Небо в огне

– Зачем ты себя терзаешь? – тихо спросил Алсек. – Разве я не подержал бы миску? Разве ящеры не сделали бы удобную нишу или ступеньку?

Скарс раздражённо фыркнул и повернулся к чаше. Быстро слизнув треть каши, он отошёл от стены и остановился напротив Алсека. Его взгляд был недобрым.

– Что тебе надо? – спросил он с приглушённым рыком. – Что сделаешь со мной?

Изыскателю хотелось отступить на десяток шагов, чтобы Скарс не нависал над ним, но он остался на месте и поднял голову, чтобы взглянуть Кайриннегу в глаза.

– Пока идёт война, ты будешь здесь, - сказал он, стараясь держаться достойно. – Тут ты никого не убьёшь и ничего не разрушишь. А когда это сумасшествие закончится, я выпущу тебя на свободу и прослежу, чтобы ты вернулся в Хесс.

– Фарра-агх! – глаза Скарса сверкнули алым огнём. – Почему не убил меня?

– Я не убийца – я жрец, - ответил Алсек, против воли щурясь от яркого сияния. – А принесения в жертву ты не заслужил. В дом солнца впускают достойнейших, благородных воинов. А ты – убийца беззащитных. Будь я великим Солнцем, я заставил бы тебя отстроить разрушенное и выплатить виру родичам каждого из погибших, каждому раненому, каждому, кто остался по твоей воле без крова.

Кайриннег насмешливо фыркнул и шагнул к Алсеку. Теперь он стоял вплотную, багрово-чёрной горой возвышаясь над низкорослым Ти-Нау, и тот едва не упирался носом в ободранную грязно-жёлтую чешую на дымящейся груди.

– Мелкие знорки, - фыркнул он. – Я – один – убил многих. Боишься меня, безволосая мышь? Я сейчас слабый, но тебя могу убить.

Краем уха Алсек услышал тихий треск и вскинул руку, мотая головой. Румингьяви помянул мертвяков – во весь голос, не стыдясь, хотя в иное время скорее бы язык себе откусил.

– Напрасно ты злишь Румингьяви, - Алсек заставил себя усмехнуться. – Он знает, какие вы на вкус, и знает, как готовить ваше мясо. Мне жаль будет, если ты пойдёшь на жаркое. Ты даже сейчас очень силён, и раны тебя не ослабили. Ты – могучий воин, Кайриннег, но не считай других слабыми. Ты немного знаешь о знорках. У вас был предводитель, Джейгор. Знаешь, как он погиб?

Скарс шевельнул изорванным ухом, наклоняясь к человеку. Багрянец в глазах потускнел.

– Аррагх… Джейгор пропал в вашем городе, когда мы перебили всю вашу армию. Должно быть, один из отрядов выжил и заманил его в ловушку! – хеск выдохнул облако дыма с искрами. – А ты что знаешь, мелкий знорк?

– Я переступил через тело Джейгора, когда уходил из города, - Алсек, не мигнув, выдержал раскалённый взгляд. – Он был мертвее камня. Ему вырвали сердце заживо. И это сделал всего один знорк. Он был моим… моим наставником. И он ещё дышал, когда я перешагнул через Джейгора. Он – один – убил самого сильного из Скарсов. Вот таким оружием.

Алсек поднял над головой обсидиановый нож. Кайриннег втянул воздух и тихо зарычал.

– Посмотри сюда, Кайриннег, - изыскатель убрал оружие в поясные петли и протянул Скарсу ярко-огненный камешек с тончайшими линиями золотистых разводов. Казалось, они расходятся из его глубин, как круги по глади лавового озера.

– Это священный сердолик, драгоценность из Храма Солнца. Джейгор смеялся над богами и знорками, украшая этим камнем свои доспехи. Я выковырял сердолик из его брони, когда он лежал мёртвым, и Войксы примерялись, как удобнее поедать его. Он был убит одним знорком, моим наставником. Запомни это, Кайриннег.

Он резко развернулся и пошёл, не оборачиваясь, к выходу. В памяти вновь всплывало полусожжённое лицо Гвайясамина, его ясный взгляд и предсмертная усмешка. «Зря я хожу сюда,» - думал жрец, стискивая зубы. «Зря говорю…»

За спиной со скрежетом поднялись каменные лезвия, запечатывая пещеру. Укоризненно покачал головой южанин и пробормотал что-то о хороших доспехах и вкусном мясе, но Алсек не стал прислушиваться.

… - Хэсссс! Обидно, Алссек, - Хифинхелф махнул хвостом, зацепив стену, и Согва, притворяющийся спящим, вскинулся и бросил на ящера гневный взгляд. – Думаешшь, мы сстали бы мучать пленника, морить его голодом?! Он получает ссвою кашшу каждый день. И коссти у него уже вытягиваютсся. Пойдёшшь к нему – поссмотри на руки. Мессяца не пройдёт, как он отрасстит ладони. И шшто ты тогда будешшь делать?

– Держать его в плену, пока не сгинет Тзангол, и не настанет мир, - нахмурился Алсек. – А тогда – пусть идёт, куда захочет. Виры с него всё равно не получишь.

– Хсссс… Я бы не ссказал, - покачал головой иприлор. – Очень даже получишшь. В его жилах десять вёдер отменной крови. Ессли брать у него по чашшке в день, никто во вссей Кеми не отравитсся нассмерть ещё три года! А ессли брать по две чашшки…

Согва задумчиво кивнул и усмехнулся, что-то подсчитывая в уме. Алсек помрачнел.

– Хиф! И ты ещё говоришь, что не стал бы мучать пленника?! Оставь в покое Кайриннега и всю его кровь! И ты, Согва… ты – жрец великого Солнца! Куда сейчас устремлены твои мысли?

– Даритель жизни был бы не против, - пробормотал младший жрец, с сожалением прерывая подсчёты. – Лечение отравившихся – благородное дело, ничего плохого в нём нет.

…Алсек снова спускался по пологим лестницам с широкими ступенями, оставляя в стороне меннские кварталы и опустевшие мастерские ювелиров и ткачей. Дверные проёмы – чёрные провалы, не прикрытые даже занавесями – зияли пустыми глазницами, и жрецу было не по себе, когда он мельком заглядывал внутрь. «Так же было и в Эхекатлане,» - угрюмо думал он, ища укрытия от свирепого небесного света. «И там сейчас гуляет ветер, и пепел сыпется с неба вместо дождя…»

Войкс с сердитым шипением спрыгнул с крыши и заметался, выглядывая, куда шмыгнуть, но преследующие его ящеры оказались проворнее и осторожно подтолкнули его щитами к лестнице. Падальщик, скалясь и обрызгивая склоны ядом из бесчисленных тонких шипов, отступил ещё ниже. Медленно, но верно его теснили к стене – обратно в пустыню.

«Хотел бы я знать, как они пролезают в город!» - криво усмехнулся жрец, обходя брызги яда на камнях и стараясь не дышать. «С неба их, что ли, роняют?»

Второй падальщик подал голос тремя ярусами выше, но ящеры, не отвлекаясь, помахали кому-то невидимому копьями. Наверху послышался стук когтей о мостовую, лязг щитов и гневное шипение – Войкс обнаружил себя не ко времени, и его теперь выгоняли вслед за сородичем.

У входа в темницу хмурый незнакомый Алдер сворачивал пустые бурдюки и увязывал в пучок разлохмаченные сухие листья с тёмными пятнами сукровицы. Проводив взглядом Алсека, он недовольно зашипел.

Румингьяви приветственно помахал рукой и пошёл рядом с изыскателем. Тот лишь пожал плечами.

– Тебя не зовут в войска? – вяло удивился жрец. – Охотился бы на достойную дичь – ту, у которой все лапы на месте.

– Богиня с тобой! На кого я охочусь?! – ухмыльнулся южанин. – Приглядываю, чтобы Скарс не натворил дел, и ничего больше. Ты думаешь, он так просто пустил бы лекаря к своим ранам? Хорошо, я тут – и он цел, и лекари.