Некромант Империи. Том 4

Те, наконец, поняли, что происходит что-то неладное, и попятились к стене. Но было поздно. Руки Темникова вытянулись, из его пальцев вырвались такие же зеленоватые щупальца энергии, мгновенно схватившие людей за горло. Их глаза расширились от ужаса, когда они почувствовали, как что-то чужеродное проникает в их тела.

Наблюдая за работой своего нового друга, Велимир мысленно строил планы. Он думал о юном Дмитрии Волконском он был тем, кого некромант жаждал заполучить в союзники.

«Дядя-говнюк будет отличным подарком для Дмитрия,» — размышлял Велимир. — «Такой презент непременно заставит его принять моё предложение. А с ним в союзниках никто не сможет нам противостоять…»

* * *

Целая неделя пролетела так быстро, что я толком не заметил. После возвращения из мёртвого города и демонстрации моей миниатюрной трёхголовой гидры события понеслись со сверхзвуковой скоростью.

Сначала была бесконечная бумажная возня с оформлением трофеев. Потом — длинные разговоры с Костей и Ефимом, жаждущими объяснений. Отделался общими фразами про «магическое воздействие» и «ментальную связь с существом».

Катя то восторгалась, то впадала в раздумья.

Бритт теперь жил в закутке для фамильяров, в печати на моей руке. Домин и Бритт сначала косились друг на друга, как кошка с собакой, но теперь, кажется, наладили подобие отношений. По крайней мере, больше не пытаются друг друга убить.

На пятый день Катя получила приказ императорской службы — отправиться в рейд на приграничные территории. Государственный приказ, от которого, как она выразилась, «не отмажешься». Позвонила кому надо, и нам привёзли нашу прабабушку — Евдокию Павловну.

Я ожидал увидеть высохшую старуху с трясущимися руками и склочным характером, которую придётся ментально настраивать для выполнения моих планов. Но Евдокия Павловна оказалась настоящим сюрпризом. Представьте себе элегантную даму «за восемьдесят», с безупречной осанкой, острым умом и чувством юмора.

— Я думал, придётся внедряться в ваше сознание и корректировать его, — честно признался я, когда мы с ней остались наедине.

Евдокия Павловна рассмеялась — искренне, заразительно.

— Милый мой, тебе ещё расти и расти, чтобы суметь пробраться в мою голову. Там такие защитные барьеры, что ты свой мозг вывихнешь, пытаясь их обойти, — она похлопала меня по руке. — Но я ценю твою откровенность. И, знаешь, ваша ветвь Волконских всегда была мне симпатична. Гораздо больше, чем эта склизкая гадина Анатолий.

В тот же вечер я устроил сканирование её сознания — чисто для подстраховки. Оказалось, она была абсолютно искренна. Более того, её мысли были настолько кристально чисты, что это казалось почти подозрительным.

Но когда мы начали обсуждать дела рода, я понял, что Евдокия Павловна — настоящий клад. За её спиной — десятилетия управления частью родовых земель, безупречная репутация в высшем свете и, самое главное, сеть информаторов, о которой наш дядя мог только мечтать.

Я уже как несколько дней вернулся в академию. Коридоры альма-матер встретили меня привычной суетой.

Телефон зазвонил, когда я проходил мимо аудитории психомагической защиты.

— Дим, как ты? — голос Кати звучал немного напряжённо. — Бабуля не слишком тебя достаёт?

— Наоборот, я от неё в восторге, — ответил я, прижимая трубку плечом и перекладывая книги из одной руки в другую.

— Отлично! — Катя заметно оживилась. — Слушай, у меня тут мысль появилась…

— Только не говори, что ты опять разработала какой-то план, сидя в шалаше посреди болота, — усмехнулся я.

— Почти угадал, только не в шалаше, а в палатке, и не посреди болота, а на пограничной заставе, — парировала она.

По ту сторону связи послышались какие-то крики, а потом звук, похожий на взрыв.

— У вас там всё нормально? — нахмурился я.

— А? Да, не обращай внимания, обычная пограничная суета, — отмахнулась Катя. — Так вот, я тут подумала: а что, если мы не будем ждать, пока тебе стукнет восемнадцать? Что, если мы проведём процедуру эмансипации в ускоренном режиме?

— В смысле? — я аж остановился посреди коридора, чем заслужил недовольное бурчание какого-то лохматого старшекурсника, чуть не врезавшегося в меня.

— В прямом, — голос Кати стал деловым. — Я навела справки. Для несовершеннолетнего наследника рода существует процедура досрочного признания совершеннолетия. Особенно если род находится в критическом положении из-за отсутствия полноправного главы.

— И ты считаешь, у нас критическое положение? — усомнился я.

— А то! — фыркнула сестра. — Дядюшка пропал без вести, я вынуждена отсутствовать из-за государственной службы, и только древняя прабабушка стоит между нашим родом и полным коллапсом. Для эмансипации нам нужно доказать, что ты уже самостоятелен и способен управлять родовыми делами.

— И как это доказать? — я нашёл укромный уголок возле окна и прислонился к подоконнику.

— Нужно предоставить финансовые отчёты, — деловым тоном продолжила Катя. — Показать, что ты, «малявка», уже привёл дела рода в порядок и приносишь пользу империи. Нам нужны весомые достижения и, главное, деньги.

— С деньгами у нас не очень, — напомнил я.

— Вот именно! — в её голосе звучало нетерпение. — Поэтому нам нужно срочно найти источник дохода. У нас на землях всего два портала в иномирье, и там слабые монстры, на которых особо не заработаешь. Но если мы сможем наладить стабильную добычу и легализовать её через имперскую таможню…

По ту сторону связи снова раздались крики, на этот раз более громкие, и что-то, подозрительно напоминающее заклинание боевой некромантии.

— Кажется, у вас там не просто «пограничная суета», — заметил я.

— Да, пожалуй, мне пора, — согласилась Катя. — Обдумай мои слова. Я позвоню завтра, когда разберусь с этой… незначительной проблемой.

— Береги себя. — Серьёзно сказал я.

— Ты тоже. — Катя явно улыбалась, но в голосе слышалось напряжение.

Я положил трубку и остался стоять у окна, переваривая информацию. План Кати был дерзким, но заманчивым. Правда, была одна проблема: иномирских порталов два, и монстры там слабые — особо не заработаешь.

— А можно туда закинуть эфирную энергию, тогда там будут формироваться твари, которые будут из порталов вылазить, — внезапно в мои мысли вторгся знакомый голос.