Небо в огне
Шрифт:
– Намесстник заботитсся о васс, - покачал он головой. – Предупреждает… Надеюссь, о новом власстителе Эхекатлана вы тоже узнаете заранее. Утром отправлю вессточку папашше и прочим сстарейшшинам. На яруссах и в засстенье должны быть пусстые сстроения…
– Угомонись, Хиф, - нахмурился Алсек. – Если бы из-за каждой стычки между Ханан Кеснеками я убегал из города…
– И чассто раньшше они выжигали города? – недобро оскалился иприлор.
– В Хекоу вовсе не сжигали всё подряд – и убили немногих, - отмахнулся жрец. – Джаскар усмирил огненных воинов. В другие города он пошлёт вестников, и всё будет
– Хссс, - глаза ящера сверкнули. – Подумай немного, Алссек. Изгоняли Тзангола не только кошшки. Джасскар, может, не хочет ничего сстранного, но вот ссам змей…
По ту сторону завесы кто-то тяжело повернулся и зевнул.
– Что за тарраррам срреди ночи? – вполголоса спросила очень недовольная Ярра. Алсек, открывший было рот для ответа, прикусил язык.
– И верно, - пробормотал ящер, возвращаясь в постель. – Дай мне воды, Аманкайя. Сслишшком жарко для ссна…
Снова стало тихо, только иприлор возился, мокрой лапой вытирая спину и грудь. Алсек накрыл светильник колпаком, растянулся на ложе, но сон не шёл.
«Не нравится мне всё это,» - думал он, пытаясь отогнать видения разгромленного Шуна – не хватало ещё всю ночь на них любоваться! «Понятия не имею, что делают с немирными богами! По уму, другие боги должны бы следить, чтобы никто не наворотил лишнего. Интересно, Зген знает, где Кровавое Солнце? Куннаргаан говорил – змей живёт в логове. Под землёй, что ли? А зачем?..»
Он перевернулся на другой бок, но мысли из головы не высыпались. «Вот если бы поговорить с Джаскаром – как он управляется с живым божеством? Если впрямь Тзангол даровал ему две победы – может, Джаскару в самом деле впору венец Сапа Кеснека? И война, Джилан её пожри, закончится…»
Он сам не заметил, как задремал, но не прошло и Акена, как неведомая сила сбросила его с постели. Алсек растерянно мигал, сидя на циновке и держась двумя руками за голову. Что-то пульсировало в висках, под черепом, и так сильно, что красная рябь плыла перед глазами, и каждый вздох отдавался болью.
– Хиф! – голос жреца был сейчас тоньше мышиного писка. У соседней стены что-то дёрнулось и зашипело.
– Хсссс! – Хифинхелф кое-как оттолкнулся от пола, встал, шатаясь, взмахом лапы сбросил колпак со светильника, и снова осел на пол, хватаясь за голову. Давление на виски на мгновение ослабло, но тут же болью вспыхнуло темя.
– К’чин ун-ну! – выдохнул иприлор, оглядываясь по сторонам. – Алссек! Где Аманкайя?!
Жрец мотнул головой, едва не взорвавшейся от боли. Мысли путались. Он ущипнул себя – на мгновение в глазах прояснилось.
– Бо-оги, - выдохнул он, рывком поднимаясь на ноги. – Хиф, она внизу! Это Магия Мысли… Держись!
Едва не сорвав завесу, разделяющую комнату надвое, он вывалился на лестницу. Боль исчезла, но голова казалась тяжёлой и бесполезной, будто в череп насыпали песка. Держась за стены, Алсек спустился вниз и едва не рухнул в дверной проём кладовой.
Сверху, над крышей, зашумели огромные крылья, где-то хлопали ставни, - Магия Мысли неуправляемым потоком растекалась по улицам. Алсек зашипел от досады, на ощупь скинул колпак с настенного фонаря.
– Хаэ-эй! Аманкайя!
Что-то зашевелилось на полу и тихо
застонало.Наверху что-то взревело, и красно-жёлтые сполохи прокатились по лестнице и каменным стенам, горячий ветер тронул спину Алсека, хлопнул люк на крыше. Он слышал сердитые голоса, знакомые и не очень, но не распознавал ни слова. Опустившись на пол, он приподнял Аманкайю, бережно придерживая голову.
– Что случилось? Ты можешь говорить? – еле слышно спросил Алсек. Аманкайя подняла дрожащую руку, ощупала макушку и вскрикнула от боли.
– Сейчас-сейчас, - пробормотал жрец, опуская её на пол. Под лестницей, в моечной комнате, всегда была холодная вода, и несколько мгновений спустя Алсек уже поливал голову Аманкайи из большого горшка, унимая бьющий из-под волос жар. Она не сопротивлялась – кажется, от такого «лечения» был толк.
– Что ты сделала? – опасливо покосившись на крышу, спросил Алсек. – У нас с Хифом едва черепа не взорвались! Твой дар… он снова зашевелился?
Аманкайя попыталась сесть, но только зашипела от боли. Сердитые голоса наверху смолкли, снова кто-то хлопнул крышкой люка. Шум огромных крыльев и недовольный писк стихли вдалеке, только чьи-то шаги ещё слышны были на лестнице. В кладовку вошёл Хифинхелф, с коротким шипением сел на пол и дотронулся до висков Аманкайи.
– Несслабый выбросс, - пробормотал он. – Ты хотя бы преусспела в ссвоей затее?
– Н-надеюсь, - еле слышно отозвалась Аманкайя. Алсек вздрогнул.
– Что?! Хиф, ты о чём?
– Я же чую отголосски, - пожал плечами иприлор. – Кто-то пыталсся посслать мыссль ссквозь Туманы Пограничья. Тут пахнет миром мёртвых и всскипающей кровью. Аманкайя, ты в ссебе?!
Раздвинув волосы на её макушке, Алсек охнул – на темени пульсировало жаром тёмное пятно, здоровенный синяк. «Зген всесильный! Надо же было так надорваться…»
– Так ты и ссебе, и нам головы рассколешшь, - щёлкнул языком ящер. – Это разве что Нециссу по ссилам, да и то… Хсссс! Нецисс? Аманкайя, ты сс ним говорила?!
Алсек, похолодев, выглянул на лестницу – ему всё мерещилась возня под крышей. «Стража тоже что-то почуяла… да тут последняя крыса почуяла бы!» - поморщился он. «Вроде я слышал – они прилетали, а потом улетели. Что тут было-то?!»
– Урр? Все живы? – с лестницы вниз глядела встрёпанная рыжая кошка. – Можно взглянуть на вашего скррытного чарродея?
Алсек вздрогнул, открыл было рот для оправданий, но, подумав, махнул рукой.
– Если хочешь. Аманкайе очень плохо сейчас, её бы поднять в комнату…
– Я ссам ссправлюссь, - недовольно прошипел Хифинхелф, выбираясь из кладовой. Он нёс Аманкайю на руках, и Алсек не гасил свет, пока ящер не поднялся в спальню. Чужих голосов было не слышно.
– Я рассказала Нецису всё, - голос Аманкайи был еле слышен. Её уложили на постель, в изголовье устроилась Ярра. Она неторопливо вылизывала голову Аманкайи. Разбуженный Шафкат сидел напротив, растерянно качал головой и думал о чём-то своём.
– О войне, о Джаскаре и о Кровавом Солнце. Он теперь знает – и он нас без помощи не оставит, - уверенно сказала Аманкайя и прикрыла глаза. Хифинхелф шумно, с присвистом, выдохнул и покосился на окно. Ему казалось, что ни одно слово в этом городе нельзя сказать тайно. Вот и сейчас наверняка кто-нибудь подслушивает…