Недотрога для темного дракона

Я послушно рассказываю всё, начиная с момента, как я попала в больничное крыло. Опускаю лишь разговор с Дэрианом. Не хочу, чтобы Аннэтт знала о нашей связи. Мне сейчас не до того.

— Майла, значит? — недоверчиво щурится драконица. — И ей передал Кеннет?

— Так она сказала, — киваю, допивая неожиданно вкусный чай, от которого из тела уходит дрожь.

— Ясно, — саэра встаёт со своего места и обращается к Лоре, — поможешь мне?

— Конечно! — тут же подскакивает Лоретти. — Что надо делать?

— Идёшь за мной, — распоряжается Аннэтт. — А ты, Николь, сиди здесь и никуда не уходи.

И обе покидают кабинет, оставляя меня в полном одиночестве. Только слышно ворчание пожилой женщины про то, что какие-то бестолковые личности ведут себя как дети.

Некоторое время ничего не происходит. Глаза слипаются, и я дремлю в кресле, сжимая онемевшими пальцами тонкие рейки и шершавый холст.

«Почему они так долго?» — мелькает сонная мысль на задворках сознания, и я не сразу понимаю, что быстрые шаги, слышимые из коридора — это реальность, а не плод воображения.

Дверь распахивается, с силой ударяясь о стену, и в кабинет саэры влетает злой как тысяча демонов Дэриан Уорд.

Но боги, в каком он виде!

Глава 36

Разве можно появляться в академии полуголым?

Точнее, из одежды на ректоре лишь домашние штаны, сидящие низко на бёдрах и не скрывающие отлично проработанные косые мышцы. Щёки и подбородок тронуты лёгкой, однодневной щетиной, волосы мокрые, растрёпанные, а в руке зажато белоснежное полотенце.

Капли воды стекают по плечам, вниз к мощной груди и каменному прессу, образовывая соблазнительные влажные дорожки, от которых я не могу отвести взгляд.

— Какого демона? — приглушённо рычит дракон, отбрасывает в сторону несчастное полотенце и спешит ко мне.

Пискнуть не успеваю, как оказываюсь в его объятиях и вспыхиваю как спичка от смущения, случайно прикоснувшись губами к влажной, горячей коже.

— Вы… — бессвязно бормочу, окончательно сбитая с толку. — Вы… Вы что делаете…

— Почему ты сразу не обратилась ко мне? — саэр Уорд отвечает вопросом на вопрос, успокаивающе поглаживая по волосам, а меня рвёт на части от противоречивых чувств.

Вздрагиваю от лёгких прикосновений. Жар тела обволакивает меня, и внезапно становится труднее дышать. Щёки наливаются жгучей краской, и я опускаю глаза, не в силах осознать, что прижата к обнажённому мужскому торсу.

— Я… я… — запинаюсь я, пытаясь собраться с мыслями. По-хорошему следует оттолкнуть и возмутиться его действиями. Но близость Дэриана, его тепло, запах — всё это сбивает с толку, отвлекает от ужаса произошедшего.

Напряжение немного отпускает. Рядом с ним почему-то становится спокойнее, несмотря на явную неловкость ситуации, и я сдаюсь.

Потом буду ругать и укорять себя, а сейчас обессиленно прижимаюсь лбом к его плечу.

— Ваш племянник. За что он меня так ненавидит? — спрашиваю еле слышно под оглушающее биение драконьего сердца.

— Кеннет не умеет ненавидеть, — не раздумывая отвечает Дэриан и тут же спохватывается. — Погоди, при чём тут он?

Помедлив секунду, он слегка отстраняется и кладёт ладони мне на плечи, пытливо всматриваясь в мои глаза.

— Что он тебе сделал?

Сглатываю, не зная, куда деть взгляд. Ощущение, что ректор повсюду. Куда ни посмотри — везде глаза натыкаются на крепкие, подтянутые мышцы, а пространство вокруг пропитано ароматом свежего мыла.

Да что со мной творится?

Мотаю головой, выбрасывая прочь неуместные мысли о том, кого сегодня утром боялась и ненавидела. О том, с кем за сутки дважды целовалась!

— Картина! — выпаливаю и, не глядя, тычу пальцем в сторону смятого холста. — Кеннет прислал мне картину, а на ней…

Не могу говорить. Горло сдавливает невидимая рука, выдавливая из лёгких воздух до последней капли. Голова кружится, и меня ведёт вправо, но, к счастью, дракон оказывается рядом.

— Сядь, — приказывает, и сам подводит меня к креслу. Берёт холст за самый край, и там, где сжимаются его пальцы, с негромким треском лопаются волокна.

— Кто она? — в голосе слышен едва сдерживаемый гнев. Переводит взгляд на меня, и глаза слегка расширяются. — Сестра.

Даже не спрашивает, а утверждает.

— Младшая, — хрипло отвечаю, боясь за каждую кроху воздуха. Горло дерёт от сухости, и я неосознанно хватаю небольшой чайничек, выливая в свою чашку остатки отвара. Выпиваю его в два глотка и захожусь в сильном кашле.

Дэриан качает головой и хлопает меня по спине. Из глаз катятся непрошенные слёзы, а я неловко вытираю их рукавом, ощущая себя жалкой и никчёмной.

Сейчас посмотрит на меня, уставшую, слабую и беспомощную. Решит, что не нужна ему такая Истинная.

Может, это и к лучшему?

— Кеннет, говоришь, нарисовал, — задумчиво тянет ректор, расхаживая по кабинету. Совершенно не смущается своего провокационного вида. Пытливо всматривается в холст, небрежным жестом откидывая назад влажные тёмные волосы. — Он так тебе и сказал?

— А? — закопавшись в свои переживания, я не сразу понимаю вопрос, а потом торопливо отвечаю. — Нет, не он лично. Подруга его передала. Странная такая, Майла.

— Майла-а-а, — ледяной тон ректора способен заморозить кабинет саэры Дэйвис вместе со мной. Однако мне становится так жарко, что я неосознанно расстёгиваю верхнюю пуговицу на блузке. Так гораздо легче дышать. — Нет, Николь, это не он.

— Что?

Вскидываю голову, встречаясь с его взглядом. На обычно бесстрастном лице Дэриана впервые отражается столько эмоций — нежность, решимость и беспокойство.

Сердце пропускает болезненный удар и подскакивает к горлу.

— При всех его… хм… талантах, — уголки губ ректора Уорда приподнимаются в намёке на улыбку, пока он тщательно подбирает слова, — наследный принц совершенно далёк от изобразительного искусства. Николь, он даже яблоко нарисовать не в состоянии, не то что портрет!