Небо на ладони

Это было сказано таким жалобным тоном, что у Рейн сжалось сердце. Господи, да ведь Хизер совсем еще ребенок, снова подумала она.

– Завтра утром, обещаю тебе.

Наконец Хизер немного успокоилась и заговорила на другие темы. Рейн была благодарна невесте Тодда за ее щебетание. Ее непринужденная болтовня помогала снять напряжение подобно тому, как это делает музыка. Рейн узнала, как Хизер встретилась с Тоддом. Это произошло на вечеринке у подруги. Это была любовь с первого взгляда, заявила Хизер, и Рейн ей поверила. Рейн также узнала, что у Хизер нет никого, кроме Тодда. Родители ее умерли, братьев и сестер не было, была только тетя, которая ничем не могла ей помочь.

Хизер была похожа на счастливого ребенка. Она умела радоваться жизни. И хотя Хизер была очень расстроена и временами вновь начинала плакать, она тем не менее была одним из самых жизнерадостных людей, которых Рейн доводилось встречать в своей жизни. Через несколько часов у Рейн возникло ощущение, что она знает Хизер всю жизнь и нежно ее любит. В то же время ее слегка пугала ответственность за эту очаровательную девушку.

Неожиданно Рейн обнаружила, что ее лицо мокро от слез. Странно, что она этого сразу не заметила. Вытерев щеки простыней, она на цыпочках прошла по коридору и заглянула в комнату Тодда, где спала Хизер.

Хизер лежала на спине, обхватив живот руками. Дыхание ее было ровным и спокойным. Рейн так же на цыпочках вернулась к себе.

– Это так несправедливо, – вслух произнесла Рейн, глядя в потолок и думая о том, что ей делать в этой ситуации. Внутренний голос прошептал: «А кто сказал, что жизнь справедлива?»

Глава 7

Рейн никак не могла определить, что это за звук. Он назойливо ввинчивался в ее мозг, и она с приглушенным стоном накрыла голову подушкой. Но даже через подушку она слышала непонятный шум.

Рейн пошарила рукой по столику, пытаясь нащупать будильник, уверенная, что это именно он является возмутителем спокойствия. Однако после того, как будильник свалился на пол, она поняла, что звук издает телефон в гостиной.

Чертыхнувшись, Рейн отбросила одеяло и опрометью бросилась к телефону, испугавшись, что этот настырный пронзительный звонок разбудит Хизер.

– Алло, – прошептала она в трубку, опускаясь в ближайшее кресло.

– Рейн, дорогая, только не говори мне, что ты спала!

– Привет, Вэл! – Рейн нахмурилась. – Который час?

– Ну, десятый, – ответила Вэл. – Очень сожалею, что подняла тебя с постели. Я вообще не надеялась застать тебя в квартире, не говоря уже о том, чтобы разбудить.

– Спасибо, что разбудила. – Рейн вздохнула. – Мы уже должны были находиться сейчас в госпитале.

– Кто это – мы?

Рейн обругала себя за эту обмолвку. Она не была готова рассказывать сейчас Вэл или кому угодно другому о Хизер и ребенке. Пока не готова.

– Я расскажу тебе об этом позже, – бодрым тоном пообещала она.

На другом конце провода помолчали.

– Ты уверена, что у тебя все хорошо? У тебя голос какой-то… какой-то странный. Что-то случилось с Тоддом и ты мне не говоришь об этом?

Рейн вздохнула и поудобнее устроилась в кресле.

– Вообще-то да. Мы пережили еще один кризис. В госпитале не было крови той группы, которая требуется Тодду. К счастью, сейчас все уладилось.

На сей раз по проводам долетел вздох Вэл.

– Я надеялась, что мои новости приободрят тебя, но сейчас я не уверена. Вероятно, ты погрузишься в еще большую депрессию.

Рейн засмеялась.

– Надеюсь, что нет. Любая добрая весть от тебя заряжает на несколько дней. Так что за новость? Я собиралась тебе сегодня звонить, чтобы выяснить, как обстоят дела с Кэтрин Коул, а также узнать, не звонили ли Росс или Джулс.

– Вот по этому поводу я и звоню. Это и есть моя добрая весть. Звонил Джулс. Он хочет встретиться с тобой завтра в два часа дня в его офисе.

– Это действительно добрая весть! – обрадовалась Рейн. – И это говорит о том, что я сумела донести свою мысль до Росса.

– Похоже, что так, поскольку Джулс жаждет поговорить именно с тобой. – Вэл помолчала. – Или это будет для тебя затруднительно сейчас, когда у Тодда возникли новые проблемы? Джулс в конце недели уезжает за границу, и это единственный день, когда он мог бы с тобой встретиться.

Рейн колебалась недолго.

– Хорошо. Я договорюсь, чтобы за Тоддом присмотрели в течение того времени, пока меня не будет.

– Прекрасно, – облегченно вздохнула Вэл. – И еще надо бы встретиться с твоим банкиром.

– Ладно. Я постараюсь прилететь вечерним рейсом.

Голос Вэл зазвенел от радостного возбуждения.

– Ах, Рейн, я буду счастлива увидеться с тобой! Ты не можешь себе представить, как отлично работают строители! Уже вырисовывается бутик, а не просто голая коробка. У меня такое впечатление, что тебя нет уже целый месяц, а не каких-то полторы недели.

К горлу Рейн подступил комок.

– У меня тоже такое ощущение, – срывающимся голосом ответила она.

– До встречи завтра!

Рейн повесила трубку, подняла глаза и увидела в дверях Хизер. Глаза ее были широко открыты, в них застыл немой вопрос.

– Я… я услышала телефон. Это было…

– Нет, – поспешила ее успокоить Рейн, – звонили не из госпиталя.

Хизер расправила плечи и глубоко вздохнула.

– Когда мы сможем его увидеть?

Рейн мягко улыбнулась.

– Как только оденемся.

Легкой походкой она направилась в свою комнату, а Хизер пошла к себе. Впервые за последние дни Рейн чувствовала себя легко и радостно, она не допустит, чтобы что-то испортило ей настроение.

Воспоминания о нескольких последующих часах сохранятся в памяти Рейн до конца жизни. Открыв дверь в палату Тодда, куда его снова перевели, она увидела, что брат лежит спиной к двери и шевелит рукой, из которой торчит игла.

Похоже, он не слышал, как открылась дверь. Однако что-то его насторожило, он почувствовал присутствие посторонних и медленно повернулся.

Его затуманенные болью глаза раскрылись, по-видимому, разглядели Хизер и остановились на ней. Он несколько раз моргнул, шевельнул опухшими губами и издал какой-то тоненький звук. Затем сделал попытку подняться.

Рейн замерла в оцепенении. Ей вдруг показалось, что она со стороны наблюдает игру трагических актеров. Сердце ее наполнилось нежностью, любовью и жалостью, когда она услышала вскрик Хизер.