Неидеальный

— Знаешь, почему я реву? — сквозь слёзы говорю сестре. — Потому что, эта была первая моя мысль, — снова срываюсь и всхлипываю. — Я подумала, что это хорошо… Я просто ужасный человек. Это был ребёнок Давида, а я подумала, что хорошо, что он умер. Боже, Ксю, да я в глаза ему смотреть не смогу, — Ксюша подходит и обнимает меня.

— Лин, ну это же нормальная реакция, кому захочется делить своего мужа с другой. Не стоит так расстраиваться. Мне, конечно, жалко этого ребёночка, да и Еву тоже… Но тебя мне было жаль больше. Это только тебе казалось, что никто не замечает, как тебе плохо было, — смотрю на сестру и не могу поверить, что это говорит моя вертихвостка. Когда это она такой взрослой и внимательной стала? — Что? — непонимающе смотрит на меня.

— Что, так заметно было?

— Мне да, я же тебя хорошо знаю. А сейчас вытирай сопли и успокаивался. Ты мужику своему будешь нужна даже больше, чем раньше, они же это… Слабаки.

Грустно улыбаюсь. Ксю права, я нужна буду Давиду сейчас. Свои чувства и эмоции нужно засунуть подальше. Ему сейчас не до меня и моих терзаний.

Давид вернулся домой поздно, ужасно уставший, вымотанный физически и морально. Тигрёнка я оставила у мамы. И как только услышала щелчок замка вышла ему на встречу.

— Ты как? — спросила у него.

— Не знаю, — устало говорит Давид.

Вешает куртку, проходя мимо меня, целует в висок, скорей по привычке и идет в душ. Там он пробыл минут тридцать, а когда вышел, первым делом налил себе виски. Первую порцию выпил залпом, сразу налил ещё, но уже пил не спеша, уставившись в темноту окон.

— Я его видел… — прервал он молчание. — Он как котенок, в руку бы мне поместился… — замолкает, старается справится с эмоциями. — Ева завтра уезжает к родителям, они хотят похоронить его там.

— Как она?

— Подавлена. Словно неживая, — Давид допивает виски и наконец-то смотрит на меня. — Я этого не хотел, — в его глазах столько горя, отчаяния и вины. Подхожу ближе, обнимаю, сцепляю свои руки за его спиной.

— Этого никто не хотел.

— Ты не понимаешь, я не хотел ребенка от Евы, но я не хотел, чтоб он умер. Я так виноват…

— Нет, милый. Ты не причинил ему вреда, не ты лишил его жизни. Ты ни в чем не виноват, — мне его очень жаль, и очень хочется облегчить его боль прямо сейчас, но я понимаю это нужно пережить, принять и отпустить.

Мы ещё долго стоим, вот так, обнявшись, думая каждый о своем.

На похороны Давид не поехал. Из-за чего сильно переживал, но Ева очень просила не ехать за ней. А перед отъездом сказала Давиду: "Нас больше нет, прощай."

62 глава

ЛИНА

Ещё несколько недель Давид был погружен в свое горе, его мучило чувство вины. Мы много говорили о том, что произошло и потихоньку его стало отпускать.

На дне рождения Тиграна, который мы отмечали принимая гостей у нас в квартире, он предложил уехать куда-нибудь на недельку.

— Куда?

— Не знаю, чего бы тебе хотелось? Погулять по узким улочкам Италии, или понежиться на пляже где-нибудь на островах.

— Я не была ни там, ни там. Поэтому мне нравится обе эти идеи. Хотя тепла мне, наверное, все же хочется больше, — подумав добавила. На улице двадцатое марта, а весна словно заблудилась, даже снег еще не весь растаял.

— Решено. Мальдивы или Бали?

— Ну, ты даёшь, и как я должна определиться? — к нам подбежал Тигран, теперь уже Давидович. Он решил, что ему позарез нужно научиться свистеть и тренировался почти постоянно.

— Смотрите у меня получается, — довольный собой он издал тоненький короткий свист, который быстро перешёл в шипение.

— Ну, прям Соловей-разбойник, — усмехнулся Давид.

— Я не разбойник. Я Cоловей-геройник, — вздернув подбородок, сказал сын. — Пойду бабушкам похвастаюсь, — и убежал на кухню, где наши мамы готовили чай.

— Геройник, — усмехнулась я. — Слово то какое.

Маис на сам день рождения не приехал, он приехал только на следующие выходные. Не знаю, то ли не хотел быть в кругу нашей семьи, то ли хотел, чтоб все внимание Тиграна принадлежало ему… Они провели почти весь день вместе, ходили в кино и в развлекательный центр, потом обедали в кафе. У Тигрёнка впечатлений на несколько дней было. Я, если честно, очень рада была такому исходу.

Сегодня Давид принес мне конверт и положил его на стол. Я вопросительно подняла бровь.

— Открывай, — в конверте лежали билеты на самолет.

Когда я увидела пункт назначения, я бросилась ему на шею. Господи, если бы кто-нибудь год назад мне сказал, что я буду такая счастливая, а мой медовый месяц пройдет на Мальдивских островах, я бы громко рассмеялась. А сейчас это было реальностью.

— А Тигрёнок? — поняв, что билеты только для нас.

— Я думаю, что он не расстроится, и с удовольствием проведет время с бабушкой. Хочу побыть только с тобой.

Ещё через четыре дня, мы сели в самолёт и из ранней весны, которая все же проснулась в апреле, улетели в вечное лето.

Первые дни мы дальше своего бунгало и пляжа никуда не выбирались, наслаждаясь друг другом. Это был маленький рай, принадлежавший только нам. Утро начиналось с жаркого секса. День заканчивался им же. Откуда у Давида было столько сил, не представляю, но я не жаловалась. Я была счастлива. Быть настолько любимой и желанной, что ещё нужно женщине.

ДАВИД

Завтра мы улетаем домой. Лина давно уснула, а ко мне сон не шел. Я вышел на веранду нашего домика и уселся в плетеное кресло. Картина, что открывалась мне, была великолепна. На тихой водной глади отражалась лунная дорожка, лёгкий плеск волн умиротворял. Я думал о том, как круто изменилась моя жизнь за этот год.

— Спасибо, — тихо сказал я, в надежде, что кто-то там, наверху, меня услышит.

От Кира я узнал, что Ева, улетела к брату в Майами. А салоны продала. Перечеркнула жизнь до, и решила начать все заново, но только далеко отсюда. Хельга говорит, она все ещё очень подавлена, и даже посещает психолога. Я искренне желаю ей счастья. Ева сильная, она справится.

На мои плечи легли ладошки Лины:

— Ты чего не спишь? — тихо спросила она. Потянул на себя и усадил ее на колени.

— Как-то не хочется. Завтра в самолёте посплю. А ты чего?

— Не могу спать, когда тебя нет рядом. Кажется, у меня зависимость.

— Это хорошая зависимость. От нее лечится не нужно, — Лина улыбнулась и устроила голову у меня на плече. Так мы и сидели молча. Впитывали в себя красоту ночи, и этого места в целом.

Рассвет мы встретили на пляже. Улетать не хотелось, но в то же время, тянуло домой. А ещё мы соскучились по Тиграну. Он каждый день присылал нам голосовые сообщения, и кучу смайликов.

— Мама, — бросился на шею Лине Тигрёнок, стоило нам показаться на пороге дома родителей.