Небесные корабли
Шрифт:
Демон пронаблюдал, как ожившие трупы, принявшие этот вой за сигнал, выбираются из могил. Зрелище было отвратительное, но ему понравилось. О способности вурдалаков руководить другой нежитью, в основном - низкоуровневой, Летрэ слышал, но по глупости своей не верил. Испытывать перед ними страх тем более не стоило.
Он перебрал струны, выбирая мелодию, и мрачно усмехнулся. Несмотря на старательно изображаемое безразличие, демон любил музыкальные уроки Мильта. Бессмертный амайе, с его выразительным, уверенным, эмоциональным голосом - впрочем, только в песнях, - произвел на Летрэ немалое впечатление. Признаваться бывший пленник пещеры не собирался, однако материал усвоил и худо-бедно, подстраиваясь под собственное, уже
– Я сижу, прикасаясь пальцами
к неподвижной твоей руке.
Мы пришли в этот мир скитальцами
по небесной большой реке.
Ты погиб на границе сущего,
я вознес для тебя курган.
Лучше смерть, чем вот эта жгущая
боль в открывшихся дырах ран.
Я стою у границ отчаянья,
в одночасье утратив свет.
В мире нет никого печальнее.
Ни в одном живом мире нет.
И дорога уводит дальняя
в неизвестность и пустоту,
на свидание со страданием,
по прямому пути в беду.
Компания мертвецов внимала его песне молча. Демон даже невольно возгордился и отвесил шутливый поклон, слушая недовольный ропот вместо аплодисментов.
Вурдалаку его веселье не впечатлило, и он повторил фокус со своим долгим, пробирающим до костей воем. Трупы приободрились и пошли на штурм, а Фасалетрэ Эштаралье принялся отпихивать их ногами. Подошвы дешевых, но дорогих сердцу ботинок - после месяца в пещере научишься ценить еще и не такие мелочи, - противно чавкали, нанося удары прогнившей, синеватой плоти. Потом скрипнули, героически преодолевая сжатие чужих зубов, и... порвались. Вслед откушенному фрагменту выделанной кожи размоталась, будто флаг, испачканная портянка.
– Ну, все, - с ненавистью процедил демон. И, крыльями раскинув руки, совершил глубокий прыжок назад.
Наполовину босая нога легко вошла в землю, соединилась с энергетической жилой под Старым Герцогством - слабой, но действующей. Мощно пнув пустоту прямо перед собой, Летрэ вызвал волну паники во вражеском войске: мертвецы слепо заметались туда-сюда, жутко топоча и роняя ошметки тел, а при столкновении - вообще разбиваясь. Оторванные конечности падали, не переставая шевелиться.
Вурдалак попробовал призвать младших сородичей к порядку. Не смог, потому что под нижнюю челюсть, вдумчиво ощупывая внутреннюю часть рта, вошли острые, как нож, пальцы и вырвали изрядный кусок. Тварь захрипела, отшатнулась, взмахнула когтистыми лапами - в неровном свете заходящего солнца блеснул яд, - и рухнула, поливая все вокруг черной кровью. Летрэ бережно, почти нежно перебросил гитару за спину, отряхнул мокрую ладонь и с наслаждением навис над противником.
– Умри, - приказал он.
Вурдалак выпучил глаза, огорошенный такой наглостью - и, передернувшись, затих. Демон усмехнулся, осознавая свою власть над низшими существами и пережидая легкое, противное опьянение, принесенное этой властью.
Убивать словом, убивать мыслью, убивать, подчиняя внешние потоки энергии и преобразуя их без ущерба для Дара... да что там - не имея Дара вообще. Рикартиат еще умел колдовать - витиевато и красиво, как эльфы, - но после смерти в Нельноте его магия рассеялась, освободив место для иных сил. И как ими пользоваться, нынешний менестрель не имел зеленого понятия.
Фасалетрэ Эштаралье вытащил из кармана яблоко - зеленое, сморщенное и всем своим видом намекающее, что первый же укус уничтожит либо зубы, либо желудок, - и безбоязненно надкусил. Что ему до превратностей всяких фруктов, когда вокруг витает неописуемая вонь мертвечины? Хотя для некоторых демонов она, как известно, лучше самых изысканных духов...
Бросив огрызок в открытую всем ветрам глотку вурдалака,
Летрэ нарисовал меч. Прямо в воздухе, старательно сводя линии лезвия, острия, сердцевины и рукояти. Затем немного постоял, повествуя самому себе, какое роскошное оружие видит и как его, не щадя материалов, ковали горцы. Вдохнул, выдохнул, сжал кулак - и с радостью почувствовал, что в нем, переливаясь ледяными комьями, образуется вышеупомянутая рукоять.Надеясь отвязаться от нежити при помощи Волнистых Рек, демон вспорол ее мышцы и превратил в розовое месиво суставы. Полюбовался проделанной работой, вытер меч об одежду ближайшего трупа и отправился на восток, брезгливо толкая все еще дезориентированных зомби. У тех не хватало мозгов, чтобы всерьез обидеться - или наоборот, хватало, чтобы не связываться с высшим демоном.
Волнистые Реки - колоссальное скопление вод, гонимых течением и ветрами, - набрасывались на берег Старого Герцогства с энтузиазмом голодных драконов. Нырять в подобное буйство стихии поостерегся бы даже самоубийца - они обеспечили бы ему чересчур быструю смерть и унесли бы бренное тело слишком далеко от родных деревень, не позволив безутешным друзьям и родственникам вдоволь поплакать, проклиная Богов, судьбу и Создателя - если они, конечно, догадываются о его существовании в мире.
Фасалетрэ Эштаралье приуныл, провожая тоскливым взглядом волны, и попятился на добрых сорок шагов. Огляделся, подмечая детали - уже давно пропал лес, разделявший проклятую землю с Айл-Минорскими графствами, и рядом не было ничего, кроме кладбища. Тысячи и тысячи крестов утыкали некогда плодородную почву, пряча под своими остриями гробы. И, если сощуриться и податься вперед, можно было различить одинокую фигурку на горизонте. Она пошатывалась, лихорадочно ощупывала испачканную кровью одежду и несла на себе явный отпечаток магии Тинхарта. Значит, лучезарный граф не стал проявлять излишнюю настойчивость и послушно выполнил условия демона - то есть отпустил Сага рано утром, выпроводил из особняка и вынудил преодолеть четко определенный путь.
Честно говоря, возиться с восставшим Фасалетрэ было лень. Но, раз уж взялся, нужно доводить гениальные замыслы до конца.
Демон снова покосился на Реки, подавил стон, разбежался... последний толчок пришелся по краю обрыва, а за ним последовал невнушительный, корявый, скоротечный полет. Потом - падение, удар, туча бирюзовых брызг... и ужас, охвативший демона всего лишь на миг - но успевший нанести непоправимый урон здоровью.
Под водой на Летрэ скалились мертвецы. Закованные в цепи, прибитые гвоздями ко дну, они извивались, словно черви, и следили за бывшим пленником пещеры полными голода глазами.
Он ухватился за склон и тоже вытаращился на покойников. В основном это были женщины, но кое-где попадались дети. Изувеченные, со вспоротыми животами и открытыми грудными клетками, где ребра цветком распускались наружу, с проломленными висками и перебитыми позвоночниками, при жизни утопленники явно были не очень счастливы. Или, вернее сказать, вообще не счастливы.
Демон встряхнулся и представил, будто с трупами его разделяет широкий щит, после чего отпустил береговой выступ и поддался сильному течению. Потребность в дыхании не давала о себе знать - если уж обычная нежить способна без него обходиться, то у шэльрэ и подавно не возникнет проблем.
Имперский заклинатель нырнул не так изящно, и зомби встретили его с большой радостью - пришлось отчаянно вырываться и расшвыриваться последними крохами волшебства. Драконы в Старом Герцогстве не водились, и у Сага оставалась лишь одна возможность спастись - бить свободной энергией. На врагов она подействовала, как удар огромной кувалдой. Поднявшийся ил на несколько мгновений отобрал у юноши зрение, а когда вернул, трупы уже превратились в мерзкую бело-розовую лепешку. Отдельные, самые маленькие, ее части подхватило и унесло течение.