Недотрога для ректора. Академия Даркайна

– Вы в курсе, что вчера у одной из студенток украли вещи? – спросил без предисловий.

– Нет-нет, ректор Орхард, – растерянно залепетала Норайна, стряхивая с подола крошки свежей сдобы. – Что вы такое говорите? Никто не жаловался...

Я нахмурился, прожигая глазами бестолковую работницу, и усилием воли сдерживал всё, что хотелось сказать по поводу её компетенции. И в то же время злился сам на себя, что лезу в чужие дела.

Дельвиг не маленькая, если не нажаловалась – значит, нашла выход из ситуации. Мне надо присматривать за ней и выявить потенциальные связи с врагами короля, а не сопли подтирать бедняжке.

Однако пока разум выдумывал тысячи причин проигнорировать эту ситуацию, с губ сорвалось строгое:

– Опросите студентку Дельвиг и помогите найти вещи. Если не найдёте – выделите ей такой же комплект и не взимайте с неё оплату.

Всё.

Это был первый и последний раз.

Как назло, на выходе из общежития я тут же встретил эту ходячую проблему, и меня буквально окатило ледяной водой, продрав холодом до сердца. Бледное лицо покрывали капельки пота на лбу и кончике носа, штанина у колена была разодрана и насквозь пропитана кровью, а на здоровую, но подрагивающую ногу она опиралась с большим трудом.

И вместо того, чтобы коротко доложить о случившемся, упрямое недоразумение принялось бездарно юлить и ходить вокруг да около.

Прошли лишь сутки, а она уже является причиной моей непроходящей головной боли.

Ещё и Ринвуд нарисовался. Подхватил Дельвиг на руки, словно они давние приятели, и бесцеремонно прижал к себе, хотя я буквально вчера видел, как этот смазливый бабник отчаянно флиртовал сразу с двумя красавицами.

"У Эверли хреновый вкус, раз она ведётся на подобные дешёвые уловки", – мелькнула злая мысль.

И без того поганое настроение испортилось окончательно.

Но что ещё хуже, услышав, что она получила травму на пробежке, я вместо учебного корпуса стремительно направился к тренировочной площадке, прожигая взглядом самодовольного придурка Гримстона.

Дело вовсе не в Дельвиг. На её месте могла быть любая.

Но он явно был причастен к происшедшему. И обязательно поплатится за халатность.

Глава 17

Конрад ходил взад-вперёд по площадке с видом хозяина жизни. Грудь выпячена, поигрывает бицепсами, а на морде такое самолюбование, что кулаки привычно зазудели. Важный, как будто командовал личной армией, а не студентами.

Около десятка крепких парней старательно разминались неподалёку под его едкие комментарии.

– Давайте, шевелитесь! – порыкивал время от времени. Видимо, чтобы те прониклись и не расслаблялись. – Вы защитники или скромные девицы с выпускного? Может, вам ещё веера раздать?

– Никак нет, – миролюбиво прогудели парни, не поднимая глаз. Видимо, уже привыкли к его закидонам.

– А ты, Томсон, что встал как истукан? Движения у тебя как у беременной коровы! Враги умрут от скуки, глядя на твою технику!

Я громко скрипел зубами, ощущая как челюсти сводит от напряжения. Ещё со времён учёбы в Воинской Школе терпеть не мог выскочку Гримстона.

Мы нередко выбирали друг друга в соперники на учебных поединках, чтобы выпустить злость. Прошли годы, но ничего не изменилось: тот же наглый тон, та же самоуверенная походка, те же издевательские реплики.

Конрад, завидев меня, расплылся в довольной ухмылке:

– Мастер Даррайн… Прошу прощения, ректор Орхард! Мне всё ещё непривычно видеть тебя в штатском, а не в скучной воинской форме. Не терпится приступить к обязанностям? Ты только глянь, каких орлов упустила твоя Школа!

Парни в это время хором и с искренним уважением поприветствовали меня:

– Доброе утро, ректор Орхард!

Я спокойно кивнул им, а затем, поравнявшись с Гримстоном, мгновенно изменился в лице. Мышцы напряглись, а взгляд заледенел.

– Ты совсем охренел? – процедил тихо, но тщательно выговаривая каждое слово. Конрад, осознав, что я настроен серьёзно, шумно сглотнул и инстинктивно отступил. Не стоит молодым парням знать, как сильно меня раздражает этот белобрысый индюк. – Прекратил ёрничать и выкладывай, какого чёрта твой первый день начинается с травм у студентов?

В воздухе повисло напряжение. Студенты замерли, почувствовав перемену в атмосфере, а Конрад перестал ухмыляться, разглядев в моих глазах знакомую стальную решимость. Нахмурился, словно пытался понять о чём я, и изображал усиленный мысленный процесс.

Клоун чёртов.

А потом охнул, подняв указательный палец вверх:

– Погоди-ка, ты про смазливую мордашку Дельвиг? Вот ведь удивительное дело – подонок Залар сумел дать жизнь такому храброму созданию.

Я сделал глубокий вдох, стараясь не показывать, как меня выводит из себя его саркастичный тон. Челюсти сжались до скрежета, кулаки непроизвольно стиснулись. В висках пульсировала кровь от сдерживаемого гнева. Но я умело контролировал эмоции.

Конрад же, не представляя, что творится в моих мыслях, продолжал:

– Терпеть не могу такое говорить, но у неё есть крохи потенциала, – небрежно махнул рукой. – Одна из клуш, не помню её имени, да и если честно, не старался его запомнить, сделала ей подножку. И вместо того чтобы нажаловаться, птенчик огрызнулся как волчица. Была бы она постарше и не студенткой, я бы…

– Если ты не захлопнешь свой рот в адрес женского факультета, – прорычал я сквозь зубы, испытывая острое желание схватить гада за горло и собственными руками выкинуть за ворота, – то я лично вымою его тебе с мылом, а затем притащу во дворец, где процедуру повторит лично сама королева. Она считает себя их феей-крёстной.

– Да брось! – поморщился Гримстон, став, наконец, серьёзным. – Это же женщины! Их долг – вышивать у окошка цветочки да ходить с пузом, пока мы, мужчины, защищаем родной город.

Демоново отродье.

Гримстон был тот ещё подлец, и я бы с удовольствием подписал приказ об увольнении. Но когда дело касается Даркайна, он верный до мозга костей.

Я помнил, как он, рискуя жизнью, спасал женщин и детей из-под обломков разрушенных зданий, когда вражье войско почти сравняло с землёй наш каменный мегаполис.