Некромантка из болота

Суперинтендант снисходительно смотрел на Вирджинию. Она снова осеклась.

— Вы уже проверили?..

— Да, — кивнул он. — Может, констебль Мур не самый сообразительный, однако у него есть одно полезное свойство. Мы его называем маменьким угодником. Его мальчишеская мордашка и светлые кудри вызывают одинаковое умиление как у степенных кухарок, так и у молоденьких служанок. Я отправил его к Навасянам на разведку — и ничего. Камеристка Нагизазы клялась и божилась, что у ее хозяйки никогда не было синяков, ни два года назад, ни когда-либо еще. «Нежный цветочек» — так она ее назвала.

— Не было? Может, она их скрыла? Пудрой? Браслетами? Длинным рукавом? Или свела? Мало ли… аптекарских средств! Или это вообще не она… А остальных? Остальных проверили?

— Кого остальных? Жену и племянницу?

— На всякий случай. Пошлите констебля в дом Дрейперов. В конце концов, все под подозрением. И даже мужчины!..

— Вы же настаивали, что труп не закурил трубку, потому что с ним была дама, — прищурился Чарльз Гамильтон.

— Или потому что его собеседник не терпел табачного дыма.

— А объятия?

— Могли быть дружескими, — в возбуждении Вирджиния встала и заходила по кабинету, припоминая детали в поведении трупа. — И еще… Бутылка. Мы думали, что ее принес отравитель, верно?

Суперинтендант кивнул.

— Но если бы гость принес бутылку, он, или она, сам бы разливал вино по бокалам, логично?

— Не обязательно.

— И все-таки… Надо допросить прислугу, может, они вспомнят бутылку вина, если ее велел поставить сам лорд Дрейпер. Но если моя догадка верна, и осколки Тихой Химеры были позаимствованы у самого лорда Дрейпера, то когда и как?.. Как бы отравитель смог их использовать?.. И все это под носом у дипломата? Маловероятно. А!..

Она задохнулась от догадки. Суперинтендант поморщился.

— Ну что еще?.. — недовольно проворчал он.

— Я знаю, откуда мог взяться фиолетовый цвет в цветах! Их раздавили не в луже воды, а в пролитом вине, отравленном осколками! Вспомните! Лорд Дрейпер замахнулся бутылкой и разбил ее!..

— И куда делись осколки?

— Их убрали…

— Когда успели? Если секретарь прибежал на шум?

— Тогда он либо врет и покрывает убийцу, либо сам убил…

Вирджиния похолодела. Определенно, Рэйчел в опасности!..

— О боги…

— Ну что еще? — подался вперед суперинтендант. — Не некромантка, а шкатулка с сюрпризами!

— Что же я наделала!.. Зачем рассказала ей все?.. Если она наймет секретаря, а он убийца…

— Кто «она»? — встревожился Чарльз Гамильтон. — Вы это мне тут бросьте! Кому и что вы рассказали? Я же запретил!..

— Я не хотела, но так получилось… Без их помощи у меня бы ничего не получилось…

Вирджиния бросилась к вешалке и схватила свой плащ.

— Я немедленно отправлюсь к Рэйчел и остановлю ее!..

— Сядьте!.. — рявкнул суперинтендант. — И рассказывайте!..

По мере рассказа лицо суперинтенданта мрачнело, а усы, которые он нервно подкручивал, торчали во все стороны, словно у бешеного лиса. Вирджиния опустила голову, признавая за собой вину.

— Мисс Сибрас, или вы угомоните свою будущую родственницу, или я ее арестую. Только вмешательства гражданских в следствие мне не хватало.

— Она мне не ро… — Вирджиния передумала возражать и встряхнула головой. — Я ее остановлю. Сейчас же поеду к Рэйчел и попрошу составить мне компанию. Это отвлечет ее на какое-то время, а потом леди Фоллей что-нибудь придумает.

— Компанию в чем? В три приедет заклинатель цветов.

— Но до трех у меня есть время. Я хотела пройтись по магазинам…

— Хорошо, — махнул рукой суперинтендант.

Вирджиния довольно улыбнулась и встала, но тут Чарльз Гамильтон почуял неладное.

— А ну-ка сядьте обратно! — погрозил он ей пальцем. — Мне хорошо знаком этот блеск в глазах, мои дочки всегда такие хитрые улыбочки отпускают, когда за моей спиной что-то замышляют!.. Что опять задумали?

— Ничего… Просто хочу купить наставнику подарок. Что посоветуете?

Суперинтендант недоверчиво смотрел на нее какое-то время, потом буркнул:

— Если он курит, то трубку. Идите уже. И чтоб к трем были здесь!

Ей было немного совестно перед суперинтендантом за обман, но он бы не позволил ей отправиться в торговый дом Навасян. «Мне надо взглянуть на Нагизазу, просто взглянуть и убедиться!» — твердила себе Вирджиния, садясь в экипаж. Она назвала извозчику адрес семейства Макбрайт и погрузилась в тревожные мысли. Осколки Тихой Химеры растворяются в вине без следа? Как долго? Дают ли привкус? Меняют ли цвет? Где бы об этом узнать? Явно не у сэра Гринроуда. И почему она не додумалась сразу задать ему эти вопросы, дырявая башка!

А что, если все было иначе? Если это лорд Дрейпер сам растворил осколок, чтобы что-то выведать у своей посетительницы? Хотя нет, вряд ли, ведь ему наверняка было известно, сколько нужно осколков. Хорошо, а почему тогда убийца выбрал такой редкий и дорогой яд? Может, он (или она) не собирался убивать лорда Дрейпера, а просто хотел выпытать у того государственные секреты? Ну конечно! Вирджиния стукнула кулаком по сиденью. Преступник узнал у лорда, где спрятаны документы, вскрыл сейф (или тайник?), взял то, что искал, остальное бросил в огонь и сбежал. Шпионка? Но кто? На эту роль подходила только Нагизаза… которой опять-таки должно было быть известно, сколько надо осколков. И у нее не было следов на запястье, если верить ее камеристке…

А что, если она заодно с секретарем? Вирджиния в волнении аж привстала на сиденье и, не рассчитав, больно стукнулась головой о верх. Конечно! Нагизаза шантажировала Кински, или подкупила, или соблазнила, или… По ее наущению секретарь украл и подмешал осколки в вино, потом дал ей знать, что все готово. Лорд Дрейпер сам разливает отравленное вино, они с гостьей мило беседуют, но потом он понимает, что отравлен, хватает Нагизазу за руку, бьет ее бутылкой, а Вильям Кински, который наверняка дежурил под дверью, врывается и замахивается кочергой. Удар! А синяки арвейка потом свела, мало ли средств.

Такая версия объясняла почти все… Все, кроме двух осколков в вине. Разве что секретарь перепутал, хотя как можно перепутать, и вместо одного дать два? Надо его допросить.

Вирджиния с любопытством оглядывала просторную залу, куда ее провела служанка. В доме Макбрайтов было шумно. Где-то слышался детский визг, тренькание пианино, лай собачонки. Через несколько минут появилась и сама Рэйчел в простом домашнем платье, слегка растрепанная и краснощекая. Полугодовалый малыш на ее руках таращил бессмысленные зеленые глазенки на гостью. Еще один мальчик лет пяти следовал за матерью по пятам, стараясь наступить той на подол и воинственно тыкая игрушечной саблей в разные стороны.