Неизменная любовь
Шрифт:
Мы стояли голые и смущенные, хотя смотрели друг другу исключительно в глаза. О чем он не решается спросить. Неужели все о том же?
— Иди первым в душ, — разрешила я, так и не дождавшись от него вопроса.
И он пошел. Не предложив пойти вместе. Наверное, понимал, что местный душ для любовных игр не предназначен. А хотелось бы, да? Я смотрела на закрытую дверь и не спешила закрывать то, что открыла для незнакомого мальчишки. Я не могу сейчас одеться: на моей коже липкий слой любовного пота. И терпкий запах запретный любви не выветрится из моего носа, открой я хоть все стены тут, а не только дверь на балкон.
—
Уже одет, причесан и выбрит. Впрочем, я не заметила, чтобы он сильно кололся с утра. А про вечер я вообще ничего не помню. А ночь не хочу вспоминать, чтобы не глотать потом слюни, которые уже заполнили рот и мешают сейчас ответить на элементарный вопрос. Иду ли я? Наверное, потому что хочу знать, идет ли он? Едет ли он со мной? Дарит ли мне еще один свой день? А, мальчик?
— Твои друзья приезжают только завтра. Я тоже рано поеду встречать подругу, а тебе возьму такси обратно в Таррагону, — добавила я, видя его растерянность.
Если он подсчитывает убытки, то я покрою их все… Если… Если только он еще хотя бы раз покроет меня… Боже, мне противно от таких мыслей. Точно ведь Эллочка-Людоедочка какая-то! Сожрала мальчишку и не подавилась даже!
Растерянность прошла быстро. Паясо собрался, как в поход — взял все. Зачем? Я не отпущу его на заработки и не пойду вместе с ним с шапкой по кругу. Там у нас деревня: песок, море и солнце. Больше ничего. Все же на осмотре достопримечательностей люди более лояльны к уличным артистам. А на пляже попросят не мешать отдыху. Так и надо. Солнце, много солнца, но я хочу плавиться не от него, а в жарких объятиях Паясо. Ведь они жаркие, если его зажечь…
— Просто не хочу ничего здесь оставлять.
Тоже ответ. Я его понимаю. В машине места хватит и на него, и на его рюкзак.
Мы поели наспех: кофе и булки. Впрочем, этой ночью я сожгла довольно калорий, чтобы не думать о диете. Можно даже купить мороженое. Можно ведь? Особенно, когда тебе втюхивают его бесплатно в супермаркете две хорошенькие девушки. Смотрят на тебя открыто, с улыбкой, без намека на зависть и прочие меркантильности. Мороженое местное. Да, еще вчера текли сливочки по вымечку… Черт! Аж плеваться хочется, чтобы очистить голову от подобных сравнений… Мозг отключился… за ненадобностью. Окончательно и бесповоротно.
Два стаканчика и две ложечки. Я выбрала лимонное, Паясо — шоколадное. Ну кто бы сомневался — ребенок, он и в Испании ребенок, пусть и с огромным эго заработать на себя самому. Нет, я заплачу за него сегодня, как и за тележку с продуктами. Что не съедим сегодня, то подъедим с Аллой. Зачем мороженое? Ну, чтобы девушки не зря работали. Купите пару упаковок, пакет-холодильник в подарок. До дома уже рукой подать, ничего не растает. Даже если сесть на поребрик в тени кустов, отгораживавших парковку магазина от трассы, и медленно наслаждаться лимонным вкусом. Нет, уже шоколадным. Паясо протянул мне кусочек своего — попробовать. Мне вкусно, очень вкусно, но не с ложки, а с его губ. Он не отпрянул, но и не ответил на поцелуй — пришлось умывать его, как кошке: пусть только попробует не проделать со мной того же.
Его язык мягкий, хотя сейчас отчего-то хотелось добавить ему малость звериной шершавости. Пересластили мороженое? Разве? Если только шоколадное и эти губы. А глаза — отчего же ты смотришь на меня взглядом несчастной коровки, нарисованной
на крышке купленного мороженого? Руки бы оборвала такому горе-художнику, его буренка чуть ли не плачет, точно ее на бойню ведут. А тебя-то, Паясо, что так расстроило? Коровенку жалко? Или себя? Так я, кажется, не силком тебя в постель затащила, ни силой затолкала в машину, не кляпом сунула в тебя мороженое…— В чем дело? — спросила я в лоб, даже не пытаясь придать голосу безразличие.
Нет, черт возьми, меня это конкретно взбесило!
— Сеньора, почему вы не разрешили мне заплатить на кассе?
Нет, я его сейчас прибью! На голову надену этот крохотный бумажный стаканчик. Уж мозг его точно в такой объем уложится.
— Только попробуй еще раз заикнуться про деньги! Только попробуй!
И я действительно чуть не стукнула его по голове. Кулаком, который сжала. Пальцы, непонятно почему липкие (ели-то мороженое ложечками), никак не хотели разжиматься. Наверное, из меня вытекал ночной сахар. Ночью я добрая. Это днем Паясо доводит меня своей детской тупостью до белого каления!
Как, впрочем, и муж вечерами своими сюрпризами.
— Я продал акции и купил в Питере квартиру. На Ваське, — сообщил он.
Я лежала на диване, крутя в руке пустой бокал, который осушила под звуки флейты. Сейчас музыкант, все еще влажный после душа, аккуратно протирал инструмент, сидя в кресле в дальнем углу гостиной. Хотя здесь не было ни одного дальнего угла. Квартира крохотная! Но дышал он тихо, как мышка. Я, наверное, громче крутила бокал.
— Зачем? — спросила я тихо, хотя хотела закричать. Ух как хотела!
— У нас нет ни одной приличной для Мишки.
Я почти шарахнула бокалом о журнальный столик. Вскочила на ноги и вышла на балкон. Будто Паясо мог меня подслушать! Нет, чтобы мальчик не видел моего перекошенного злобой лица. Только бы со злости не шарахнуть ногой по кактусам, которые в ярких керамических горшках стояли у перил. Там росла еще одна герань. Они не требуют ежедневного ухода. И нашим гостям нравится такой домашний уют.
— Ты что, не понимаешь, что твой сын не вернется? — проговорила я вполголоса, сев на стул. — Тебе надо было в Ирландии дом покупать, если, конечно, хочешь видеть внуков хотя бы раз в год!
— А там уже дело до внуков дошло? — голос непонятно какой! Весёлый, что ли?
— Оглянуться не успеешь! — я нервно отбивала дробь костяшками пальцев по круглому стеклянному столику.
— Да разве ж я против? — и вправду смеётся! — Мне ж, сама понимаешь, чем быстрее, тем лучше! Ну… — Мысль закончил. Или это такая театральная пауза? — Давай сами тогда переедем, а старую сдадим. Может, хоть половину своего барахла выбросишь…
— У меня нет барахла! — я снова вскочила, уверяя себя, что лишь для того, чтобы оборвать с герани сухие листочки.
— Ну, конечно, Коробочка! Все вещи первой необходимости.
— Ты поругаться позвонил?
Я уже прошла на кухню к помойному ведру.
— Вообще-то порадоваться вместе с женой выгодной покупке. Но раз у тебя плохое настроение…
Тогда, типа, до свидания? И я стряхнула с руки сухие цветы.
— До твоего звонка оно было прекрасным! — Я забыла что такое говорить вполголоса. И даже просто в голос! Реально кричала в телефон: — Я не знала, что мой муж способен провернуть такое за моей спиной!