запоре? – подивился лесоруб.

Не удержался он – вошёл в пустое помещение. Смотрит, а оно перегорожено специальной перегородкой, а в ней проделано маленькое окно.

И снова любопытство взяло верх над строгим наказом жены – отворил лесоруб окно и заглянул в него. И увидел он, что за перегородкой царит дивная весна, цветут сливы и порхают соловьи, заливаются дивными трелями. Заслушался их пения лесоруб.

Но вдруг соловьи замолкли, спорхнули с веток и улетели неведомо куда. Тотчас осыпались цветы на сливовых деревьях. В кладовой за перегородкой дохнуло осенним холодом.

Испугался лесоруб, выскочил из кладовой и поскорей захлопнул дверь. Вдруг видит: идет навстречу ему жена и горько плачет.

– Что ты наделал!? Просила я тебя не заглядывать в последнюю кладовую! Теперь всему конец! Знай, – не человек я, а соловей. Пела я весной на ветке дерева возле твоего шалаша и полюбила тебя. Если бы ты не отворил этой запретной двери, жил бы со мной вечно, не зная ни трудов, ни старости, ни болезней! Но ты не сдержал слова! Теперь мы должны расстаться. Потому что ты обидел Бога гор, который приходил в двенадцатую кладовую и наслаждался пением соловьёв.

После этих слов жена обратилась соловьём, посадила ребенка верхом на спину и с жалобным криком пропала вдали.

Лесоруб, словно ото сна очнулся – сидит он в своём шалаше, а в руках у него топор и пила.

Свиток IV. Земляника под снегом

Красавица на портрете

Много лет тому назад жил в одной деревне чудак по имени Гомбэй. Исполнилось ему сорок лет, а он по-прежнему оставался холостым. Девушки только подсмеивались над его простотой.

Однажды пришла в его убогую лачугу красавица и говорит:

– Будь милостив, приюти меня под твоей крышей хоть на одну ночь.

Изумился Гомбэй, но охотно принял гостью. Сели они ужинать, а как поужинали, девушка просит снова:

– Вижу я, живешь ты один. И я одинока. Возьми меня в жены.

Обомлел от счастья Гомбэй.

С той самой поры пошло у него всё наперекосяк. Начнет, к примеру, плести соломенные сандалии, а сам с жены глаз не сводит. Плетет-плетет и не заметит, что вышли сандалии размером с корыто, обуть их нельзя. Станет мастерить соломенный плащ, а сам все на жену глядит. И выйдет у него плащ, как на великана, опять надеть нельзя.

Пойдет Гомбэй работать в поле – и тут у него работа не спорится. Ударит мотыгой раз, ударит другой – и бежит поглядеть на жену. Вскопает одну борозду – и скорей домой на жену любоваться. Наглядится на неё вдосталь и снова берётся за мотыгу.

Расстроилась красавица, что не идёт у Гомбэя дело. То и дело бегает он домой, чтобы на неё полюбоваться. Отправилась она в город и заказала художнику свой портрет.

Принесла она портрет в дом и говорит мужу:

– Смотри, как похоже я получилась. Повесь портрет возле поля на ветке шелковичного дерева и любуйся сколько душе угодно.

Так и сделал Гомбэй. И перестал он то и дело прибегать с поля домой. Взглянет на портрет, а лицо жены улыбается на нём, как живое. Налюбуется Гомбэй – и снова за мотыгу. Так до вечера и трудится.

Но вот однажды налетел сильный ветер, сорвал портрет с ветки и унес его в самые небеса. Расстроился Гомбэй, воротился домой и рассказал жене о своем горе.

Жена стала его утешать:

– Не печалься! Я велю художнику сделать другой портрет, еще лучше прежнего.

Долго портрет кружился в небе, как сухой листок, и, наконец, упал на землю в саду князя. Увидел князь красавицу на портрете и влюбился в неё с первого взгляда. Приказал он своим слугам:

– Разыщите красавицу с портрета! И приведите ко мне во дворец волей или неволей.

Стали княжеские слуги рыскать по соседним деревням и всем встречным портрет показывать:

– Не видали ли вы такой женщины?

Но никто не видел красавицы.

Наконец добрались слуги до дальнего селения, где жил Гомбэй.

Посмотрели на портрет крестьяне и сразу признали:

– Так эта жена нашего дурачка Гомбэя!

Пошли княжеские слуги к нему в лачугу. Смотрят, а там подле очага сидит красавица, точь-в-точь такая же, как на портрете.

– По княжескому повелению мы должны отвести во дворец эту женщину, – сказали слуги.

Начал их молить Гомбэй:

– Сжальтесь! Помилосердствуйте! Оставьте мою жену!

Но княжеские слуги не вняли мольбам бедного дурачка. Схватили его жену и силой потащили прочь из дома. Но жена успела шепнуть ему на прощание:

– Не отчаивайся! Как только наступит канун Нового года, приходи под вечер к княжескому замку продавать ветки новогодних сосен. Я найду случай с тобой повидаться.

Остался Гомбэй снова один и начал дни считать до встречи с женой.