Неизвестный Юлиан Семенов. Умру я ненадолго...

Старуха уходит из приемной.

ДЕЖУРНЫЙ. По делу Рудзутака отказано. Осужден правильно.

Старуха уходит из приемной.

ДЕЖУРНЫЙ. По делу Виноградова, Когана, Фейнберга, Вакс-мана и Майорова... Арестованы правильно, ведется следствие. По делу Тухачевского. Осужден правильно. Все.

ДЕЖУРНЫЙ уходит. В приемной остаются только Леня и Саша.

ЛЕНЯ. Ты слушал? САША. Да. Пошли. Пожалуй, мы тут ничего не высидим. Пошли лучше к Сеньке. Ребята уходят.

НИКОЛЬСКИЙ в своем кабинете нервно ходит из угла в угол и курит, жадно и нервно. Потом останавливается перед портретом Дзержинского и обхватывает голову руками. Так и стоит перед его портретом, замерев, а потом начинает раскачиваться из стороны в сторону. НИКОЛЬСКИЙ. Феликс Эдмундович! Что же это такое творится, Феликс Эдмундович!!!

(Достает из кармана пистолет. Подносит к виску. Так стоит долго, по-прежнему раскачиваясь.) Нет. Я обязан жить. Обязан жить для того, чтобы сказать правду! Я обязан буду сказать всю правду, Феликс Эдмундович!

Занавес

ДЕЙСТВИЕ ТРЕТЬЕ

Картина первая

Кабинет директора института. Сейчас здесь заседает Комитет комсомола. ВИКТОР сидит рядом с председательствующим и майором МАКАРОВЫМ. ВИКТОР одел все свои боевые ордена, ЛЕНЯ и САША сидят на стульях у двери. СЕМЕН — за отдельным маленьким столиком.

Рядом — НАДЯ.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Ребята, мы собрали внеочередное заседание Комитета комсомола для разбора персонального дела Семена Иванова.

ЧЛЕНЫ КОМИТЕТА. Иванов — хороший комсомолец! Отличник! Общественник! Откуда персональное дело?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Это верно.

МАКАРОВ. Все верно, да не совсем.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Я предоставляю слово майору.

МАКАРОВ. Ну вот что... Близорукость у нас лечат просто: окуляры в аптеке прописывают. У вас тут у многих окуляры, а, однако, близорукостью все равно страдаете. Придется мне вас полечить нашими лекарствами. Когда Иванов поступал в ваш вуз, он в анкете записал, что сражался на фронте Великой Отечественной войны с немецко-фашистскими изуверами. А рождения он — сами знаете — двадцать девятого года. Война-то у нас когда началась? То-то и оно — в сорок... нет, в тридцать... нет, в...

ВИКТОР. В июне сорок первого года.

МАКАРОВ. Ну да, точно, конечно. Так вот: как же он мог двенадцатилетним ребенком на фронте Великой Отечественной войны оказаться?

СЕМЕН. Она началась в сорок первом, а продолжалась до сорок пятого.

МАКАРОВ. Вы меня демагогически не перебивайте, Иванов! Мы не на рынке, а в присутственном месте!

НАДЯ. Здесь комитет комсомола, а не присутственное место!

МАКАРОВ. Товарищ председательствующий, вы скажите, чтобы мне работать не мешали. У некоторых, я вижу, веселое настроение. А нехорошо веселиться, когда решается такой важный вопрос, как судьба человека.

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Тише, ребята!

МАКАРОВ. Значит, он написал в официальном документе, что сражался на фронте, иначе говоря: был фронтовиком. Да?

ГОЛОСА. Не знаем...

МАКAPOB. А я вот его анкетку пущу по столу, вы ознакомьтесь, там все аккуратненько записано... Теперь дальше. У меня возникает вопрос: какими документами Иванов подтвердит, что он был фронтовиком? «Своими» медалями. Там пониже в анкетке про это указано, с этим тоже ознакомьтесь. Фронтовику — зеленая улица, стипендия и почет, так?

ГОЛОСА. Так! Правильно! Верно!

МАКАРОВ. Очень нехорошо спекулировать на уважении народа к фронтовикам, верно ведь?

ГОЛОСА. Верно! Конечно!

МАКАРОВ. Вот, товарищ председатель, попросили вчера Иванова захватить с собой на бюро его боевые награды?

ПРЕДСЕДАТЕЛЬ. Да.

МАКАРОВ. Вы принесли награды, Иванов?

СЕМЕН. Да.

МАКАРОВ. Покажите товарищам, чего ж стесняетесь.

CEМEH. Вот мои медали, ребята...

МАКАРОВ. Это просто медали, давайте пока без личных местоимений... Чьи они — мы разберемся. У вас удостоверения на них где? Не захватили с собой?

СЕМЕН. Я их не нашел.

МАКАРОВ. Ясно. Не нашли, значит?

СЕМЕН. Я переезжал из нашей квартиры, может быть, они затерялись при переезде...

МАКАРОВ. Удостоверение на медаль СССР — не счет за газ, Иванов! Где вы их хранили?

СЕМЕН. Там же, где и комсомольский билет.

МАКАРОВ. А ведь комсомольский билет положено хранить при себе?! СЕМЕН. Погодите... Во время ареста отца меня обыскивали. Может быть, тогда...

МАКАРОВ. Не клевещите, Иванов!

СЕМЕН. При чем здесь клевета? Может быть, случайно мои удостоверения попали вместе с отцовскими. Все его ордена и удостоверения изъяли при обыске...

МАКАРОВ. Мы предвидели такой фортель со стороны Иванова. Я захватил с собой опись изъятых документов. Вот, ознакомьтесь, может быть, я нарочно не увидел там его удостоверений. У вас тут курить можно? Женщины меня не прогонят?

НАДЯ. Женщины вас не прогонят...

МАКАРОВ. Ну как, ознакомились?

ГОЛОСА. Да, ознакомились. Ясно. Там ничего нет.

МАКАРОВ. Но мы, чтобы не обвинять невинного, подняли архивы наградного отдела Президиума Верховного Совета. Там имени Семена Иванова нет!

ГОЛОСА. Как?! Не может быть!

МАКАРОВ. Я эту справочку случайно прихватил. Можете ознакомиться. Я ее пущу по столу.

СЕМЕН. В Президиуме Верховного Совета может и не быть — меня прямо в полку награждали, там командир имел право сам награждать.