Недотрога для Сурового

Мчался сюда на предельно допустимой скорости, даже и не заметил, как проскочили по М-4, а теперь шея и плечи ноют от напряжения, а в висках зарождается тупая боль. Но это всё ничто, по сравнению с тем, как болит моя душа за растерянную девочку, которая, по всей видимости, даже до конца не осознала, что случилось в её жизни. Она не плачет, не бьётся в истерике, лишь молчит и иногда вздрагивает, пребывая в каком-то замкнутом состоянии, чем пугает меня до потери пульса. Слёзы помогают избавиться от негативных последствий стресса, а подавление этого естественного процесса может привести к затяжной депрессии.

Судьба или стечение обстоятельств, но я корю себя за то, что задержал Лену после пар, что моя дочка оказалась рядом, вызвалась поехать с Юлей… и поддерживает её вместо меня.

От этих мыслей самому от себя противно. Разве можно быть ревнивцем и эгоистом в такой ситуации? Разве это нормально? Нет. Чистое безумство. Оно и есть, точно. Мне непросто принять охватившие меня новые эмоции и чувства. Возможно, никогда прежде мне не приходилось испытывать нечто подобное по глубине и силе. Я не испытывал такого даже к собственной жене и матери моего ребёнка в лучшие наши годы. Ни к кому, если хорошенько поразмыслить. Просто не мог. Потому что Юлька тогда ещё не родилась.

Закончив размышлять о личном, я возвращаюсь к девушкам, навесив на лицо маску невозмутимости. Чего сейчас точно стоит избегать, так это любого намёка на скандалы и выяснения отношений с моей дочерью.

– Новостей пока нет? – тихо спрашиваю у Лены. Она отрицательно качает головой. – Я раздобыл кофе. Не бог весть что, конечно, но куда лучше, чем ничего.

– Спасибо, – шелестит Юля, принимая картонный стаканчик из моих рук, но не делает ни глотка.

Я не могу оторвать от неё взгляда. Сейчас она кажется мне ещё более трогательной и ранимой, словно изящная фарфоровая куколка.

Лена допивает кофе и отходит в уборную, и я занимаю место дочери.

– Как ты, Юль? – спрашиваю у неё, и девушка поднимает на меня потухший взгляд. В огромных глазах плещется страх и разливается тоска. На короткое мгновение я приобнимаю её плечи и целую макушку.

Тонкие пальцы цепляются за лацканы моего пиджака, будто крошечная Юлька пытается таким образом удержать меня рядом с собой. Видит бог, это единственное место, где я хочу быть – сейчас или в будущем, но Лена может вернуться в любой момент.

Мне неудобно обрывать момент нашей нежности, но каким-то непостижимым образом Юля делает это сама. Прижимается чуть сильнее на краткий миг, несчастно вздыхает и нехотя отстраняется.

– Спасибо, что поехал со мной, – еле слышно шепчет мне. Юля накрывает ладошкой мою руку, чуть сжимая, и повторяет: – Спасибо, Сергей, что сейчас ты рядом.

Её глаза кричат, буквально умоляют, и моё сердце учащает ритм. Я однозначно близок к тому, чтобы пообещать ей всё, что угодно, лишь бы хоть немного скрасить этот паршивый вечер. Но пускаться во все тяжкие – плохая идея.

– Ты всегда можешь рассчитывать на меня, Юль. По любому поводу. – напоминаю вместо этого. – В любое время. У тебя есть мой номер.

Хочу добавить ещё много чего, но из-за угла появляется Лена. Она смотрит на меня, на подругу, чуть хмурится. Неужто то, что я сижу рядом с Юлей, выглядит подозрительно?

Но я быстро понимаю ошибочность своих предположений. Подойдя к нам, Лена говорит:

– Там за мной по коридору доктор шёл. Кажется, сюда.

И действительно, с отрывом в несколько секунд с той же стороны коридора выходит врач.

– Недотрожкина Вера Николаевна ваша родственница? – спрашивает он.

– Да, это моя мама. – отвечает Юля, поднимаясь с дивана. Я встаю тоже, прямо за её спиной.

– Мне очень жаль, – говорит мужчина. – Пациентка скончалась в результате остановки сердца. Не выдержала болевого шока от полученных в результате пожара глубоких ожогов.

– Нет, – жалобно протягивает Юля, мотая головой из стороны в сторону. Худые плечи понуро опускаются вниз, фигура сгорбливается, сжимаясь ещё сильнее.

Не выдержав этого зрелища, я обхватываю ладонями её плечи и направляю к Лене, с готовностью распахнувшей свои утешающие объятия. На её месте должен быть я, но не стоит усложнять. Юля не плачет. Ни одной слезинки не проронила, и это беспокоит меня. Чуть позже, вне зоны внимания дочери, я обязательно навещу Юлю, чтобы убедиться, что она в относительном порядке, покуда это возможно в такой ситуации. А пока я следую за врачом больницы и получаю все необходимые справки.

Нахожу на карте в приложении более-менее приличную гостиницу и везу девочек туда. Снимаю три раздельных номера и узнаю, где находится ресторан. Предлагаю Лене и Юле сразу отправиться туда. Дочка с облегчением принимает предложение, а вот её подруга говорит, что не голодна и лучше ляжет спать.

Мне не хочется оставлять её одну, всё во мне протестует, но Юля ставит точку в моих сомнениях.

– Я очень устала и хочу побыть одна. Я не голодна, а вы провозились со мной достаточное количество времени, чтобы и устать, и проголодаться. Я очень благодарна за поддержку, но сейчас не нужно опекать меня. Пожалуйста, идите в ресторан, я просто умоюсь и лягу. Встретимся завтра утром.

И у меня нет другого выбора, кроме как пойти с Леной на поздний ужин.

За столом разговор не клеится. Мы оба сейчас слишком погружены в собственные мысли.

– Не представляю, каково сейчас Юльке! – неожиданно говорит дочка. – Никогда не думала, что потеряю тебя или маму, пока вы не надумали разводиться.

Я едва заметно морщусь.

– Это всё же разные вещи. Ты никого из нас не потеряешь, останешься нашей любимой дочкой, несмотря ни на что. Развод – это не конец света. Никто не умирает, в конце концов. Всегда можно позвонить или встретиться, приехать в гости.

– А потом вы заведёте себе новые семьи, возможно, у кого-то из вас появятся новые дети, а я стану лишней.

– Не говори глупостей, Лен. Ты никогда не станешь лишней в моей жизни. И точно не в жизни мамы. У тебя останется всё так же двое родителей, пусть они больше и не будут мужем и женой.

– Бедная Юлька! – резко меняет тему Лена. – Жила всю жизнь сиротой при живой матери, а теперь осталась и вовсе без неё. Не представляю, каково это – когда у тебя нет никого из родных.

– Ты счастливая девочка, Лен. Почаще вспоминай об этом, тогда будет проще принимать людей и жизненные обстоятельства такими, какие они есть.